Никто.

5. Что я сейчас чувствую к этому человеку?

Люблю и доверяю.

6. Что будет, если я попробую любить иначе?

Не знаю, не пробовал.

7. Как я себя останавливаю в попытках любить иначе?

Боюсь ошибиться.

8. Какая моя любовь? Она чистая, светлая, красивая, уродливая, жалкая, жестокая, добрая, злая, завистливая, постыдная, страшная или ещё какая-то?

Подавляющая. Искренняя.

9. Какие формы любви, по-моему, не должен принимать? Почему?

Маниакальную любовь. Был прецедент с первой женой.

10. Какие формы любви допустимы для моего партнёра? Какие приносят радость, а какие огорчают или ранят его(её)?

Забота — ок.

Секс — ок.

Подарки и совместное времяпровождение — ок.

Страсть — ок.

Ревность — нет.

Нарушение личных границ — нет.

Контроль — нет.

Моральный прессинг — нет.

11. Какие формы и проявления любви доставляют радость мне, а какие огорчают и ранят меня?

Секс — ок.

Совместное времяпровождение — ок.

Забота — ок.

Эмоциональное выражение чувств — ок.

Гиперопека — нет.

Не уделять мне времени — нет.

Истерики — нет.

Не доверять — нет.

12. Для чего я так люблю, в чём моя нужда? Реализуется ли она через такую любовь?

Хочу ощущать себя счастливым. Чувствовать комфорт, проводить вместе время и узнавать друг о друге что-то новое. Перестать испытывать страх одиночества. Не бояться, что тебя однажды бросят за неправильно сделанный выбор или совершенную ошибку.

Думаю, да».

Ответив на все вопросы первым, заглядываю к Насте. Интересно, что она там пишет. Уже на автобиографию похоже.

— Дай посмотреть, — усмехнувшись, Настя поворачивается ко мне спиной.

— Я ещё не закончила. Имей терпение, Потоцкий. Всё равно потом всё прочтёшь.

Спустя год

— Уверена, что хочешь поехать вместе со мной? Не передумала? — спрашивает Данил, когда я со смешной походкой, переваливаясь с одной ноги на другую, рассекаю по коридору.

— Конечно, не передумала.

Подойдя к мужу, тянусь губами к его идеальной выбритой щеке. Трудно достать до его лица из-за моего растущего с каждым днём живота. Данилу приходится склониться надо мной.

Перехватив инициативу, Потоцкий нежно целует меня в губы, не упускает возможности после поцелуя провести по нижней губе подушечкой большого пальца и полапать меня за ягодицы.

— М-м… Хватит дразнить без пяти минут мать. Гинеколог уже запретила нам заниматься сексом.

Обиженно поджимаю губы, а он улыбается лукаво, ну точно издевается! Знает же как в последнее время мне крышу сносит от желания и невозможности его реализовать. Наша девочка должна порадовать своим рождением в ближайшие две недели.

— Что ты, милая?! Я ещё даже ничего не начинал.

— Ой… — приложив ладонь к животу, прислушиваюсь к ощущениям внутри себя.

Заметив это, Данил сразу же меняется в лице, становится бледным.

— Насть, всё хорошо? Давай присядешь. Да… вот так. Умница, — усадив меня на пуф, опускается на колени рядом. За руку меня держит. — Дыши глубоко. Вдох носом. Выдох ртом. Помнишь, как нас учили на курсах подготовки молодых родителей?

— Я ещё не рожаю, — раздосадованно бубню. — Угомонись, Потоцкий. Просто твоя дочка — настоящая футболистка, устраивает мне пенальти прямо в животе.

— Доченька, — положив ладонь на мой большой живот, ведёт рукой по кругу. Нежно так касается, малышка сразу же успокаивается. — Не обижай нашу маму, она у нас хорошая. Отпустило?

— Да, — выдыхаю с облегчением.

Посидев на пуфике ещё одну минуту, ощущаю себя в полном порядке. Данил помогает мне надеть туфли на плоской подошве. И держась за его руку, я понемногу поднимаюсь с пуфика.

Перед выходом из квартиры смотрю на себя в зеркало, которое встроено в шкаф-купе. Ну и разнесло меня. Уже двадцать килограмм набрала, но Данил говорит, что я хорошо выгляжу. Его слова меня мало успокаивают, всю жизнь скакать стройной ланью и превратиться в бегемота — ну как-то такое…

Открыв входную дверь, Данил отступает в сторону, пропуская меня первой выйти из квартиры. Пока муж закрывает дверь на ключ, я наблюдаю за ним со стороны. Любуюсь, чего уж скрывать?

