Но хотя битва была выиграна, война вскоре была проиграна. Эдуард, у которого были свои представления о рыцарской чести, настоял на том, чтобы Педро помиловал большинство пленных и назначил за них выкуп, на что новый король Кастилии, хоть и неохотно, согласился. Дю Геклен, который избежал смерти в бою, но попал в плен, добился свободы благодаря своему высокомерию. "Во Франции говорят, — заявил дю Геклен принцу Эдуарду, — что Вы так сильно боитесь меня, что не решаетесь освободить". "Что! Сэр Бертран, — ответил принц, — вы воображаете, что мы держим Вас в плену из страха перед вашей доблестью? Клянусь Святым Георгием, это не так; ибо, мой дорогой сэр, если вы заплатите 100.000 франков, то сразу же будете свободны"[308]. Карл V немедленно выделил деньги на выкуп, и Бертран дю Геклен, чрезвычайно способный полководец, через месяц оказался на свободе.

Однако настоящей проблемой для принца Эдуарда стал Педро Жестокий. Восстановленный на троне король вскоре после битвы при Нахере отправился в Севилью, пообещав вернуться с достаточным количеством денег, чтобы отплатить Черному принцу и его армии за их службу. Но он так и не вернулся. Эдуард ждал шесть месяцев, "и его армия терпела большие лишения, голод и жажду из-за отсутствия вина и хлеба"[309],—  сообщает Герольд Чандоса. Вместе с голодом пришли болезни. Разумеется, Хайме Майоркский с его хрупким здоровьем заболел одним из первых. Когда стало ясно, что Педро не выполнит своих обязательств, Эдуард приказал вывести армию из Испании "и все приготовились к отъезду, кроме короля Майорки, который был так болен, что его нельзя было взять с собой"[310], — рассказывает Фруассар. В результате, когда Энрике и дю Геклен, перегруппировав силы, снова вторглись в Испанию осенью 1367 года, незадачливый Хайме, оставленный в городе Вальядолид, был легко захвачен в плен и удерживался для получения выкупа.

Педро Жестокий попытался сопротивляться, но, лишившись поддержки Эдуарда, его войска потерпели сокрушительное поражение. В конце концов он был захвачен дю Гекленом и передан на попечение своего единокровного брата. Милостивое внимание, проявленное новым королем Кастилии к Хайме Майоркскому, не распространилось на его собственного родственника. Вечером 22 марта 1369 года безоружный Педро был зверски заколот группой людей во главе с Энрике, чьи представления о рыцарской чести явно изменились после предыдущего поражения.

Черный принц также пострадал в результате этого приключения. Погрязший в долгах, он был вынужден повысить налоги на своих подданных в Гаскони, и его правление быстро стало очень непопулярным среди покоренной французской знати. Хуже того, во время пребывания в Испании Эдуард, очевидно, стал жертвой той же болезни, которая поразила Хайме Майоркского, а после возвращения в Бордо недомогание лишь усилилось. К следующему году Черный принц был настолько болен, что уже не мог сесть на коня.

Таким образом, Иоанна была вынуждена изыскать большую сумму денег из своих и без того скудных ресурсов, чтобы освободить мужа, с которым ей совсем недавно удалось с облегчением расстаться. Урбан, хорошо знакомый с самыми интимными подробностями третьего брака Иоанны, был настолько обеспокоен тем, что королева может вообще отказаться помочь Хайме, что счел нужным написать ей письмо, призывая ее с предоставить необходимую сумму. "Хотя мы и верим, не сомневаясь в этом, что Вы приложите все свои заботы и попечения к его освобождению, — писал Папа 30 января 1368 года, как только стало известно о пленении короля Майорки, — мы призываем Ваше Величество проявить настойчивость и уделить все свое внимание сбору выкупа или любым другим средствам освобождения Вашего мужа"[312]. Иоанна осознавала свою ответственность перед супругом и, в сотрудничестве с сестрой Хайме, маркизой Монферратской, в конце концов договорилась с Энрике. Затребованный выкуп — 60.000 золотых испанских дублонов — был настолько значительным, что единственным средством его получения было прекращение королевой выплат жалованья своему правительству в Провансе на год, что не без оснований вызвало недовольство местных чиновников. "Выкуп, который заплатили эти две дамы [Иоанна и сестра Хайме], был столь велик, что король Энрике остался доволен", — заключает Фруассар[313]. Хайме перевели на попечение его союзника Карла Злого, чтобы держать его подальше от короля Арагона. К 1369 году Хайме вернулся в Неаполь, и успел к торжественной церемонии освящения церкви монастыря Сан-Мартино, который Иоанна достроила в память о своем отце.

Вопрос о выкупе мужа был не единственной проблемой, с которой Иоанна столкнулась в то время. Не меньшее беспокойство у королевы вызывало отсутствие наследника. Неопределенность в вопросе наследования Неаполитанской короны была слишком заманчивой, чтобы спровоцировать вмешательство извне. К 1368 году наиболее серьезная угроза исходила и из той части Европы, которую она больше всего хотела бы забыть — Венгрии.

Прошло восемнадцать лет с тех пор, как король Венгрии, потерпевший неудачу в завоевании Неаполя, отказался от своих наследственных прав и покинул королевство, как казалось, навсегда. За это время авторитет короля Людовика серьезно возрос. Его собственный народ прозвал его Великим за то, что он, благодаря агрессивной внешней политике, превратил Венгрию в значительную региональную державу. Людовик счел мирное правление слишком примитивным для себя занятием и предпочитал воевать, "поскольку желательна не сама королевская власть, а слава, которая к ней прилагается"[314], как сообщал один из клириков короля, хорошо его знавший. Но, несмотря на приобретенную славу, природа (или, что более вероятно, генетическая наследственность Анжуйской династии) была против него, так что, по иронии судьбы, он столкнулся с той же проблемой, что и Иоанна, так как в сорок два года, в том же возрасте, что и королева, король Венгрии был все еще бездетен. Кризис наследования трона в Венгрии очень напоминал Неаполитанский: как и у Иоанны, ближайшей родственницей Людовика Великого была девочка, его племянница Елизавета, дочь его младшего брата Стефана, который умер в 1354 году.

Венгерский король не хотел оставлять королевство женщине, но и не желал отказываться от своей анжуйской родни. В поисках кандидата, который отвечал бы обоим этим требованиям, он нашел только одного — Карл Дураццо, сына Людовика Дураццо, маленького мальчик, который впервые попал ко двору Иоанны в качестве заложника за хорошее поведение своего отца и который впоследствии был возведен королевой в принцы после того, как его отец Людовик Дураццо, в 1362 году, был убит Робертом и Филиппом Тарентскими.