- Директивы Общества распространяются только на её граждан, но никак не на инопланетян, - сипел, пытаясь вырваться из моей хватки, бывший друг и товарищ. Я же в горячке боя даже не заметил, что ответил ему:

- Мы инопланетяне, Кайл. Там — это мы, а не они! - поглощённый лишь одной мыслью убить этого безжалостного зверя, в которого превратился мой бывший заместитель, я давил изо всех сил. Но они постепенно меня покидали, то ли из-за травмы, то ли из-за того, что я плохо ел, а может из-за того, что редко тренировался в последнее время, - Нет никакой ценности превыше жизни. Во всей вселенной.

- Мне однажды повезло. Ты спас мне жизнь, отказав в высадке, я свой шанс не упущу, - а вот Кайл и не думал сдаваться. Он пытался заболтать меня, но я слишком поздно это понял и не заметил опасности. Одной из рук он дотянулся к ножнам на голени, а я никак не мог и тем более уже не успевал ему помешать, кроме как убить его, как можно быстрее. Стальное лезвие выскользнуло из ножен с характерным металлическим лязгом, Кайл крутанул его в руке перехватывая, а затем всадил нож в мою здоровую руку, которой я его держал. Ещё одна вспышка острой боли заставила меня резко дернуться назад, но не ослабить хватку. Этого оказалось достаточно, чтобы окончательно перекрыть ему доступ к кислороду. Он больше не смог нанести ни одного удара, руки дёрнулись в попытке вытащить лезвие, но не успели и безвольно обвисли вдоль корпуса, а тело расслабилось.

Только после этого я отпустил его, тут же рухнув и сам, только с другой стороны решетки. Превозмогая боль, я смог сломанной в локте рукой вытащить нож из второй, а потом, заливая всё вокруг кровью, потянулся к лежащему рядом Кайлу. Ключ-карта с полным доступом на поясе должна была открывать здесь всё, так как имела высший доступ. У меня когда-то была точно такая же. Всё плыло перед глазами, во всем теле была слабость и два ярких эпицентра боли. Дверь камеры открылась, когда я с третьего раза попал картой по считывающему устройству. Я попытался позвать на помощь, но никто не появился. Сознание плыло, а в глазах то темнело, то расплывались разноцветные круги. Я даже не мог понять для чего и куда бреду. Вроде я хотел позвать на помощь? Как я слонялся по пустым коридорам я не запомнил, кроме того момента, как уперевшись в одну из дверей распахнул её и вдруг оказался на открытом пространстве.

Каменный замок возвышался на небольшом островке, занимая его полностью, так что волны набегали на самое основание стен. От входных ворот тянулась узкая ровная полоска земли и где-то на самом горизонте был виден материк. Заворожённый видом на свой родной мир, которого я не видел многие года, запахами моря и воздуха, солнечного тепла, я не заметил, как сзади на меня напрыгнули два охранника, прижимая к земле. Местные бойцы, уже отвыкшие со мной миндальничать, носили с собой мощную дозу транквилизаторов, которую мне тут же и воткнули, вводя на вену в шее. Я даже не успел ничего сказать и объяснить.

То ли вещества подействовали так быстро, то ли начались галлюцинации от обильной потери крови, но мне показалось что весь замок знатно тряхнуло, а затем по всему строению прокатился мощный гул, прежде чем мое сознание окончательно померкло.

***

Дядя Эрон навестил меня на следующий день, ровно за пять минут до начала судебного заседания. Он был грустнее обычного, и избегал смотреть на меня прямо. Я лишь недавно пришёл в себя, отойдя от действий транквилизаторов и снова обнаружил, что нахожусь в камере. Естественно, ни тела Кайла, ни грави-тележки, что он тащил с собой, здесь уже не было. Лишь пара чёрных пятен на полу, в районе того места, где мы сошлись в схватке. Я так до сих пор и не осознал, что у меня получилось исполнить задуманное и я отомстил. Правая рука была затянута специальным твёрдым полимером, чтобы зафиксировать повреждённый сустав и сейчас под ним всё ужасно чесалось. На левой же руке от удара ножом красовался лишь свежий розовый шрам.

