Только после самого страшного, что я мог увидеть в своей жизни, мой взгляд сфокусировался на чёрном силуэте, стоявшем в центре кухни. Время на короткий промежуток замедлилось, а мозг начал усиленно работать. Позади незнакомца дрожал воздух, мерцая по краю бреши распадающимся на спектр белым цветом. В самой бреши было темно, так что определить откуда пришёл неизвестный я не смог. Костюм на нём лишь отдалённо напоминал тот, в котором я сам прибыл в этот мир. Мужчина был облачён в лёгкий и облегающий доспех из мелких шестиугольников чёрного цвета с закрывающим полностью лицо шлемом без визора, что, впрочем, не мешало ему увидеть меня и отреагировать на мой бросок вперёд. Зрение на мгновение стало туннельным, оставив лишь единственного неизвестного мне врага в центре. Может быть, я боялся посмотреть по сторонам, увидеть замершие у девочек на лицах выражения боли и удивления, а может моя психика просто стёрла это, посчитав слишком травмирующим. Единственное, что я знал точно — это моё желание броситься на чужака и уничтожить его на месте. Не важно, что у меня не было оружия, я был готов сделать это голыми руками.

Вот только незнакомец не собирался позволить мне подобное. В мою сторону он вытянул две руки, в одной был зажат знакомый мне по конструкции пистолет, точь-в-точь как тот, что сейчас лежал в небольшом тайнике, здесь на кухне, вместе с экстренным кейсом, а во второй руке у него был неизвестный излучатель, что выстрелил в меня небольшим дротиком, от которого я уже никак не успевал увернуться. Мой прыжок окончился сразу же, как только дротик воткнулся и пробил кожу в районе правой ключицы. Всё тело сначала обмякло из-за чего я полетел на пол, а затем спазмы скрутили большую часть мышц моего тела, заставив выгибаться меня дугой. Я даже не успел сгруппироваться, от чего я рухнул плашмя, пребольно ударившись головой. Перед глазами всё расплылось, а сознание стало невероятно тягучим и медленным. Ещё пару мгновений я корчился в судорогах, а как только меня перестало выкручивать наизнанку, я обнаружил, что уже лежу спиной на полу.

Две вытянутые вперёд руки в чёрной броне всё ещё были нацелены на входной проём, а как только в нём показалась ещё одна фигура, это была Эльрона, по недоразумению отправившаяся вслед за мной в поисках источника громкого звука, незнакомый вторженец снова атаковал. Я видел не чётко, но за ударами сердца, что эхом разлетались по голове, услышал ещё два глухих щелчка пистолета и свист его разогнанных снарядов-молекул, а затем увидел два отверстия возникших в голове и груди девушки, что даже удивиться не успела, сразу замертво свалившись прямо в дверях.

Убийца в чёрном наклонился, проверяя в сознании ли я, а затем приложил к моей груди пластину. Я хотел попытаться воспротивиться ему, но конечности слушались плохо, а пальцами доставало сил, после воздействия дротика, чтобы даже попытаться перехватить его руки, или оттолкнуть. Он же с лёгкостью схватил меня, вытянув мои руки вдоль корпуса. Пластина на груди пришла в действие и начала обволакивать меня с ног до головы, покрывая неизвестным составом. Я не мог пошевелить ни ногами, ни руками, а попытки вырваться из этого кокона, которому на формирование потребовалось не больше минуты, выглядели жалко. Затем я почувствовал, как мне волочат по полу. Причём я отчётливо ощущал, как доски с небольшими стыками на кухне, что я лично перестилал в таверне моей возлюбленной, сменяются на идеально ровную поверхность, какой, пожалуй, не могло существовать в мире, который я считал своим домом.

- Нет! Нет! Нет! - я начал судорожно биться внутри кокона, пытаясь вырваться наружу, но из-за криков обнаружил, что количество кислорода внутри было крайне ограниченным. Впрочем, подкатывающее осознание того, что моя беременная жена убита, приёмная дочь тоже, а меня похитили из моего же дома, накрывало ужасом гораздо сильнее, чем боязнь задохнуться. Если я не помешаю похитителям, то не смогу спасти ни Кэти, ни Анги.

