Когда Данил жмёт на звонок на двери, я немного волнуюсь. Не хочу увидеть маму Леры, с этой женщиной мне встречаться вообще не хочется. Муж говорил, что Лера вроде живёт с каким-то мужчиной, значит, шанс не встретить Татьяну — очень высокий.

— Привет, — расплываясь в широкой улыбке, Лера приглашает нас зайти внутрь квартиры.

Я только переступаю порог, как слышу топот маленьких ножек. Темноволосый мальчишка с пухлыми розовыми щёчками идёт навстречу, но в последний момент останавливается посреди коридора и растерянно смотрит на Данила.

— Привет, Никитос, — Данил хочет подойти к сыну, но не решается, боится его спугнуть. — Это тебе.

Опустив коробки с подарками на пол, Данил пребывает в растерянности, не зная, что делать дальше. А малыш, испугавшись, начинает плакать.

Я правда такого не ожидала, Данил, похоже, тоже. Если Потоцкого это и зацепило, то виду он всё равно не подаёт, держится молодцом.

— Может, пройдём в кухню? Чай, кофе будете? — предлагает Лера.

— Зелёный чай, если можно, — отвечаю я, оборачиваюсь на Данила: — а ты что будешь?

— Ничего, — сухо произносит, похоже, реакция сына всё-таки его зацепила.

В коридоре появляется мужчина как раз в тот момент, когда Данил помогает мне снять верхнюю одежду.

Увидев мужчину, Никита сразу же просится к нему на ручки и зовёт его папой. Я без слов чувствую боль Потоцкого, поэтому кладу ладонь на его напряжённый бицепс и слегка поглаживаю.

Пока я пью чай, болтая с Лерой в кухне, Данил пытается играть с сыном в зале. Не то чтобы мы с Лерой стали подружками, но как-то вышло у нас ней нормально, по-человечески и без претензий друг к другу. Мы обе понимаем, что просто так сложились обстоятельства, но это жизнь, а не сказка — череду событий не переписать. Можно зациклиться на этом и создавать друг другу проблемы, а можно поменять своё отношение и научиться жить в мире. В своё время я навоевалась с Людой, точнее, это она со мной воевала в необъявленной официально войне. Мне хватило подобного геморроя, больше не хочется.

— Насть, я могу тебя попросить поговорить с Данилом? — тактично начинает Лера.

— О чём?

— Мы с Максимом, моим молодым человеком, хотим пожениться. Он хочет усыновить Никиту, чтоб мы втроём официально были одной семьёй, с одинаковой фамилией. Данил ни в какую. Не хочет отказываться от Никиты. Ты можешь как-то повлиять на своего мужа?

— Эм-м… — обдумываю ответ из-за неожиданного ступора. — Это неожиданно, Лера. Я не знаю, что тебе сказать.

— Данил любит тебя, Настя. У вас скоро родится общий ребёнок, — с теплом в глазах смотрит на мой большой живот, который вот-вот на нос полезет. — У вас своя семья. А у нас с Максимом и Никитой — своя. Пойми меня как женщина, пожалуйста. Никита сейчас ещё маленький, пока ничего не понимает. Но когда вырастет, то обязательно начнёт задавать вопросы: почему у него фамилия другая, почему его папу зовут иначе. Ты же слышала сама, он Макса папой называет, а Данила испугался.

— Я подумаю, Лер. Пока ничего не обещаю. Прежде чем поговорить с Данилом на эту тему, я сама должна принять решение для себя.

— Оказываешься? Насть, для всех так будет лучше. И для тебя тоже.

— Я подумаю, — повторяю непоколебимо.

После долгих часов работы с психотерапевтом я хорошо развила в себе ассертивность. Научилась признавать собственные ошибки, говорить о собственных недостатках, принимать критику, а также выражать свои чувства и открыто высказывать свои убеждения. А сейчас я убеждена, что не могу пообещать того, в чём пока что не разобралась. Принимать нелёгкие решения я тоже научилась: здесь излишне эмоции, нужно взвешивать «за» и «против» холодным рассудком.

— Насть, поехали, — командует Данил, внезапно возникший у меня за спиной.

Обернувшись, смотрю на мужа, задирая голову. Выглядит Данил сердитым, значит, нужно ехать. За полтора года, что мы вместе с Данилом, я успела уяснить для себя одну истину: когда муж на взводе, лучше не перечить ему. Потоцкий вспыхивает, как спичка и также быстро тухнет, это я могу дуться целыми днями, а он отходчивый.

— Хорошо, я уже допила чай.

Поблагодарив Леру за чай, иду в коридор одеваться. Кожей чувствую напряжение, которое зависло над всеми нами невидимым облаком. Вот какая ирония бывает: встречают люди не «своих» людей, у них появляются общие дети, а дальше проблемы сыпятся как из рога изобилия. Думается мне, что Лера уже сто раз пожалела, что однажды сказала Потоцкому о своей беременности. Так бы родила для себя, стала матерью-одиночкой с перспективой отцовства для «подходящего» мужчины, но имеем, что имеем.

Сухо попрощавшись, Данил первым выходит из квартиры. А я подмигиваю Лере и выхожу следом за мужем.

Лишь оказавшись наедине в лифте, прижимаюсь к Потоцкому, насколько позволяет мой большой живот. Просто молчу сейчас, жду, когда его отпустит. Потом он сам мне обо всём расскажет — уверена. И даже спросит, что делать со всем этим. Отказываться от своего отцовства — он явно пока не готов. Но об этом мы подумаем чуть позже, сейчас же я просто хочу поддержать его. Я у него есть, всегда буду рядом — в горе и в радости, как и обещала в день нашей свадьбы.

Конец!