Алисия почти добралась до комнаты Грегори, когда расслышала противный скрип ступеней. Она обернулась, чтобы рассмотреть кто ещё ночью гуляет по дому, но отсутствие свечей и нервозность сыграли свою роль. Элис щурилась, но никого не видела.

Александра услышала звук приоткрываемой двери и запереживала, как бы любимый супруг не отправился её искать. Она обернулась и, идя вперёд спиной, всматривалась в темноту коридора. Никто не появлялся.

В самый пикантный для обеих дам момент в коридоре раздался голос хозяина дома:

— А что здесь происходит?

Грегори тоже не спалось и почему-то отчаянно хотелось прижать к себе Элис, поэтому он, нисколько не смутившись своих желаний, открыл дверь спальни, чтобы оную покинуть, и наткнулся на картину из двух крадущихся задом вперёд дам. Что закономерно при звуках его голоса Элис и Александра вздрогнули и всё же столкнулись. Обернулись, посмотрели на Грегори в свете магического языка пламени на ладони, а потом друг на друга.

— А что ты здесь делаешь? — уточнила Александра, рассматривая дочь ну очень подозрительным взглядом.

— А ты? — не осталась в долгу Элис и, смутившись, запахнула свой халат.

— Шла пожелать тебе спокойной ночи, — слащаво покаялась Александра, рассматривая исподлобья любимую дщерь, которая совсем стыд потеряла. Заявиться ночью к мужчине! Да тётушка Кло… Хотя вот старая интриганка за такое бы похвалила.

— И я! — воинственно расправив плечи, стащила оправдание Алисия, косясь на Грегори, который недоумевал, почему место встречи пришлось на его спальню и поэтому предложил:

— Ну раз все друг другу пожелали спокойной ночи, может быть, разойдёмся по спальням?

Элис по инерции шагнула в комнату Грегори. Александра потянулась обнять дочь. И вместе они оказались чуть ли не на пороге, втолкнув Грегори внутрь спальни. Объятия грозили обернуться удушьем, потому что Александра шептала:

— Поимей совесть… Хотя бы не так явно.

— Маменька, — ворковала Элис, — как вы могли обо мне такое подумать. Вот правду говорят, что каждый мыслит в меру…

— Спокойной ночи, сокровище, — льстиво произнесла Александра, наступал на ногу Элис и захлопывая дверь перед носом Грегори. Она проследила, как дочь спускается по лестнице и осталась ждать.

Грегори впервые оказался запертым дамой. Да ещё и в собственной спальне. Он обошёл комнату и пришёл к выводу, что стал участником какого-то ритуального действа, в подробности которого его посвящать явно не собиралась. Сон не шёл, потому что как только закрывались глаза, Грегори чудилось, что Элис исчезла, сбежала и совсем безумное — вышла замуж. Не за него! И логично, что он решил провести эту ночь с ней, хоть и бдительное родительское око стояло на страже. Но кто же знал, что это око придёт прям под двери его спальни и испортит весь поход.

Выждав несколько лучин, Грегори открыл дверь в коридор и вздрогнул от вида будущей родственницы. Александра стояла в свете луны в своём воздушном халате и ужасно напоминала призрак прабабки Гортензии. Грегори хоть и никогда не был суеверным, но отчего-то решил осенить себя божественным знамением. Ему прилетел смешок и такое язвительное:

— Вы куда-то собрались, молодой человек? — молодым человеком Грегори называли последний раз в академии магии, и противное чувство, что сейчас снова будут отчитывать за сбежавшее умертвие, не заставило себя долго ждать.

Грегори вскинул бровь и излишне провокационно ответил:

— За чаем. Вам принести?

Александра поджала губы и сложила руки на груди.

— Не стоит. Не люблю на ночь что-то пить.

— Ну и отлично, — согласился Грегори. — Тогда и я обойдусь.