- У тебя получилось достать запись, дядя? - я приподнялся с кровати, проверяя, как себя чувствую. Стоять вроде бы мог.

- Да, племянник, и уже сделал пару копий, по старой привычке, и приобщил к материалам дела. Но не думаю, что нам это поможет.

- Почему? Что-то ещё случилось? - возможно, пока я был в отключке, те самые “тринадцатые” как-то ещё умудрились усугубить моё положение.

- Да. К предъявленным обвинениям добавили ещё несколько пунктов, - потухшим голосом озвучил он. А я начал догадываться, в чём дело, - И у обвинения есть неопровержимые доказательства твоей вины, с их слов, конечно. Мне сказали, что ты убил человека.

- Дядя... - я замолк. Как рассказать единственному оставшемуся в живых родственнику события последних десяти лет, уместив их меньше, чем в пять минут? Поймёт ли он, почему я сделал, то, что сделал? Поймёт и простит? А я сам? Смогу смириться с тем, что нарушил Директивы, которые так отчаянно соблюдал даже в другом мире? На эти вопросы у меня не было ответов, поэтому я молчал.

- Можешь ничего не объяснять. Вот только... Я не смогу тебя больше быть твоим адвокатом, Майк. Я не защищаю убийц. Извини, - с этими словами он собрался удалиться, но я окликнул его. Слегка порывшись в покрывале своей тюремной кровати, быстро нашёл искомое и стремительно подошёл к решетке. Дядю почему-то мой рывок напугал, из-за чего он поспешно отступил на пару шагов. А я лишь протянул руку между прутьев с закрытой ладонью.

- Возьми дядя. Последняя моя просьба, посмотришь, как вернёшься домой, - я особо не надеялся, что он согласится или исполнит просьбу. Он аккуратно сжал мою руку, забирая зажатое в ней, а затем поспешно удалился. А я опять остался один.

Через несколько минут меня ввели в зал суда. С прошлого раза здесь кое-что поменялось. В зале присутствовали люди, в большинстве своём неизвестные мне, за исключением только пары лиц. Но кто это такие я мог догадаться без труда.

Я занял своё место за столом обвиняемой стороны, на этот раз рядом со мной стул защитника пустовал. А вот судья тут же поднялся со своего кресла, возвышаясь над трибуной. Планшет с отображаемым на нём совместном и единогласном решении его и его помощников тоже взлетел вверх, замирая чуть ниже уровня глаз. Он обвёл взглядом присутствующих и только убедившись, что все внимательно следят за ним одним, приступил к оглашению приговора:

- Михаил Дементьев, Высший суд рассмотрел выдвинутые против Вас обвинения, изучил доказательства, предоставленные обеими сторонами, и вынес вердикт. Высший суд Общества признаёт Ваши заслуги, учитывает Ваш высокий социальный рейтинг, имеющиеся награды, озвученные в зале суда характеристики и свидетельские показания. С учётом всех принимаемых во внимание фактов и доказательств, трибунал в моём лице постановил. От лица Общества признать Михаила Дементьева невиновным... - я закрыл глаза и шумно выдохнул. По залу за моей спиной пролетел легкий шум и тут же угас. Я слегка обернулся, оглядывая людей в зале. Всё те же сидящие на первом ряду главы Округов, я был уверен, что это они, смотрели на судью, продолжая слушать длинный текст. За исключением одного из них. С самой полной фигурой из них, неприятным лицом и одутловатым телом, он смотрел прямо на меня, нагло и злобно ухмылялся, будто это он победил, зная чего-то, что не знал я. Снова повернувшись я продолжил внимательно слушать речь судьи, - ... по делу о халатности и нарушении директив, повлекшим за собой гибель двух бойцов корпуса Защитников. Но! В распоряжение Трибунала попала запись с голо-камеры наблюдения, размещённая в коридоре, неподалёку от Вашего места содержания. Внимательно её изучив, Трибунал признаёт Вас виновным в нападении на старшего лейтенанта Кайла Яффе и его убийстве, а также последующем уничтожении дорогостоящего оборудования, критически важного для всего Общества, с целью замести следы и избавиться от тела...

Директива №10: Нарушение любой из директив будет строго и неотвратимо наказываться.