Да, я видел, как точно стрелял боец, бесповоротно за пару выстрелов убив Эльрону, но не готов был поверить, что подобная судьба постигла и моих девочек. Поглощённый этим осознанием, я не заметил, как перед глазами поплыли цветные пятна, а рот сам по себе широко открывался, пытаясь ухватить хоть толику кислорода.

Я не обратил внимания, как кокон был проткнут, а мне сделали инъекцию, вводя успокоительное с мощным снотворным, погружая в глубокий медикаментозный сон.

Директива №8: Каждый член Общества, вне зависимости от соц.рейтинга, наделен всем объёмом прав и свобод.

- Какого чёрта! Выпустите меня! Отпустите, я приказываю. Вы что творите, сволочи! Кто-то убил их. Убил девочек! - я слабо помнил те периоды, когда приходил в сознание и начинал биться в припадках, бросаясь на любого человека поблизости. Пара хмурых лиц, наверное, это были санитары или охрана, что удерживали меня, когда пытались сделать очередную инъекцию, исказились от боли. Они обнаружили, что даже со скованными за спиной руками, я могу доставить им неприятности. Вырваться из захвата — это ещё пол дела. Обучение под командованием капитана Бронсона, несколько лет тренировок под началом шефа Асмодея, год на фронте... Нет, самое важно в моём случае было дестабилизировать обоих бойцов, что удерживали меня. А в выборе методов я себя не сдерживал: удар острым носком сапога по лодыжке, захват паховой области, удар лбом в подбородок или переносицу. Я пускал в ход все приёмы, которым меня научила моя бурная жизнь. Правда после подобного, следовал очередной провал в памяти, а затем пара хмурых лиц сменилась на четыре ещё более недовольных. Двое из них почему-то имели пару фингалов и кровоподтёков, а в отношении меня действовали ещё более жёстко. Скован теперь я был по рукам и ногам ещё сильнее, но всё так же продолжал бесноваться, каждый раз, как только действие успокоительных или снотворного заканчивалось.

Я потерял счёт этому циклу, но в очередной раз, когда я открыл глаза, хмурых лиц вокруг не было. А только одно, отдалённо знакомое, с грустными серыми глазами, что внимательно смотрели на меня, изучая, пытаясь увидеть хотя бы проблески сознания.

- Пусти! Пусти меня. Я должен вернуться и помочь своим девочкам! Я должен спасти их... - мой поток речи, что начал извергаться изо рта, был прерван крепкой пощёчиной, от которой голова мотнулась из стороны в сторону, а мой мутный взгляд на короткий миг очистился, пускай я и видел всё вокруг раздвоенным. Прежде чем я снова упал в пучину безумия, владелец серых глаз схватил меня за грудки и хорошенько встряхнул, затем держа за подбородок заставил посмотреть прямо в его глаза:

- Майк приди в себя, наконец! Хватит! - тон мужчины был холоден, как лёд. Впрочем, я вновь было открыл рот, чтобы разразиться ругательствами и бредом, даже сам не зная почему, не контролируя себя и свои действия. Но прежде, чем я успел сказать хоть что-то, меня опередил сидевший напротив, - Майк, одумайся! Что бы сказали твои родители?

В сером мраке глубокой пучины бессознательности, из которого я на миг вынырнул, было очень комфортно. Не помнить, что случилось, не знать, что происходит в реальности — это было так приятно. Оставить только животные инстинкты и рефлексы, полностью утратив трезвый рассудок. Но упоминание о родителях отогнало эту хмарь. Я резко и глубоко задышал и впервые за долгое время осмотрелся по сторонам. Большая камера четыре на четыре метра, всего с одной кроватью в углу и дыркой в полу с другой стороны, три стены, а с четвертой стороны забрана толстыми железными прутьями, слегка покрывшимися ржавчиной, с такой же металлической дверью. Клетка для животного, коим я и являлся. Выглядело очень старомодно, в современном Обществе так не строили, да и я бывал в камерах заключения, знал, как они выглядели. Но подобных камер я и в Нимуочь никогда не видел. Стены были сложены из камня, а в моём городе почти все постройки были из дерева.

- Майк! - гневный окрик заставил меня перестать крутить головой и вернуться мыслями к тому, кто находился по близости, внутри моей камеры, - Что случилось? Что ты натворил? Ты вообще в курсе происходящего?