И закрыл дверь спальни. Выждал ещё несколько лучин и открыл окно. Это было очень унизительно выбираться из собственного дома по плющу. Голому, лысому плющу, который сбросил листву на зиму! А Элис ведь предлагала оставить демонов шиповник! Но нет. Грегори ведь никогда бы не полез по отвесной стене собственного особняка. Как же…

На середине пути, примерно между вторым и первым этажом, Грегори поскользнулся на льдистой корочке камня, и домашняя тапка на тонкой подошве улетела в лысые кусты. Вот теперь он ещё и хромоногий любовник будет. Потому что отморозит конечность пока доберётся до прекрасной дамы. На высоте в пару локтей Грегори психанул и прыгнул. Вышло удачно, правда, обувку найти не удалось. Он обежал дом и поскрёбся в окно флигеля.

Элис смирно лежала в своей постели и прислушивалась к шорохам дома. Вот лестница скрипнула, вот окно кто-то открыл, вот хруст снега. И совсем невиданное: скрежет стекла. Алисия зажмурила глаза, отрезая себя от шёпота дома, и снова услышала противное постукивание по окну. Она встала с постели и неслышными шагами приблизилась к портьере. Отодвинула ткань. И увидела Грегори, что стоял, пританцовывая на снегу босой!

Алисия распахнула створки и, дождавшись, когда Грегори заберётся на подоконник, обеспокоенно спросила:

— Ты опять меня будешь красть?

Грегори сел на подоконнике, обнимая себя руками, и проклацал зубами:

— Бери выше! Не тебя, а твою честь, что так маниакально сторожит твоя матушка…

Алисия была согласна с тем, что родительница немного перегибает палку, но ничего с этим поделать не могла. Не писать же в самом деле тётушке Кло, чтобы она первым телепортом спешила в Вортиш ради сохранения романтики в отношениях будущих супругов.

Грегори отряхнулся. Сходил в ванную комнату и, вернувшись, нырнул под одеяло, пытаясь согреться. Флигель был одним из самых тёплых мест дома, но после прогулки босым по снегу это казалось незаметным.

— Зачем ты вообще пришёл? — уточнила Элис, грея в своих ладонях пальцы Грегори.

— Предлагаешь вернуться? Учти, я вернусь только через тайный ход, так что всё равно замараю твоё реноме, — огрызнулся замёрзший некромант, что по идее и не такого в своей жизни повидал, но Элис до безумия была рада даже сварливому тону, потому что теперь она не одна.

— Нет. Мне просто интересно, жертвы того стоили? — она пробиралась ладонями под рубашку Грегори и пыталась поделиться своим теплом. Мужское тело оценило этот жест и сотворило причудливый реверанс, что свидетельствовал о том, что Грегори очень нравится то, что сейчас происходит.

— Однозначно. Теперь я точно уверен, что упёртостью ты пошла в мать, а ещё что никуда не исчезнешь за эту ночь…

Элис хотела было уточнить, что упёртость — это их семейная черта, которая передаётся как наследственное заболевание исключительно по женской линии, но раздался стук в дверь спальни.

Александре не спалось. Она, как истинная представительница своего рода считала, что древнему злу вообще никогда не до сна. Особенно когда на кону дочь. И всё так неясно. Всё слишком непонятно. И Тадеуш сбегает от разговоров, словно скрывает что-то. Ничего удивительного, что нервы, переживания и природная упёртость вытолкали Александру к тайному ходу во флигель. Она стояла в прихожей и ещё раздумывала, а стоит ли продолжать разговор о намерениях жениха со своей дочерью, как в спальне послышался шёпот. Чтобы не выглядеть совсем обезумевшей, Александра демонстративно постучала.

Элис вытаращила глаза и на грани слышимости произнесла страшное:

— Прячься…

Грегори никак не понимал, почему в собственном доме должен вести себя как вор и прятаться, но тонкие ладошки стали толкать его к краю кровати, и если бы он не предпринял попыток встать, то рисковал просто упасть на пол.

— А может, в шкаф? — печально уточнил Грегори, понимая, что под кроватью лежать ну совсем унизительно.

— Твои плечи будут оттуда выпирать, — торопливо пояснила Элис и, спрыгнув с другой стороны кровати, прошла к двери. Отворила её и замерла, увидев в лунном свете призрак прабабки Гортензии. Потом моргнула пару раз и поняла, что просто матери не спится, а в ночи и в этом балахоне, она жуть до чего похожа на неугомонную родственницу Грегори.