Ему уже тридцать пять, как я и предполагала, он из того сорта мужиков, кто стареет красиво. Его тёмные волосы на голове ещё не тронуты сединой. На лице почти нет морщин, лишь вокруг глаз мимические морщинки собираются, когда он смеётся. Подтянутый, как и раньше, без намёка на пивной живот. Как от такого нереально сексуального мужа не кайфовать?

Лифт спускает нас вниз.

Держа Данила под руку, иду медленным шагом к «Роверу», припаркованного напротив парадной. На улице красота. Последние дни марта радуют теплом. Зажмурившись, подставляю лицо под солнечные лучики, пока Потоцкий открывает для меня дверь с пассажирской стороны.

В салоне «Ровера» пахнет вкусно. Данил специально покупает один и тот же ароматизатор, что мне нравится. Мой седан пока что стоит в подземном паркинге нашего дома, несколько месяцев назад муж отобрал у меня ключи со словами: «Теперь я твой личный водитель». Я была не против. По кайфу его опека.

Пока Данил сосредоточенно следит за дорогой, сжимая руль обеими руками, я переписываюсь с его мамой. Евгения интересуется, как я себя чувствую, спрашивает, что привезти мне вкусненького.

— Кому ты там строчишь? — бросает Данил, ненадолго посмотрев в мою сторону.

— Догадайся.

— Либо с моей любимой тёщей. Либо с твоей любимой свекровью.

— Угадал. С мамой твоей переписываюсь. Спрашивает, какую вкусняшку мне привезти.

— Пф-ф, мне она почему-то не пишет. И вкусняшки не привозит.

— Ну я же девочка, Потоцкий. К тому же, беременная. И очень люблю вкусняшки.

Данил соглашается со мной кивком головы. Улыбается своей фирменной улыбкой, которая мне вскружила голову ещё тринадцать лет назад и всё никак не перестаёт кружить.

— Что? Что ты так загадочно улыбаешься?

— Ничего. Просто подумал кое о чём.

— Это о чём?

— О тебе, Настя. Ты удивительная женщина. До сих пор не понимаю, как тебе удалось примирить нас с матерью. Я никогда не думал, что спустя столько лет мы будем общаться. В этом полностью твоя заслуга.

— Не только моя заслуга, но и твоя, Данил. Ты смог отпустить детскую обиду.

Следом за сообщениями Евгении на мой телефон поступает звонок от мамы. С ней односложными предложениями не обойтись. Ей всё нужно знать: что ела, что собираюсь есть, не отекают ли ноги и в таком духе.

За болтовнёй с мамой проходит полчаса, к этому времени Данил как раз паркует «Ровер» во дворе спального района.

Я здесь впервые, поэтому выглядываю в окно с любопытством. Очень интересно узнать, где живёт сын Потоцкого. За год после рождения малыша Данил с Лерой пересекались несколько раз на нейтральной территории, а я даже познакомилась с Лерой и малышом — сама попросила об этом Данила. Нет, я его больше не ревную, даже не позволяю сомнениям забраться ко мне в голову. Мужика не удержать ребёнком — я так раньше считала и продолжаю считать. Я его жена, а все остальные — идут нафиг. Пусть облизываются сколько угодно, глядя на моего мужа, но на этом всё.

В наших с Даней отношениях нет любовных треугольников. Как дальше будет, например, через несколько лет? Без понятия. Этого никто не может знать. От банальных измен и прочего дерьма нет страховки. Но я не парюсь, просто научилась жить здесь и сейчас, фокусируя своё внимание на настоящем.

— Идём? — муж кивает в сторону парадной, и я тянусь к ручке на дверце «Ровера».

Стоя возле машины, жду, пока Данил достанет из багажника подарки для сына. Несколько дней назад у него был день рождения, мы не смогли приехать, потому что я чувствовала себя неважно. Потоцкий тогда возле меня сидел как курица-наседка, боялся выйти из дома. Такой забавный. Переживает очень. Порой мне кажется, что он слишком повёрнутый на моей беременности, чересчур хлопочет. Но это же Даня со своим вечно правильным мнением, если он так делает, значит, так надо, а я и не спорю — ну так… иногда бывает для профилактики.