Старшая, уже нисколько меня не опасаясь и не соблюдая дистанцию, вытолкала в заднюю дверь, даже не потрудившись ничего объяснить, а затем я услышал, как задвинули засов. Окна на кухне она так же закрыла изнутри специальными ставнями, а расплакавшуюся мелкую она утащила куда-то вглубь здания.

Происходило что-то непонятное и нехорошее одновременно, это я понял по настроению девушек. Но что именно случилось, для этого знаний мне не хватало. А я ко всему не успел ни еды набрать, ни толком в контакт с аборигенами вступить. Бежать сейчас было бессмысленно, так как без провизии я долго не протяну. Оглядев задний двор, решил, что прятаться в сарае не вариант - ничего не узнаю, так что, чуть отойдя и примерившись, я выбрал место, где возможно было залезть на крышу второго этажа, чтобы оглядеться.

По доскам крыши первого этажа пришлось передвигаться крайне аккуратно, так как они скрипели и прогибались под моим весом, и на втором этаже я так рисковать уже не решился, оттого растянулся и медленно пополз. Добравшись до конька крыши, я медленно выглянул из-за своего импровизированного укрытия. Вид открывался неплохой, видно было часть долину, а заодно и длинную улицу городка, и здания вдоль неё. Но моё внимание привлекло иное.

На улице не сновали люди, а все двери и окна были закрыты. Город будто бы вымер. А со стороны леса, по одной из трёх дорог к нему приближалась группа людей. Пришлось в очередной раз доставать свой монокуляр, чтобы рассмотреть их внимательно. Вот только ни их внешний вид, ни ездовые животные, ни то, что у некоторых в руках были винтовку, а у всех без исключения на поясах находились кобуры, с торчащими из них рукоятками. Данный факт радости и оптимизма не внушал. А ещё пересчитав всех всадников, осознал, чего так испугались девушки. В город въезжали пятнадцать вооруженных мужчин.

В первую очередь я рассматривал необычных животных, верхом на которых сидели люди. Этакая помесь крысы и лошади. Длинные лошадиные ноги, мощный корпус, вот только не подтянутый, как у жеребцов, а слегка одутловатый, короткая блестящая шерсть, и вытянутая морда с длинными усами и глазками пуговками. Эти неизвестные существа не производили приятного впечатления, но, когда я переключился на седоков, понял, что животные вполне милые. Все всадники без исключения имели неприятные рожи, которые не сулили ничего хорошего, ни этому городку, ни его жителям, ни тем более мне. Грязные, покрытые шрамами, со сломанными носами и разбитыми губами, и злобными взглядами взирали они на мир вокруг. Во главе этой кампании верхом на самом большом из животных сидел толстый и заплывший жиром мужчина, с узким разрезом глаз и тёмно-жёлтой кожей. Его поза, выражение лица, положение в группе, а также одежда и вооружение, показывали, что именно он был здесь главным, и в городок планировал заехать, как полноправный хозяин.

У каждого бойца в отряде было как минимум по одной кобуре на поясе, у некоторых пара. Было три человека, у которых к основанию седла были приделаны чехлы для длинноствольного оружия, из которых пока торчали лишь деревянные отполированные рукояти. И без исключения, у каждого были ножны и перекинутый через плечо или закрепленный на поясе патронташ, до отказа забитый примитивными пороховыми патронами.

Судя по тому, что двери и окна перестали хлопать, все жители городка уже попрятались в домах и просто ждали. Возможно, они надеялись, что эта появившаяся “буря” пройдёт мимо, или же, что проходя, она не заденет именно их. А вот я в это верил слабо. И это было правильным выводом, ведь стоило группе добраться до первых же построек, как несколько человек слезли с сёдел и направились к домам. В городе, где на короткий миг установилась почти абсолютная тишина, звуки выбивания дверей, гневные крики, хруст ломающихся деревянных досок разносились вдоль центральной улицы раскатисто и долетали до меня отчётливо. Пока часть банды пыталась вломиться в первый же дом, от группы отделилась ещё пара бойцов, проехав вперёд ещё немного, добравшись до первого и единственного перекрёстка, они внимательно оглядывались по сторонам. Может опасались засады, а может выискивали жертву попроще, что не забаррикадировалась у себя в доме. Оба обнажили оружие и водили стволами из стороны в сторону, будто выискивая для себя мишень.

"Возможно стоит вмешаться? Ведь не похоже, что местные были рады подобному положению дел?” - сначала возникли логичные вопросы в моей голове, но им на смену пришли другие мысли, - “Это чужой мир, чужая жизнь и чужие порядки! Не стоит тебе в это лезть, Майк. Ты не знаешь, как тут всё устроено и что именно происходит!" Я убеждал сам себя, удерживая от необдуманных поступков. Наверное, проще всего было закрыть глаза и спокойно отлежаться на крыше, пока бойцы занимались своим делом. Существовал риск, что они могли бы заметить меня, или попросту поджечь местные здания, но не думая об опасности, я продолжал внимательно наблюдать за всем происходящим. Только достал своё оружие из-за пояса и теперь нервно сжимал его в руке, чувствуя, как ладонь сразу же вспотела, а рукоять стала влажной.

В первый дом уже ворвались, раздались сдавленные крики, громом разнеслись пара выстрелов, из-за чего я дернулся и от неожиданности съехал по крыше чуть вниз. Судорожно сглотнув и сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, я вновь вернулся к своей наблюдательной позиции, опасаясь того, что могу увидеть. Воспитанные в Обществе люди, знали историю и понимали, сколько войн пришлось пережить, чтобы достигнуть того, что удалось нам. Единственное, от чего почти все успели отвыкнуть — это жестокость. Животная, яростная, рвущаяся наружу, словно из примитивного хищника. С подобным не приходилось сталкиваться никому в Обществе, за исключением тех, кто шёл в Корпус Защитников, а затем отправлялся на границу. К жестокости нельзя было подготовить и я был не готов, сколько бы психологических тестов ни прошёл, сколько бы сеансов подготовки ни закончил, как бы морально себя ни настроил. Снова добравшись до козырька крыши я с замиранием сердца выглянул на улицу.

К моему счастью, никаких окровавленных тел или следов зверств банды я не обнаружил. Основная группа всё так же находилась в самом начале городка, заливисто смеясь по одной им известной причине, а высланная вперёд группка из двух разведчиков, всё так же искали подходящую для них цель. А не найдя её, внезапно начали стрелять во всё подряд. Одной из мишеней для бойца стала труба, выходящая через крышу здания, на которой лежал я. Пуля ударилась в кирпичное основание, отколов несколько кусков, что разлетелись в стороны будто шрапнель. По инерции я втянул голову в плечи и зажмурился. Резкая и острая боль обожгла мою щёку, но на этом всё и закончилось. Медленно подтянув руку к лицу, я провёл по своей коже пальцами и почувствовал что-то мокрое и горячее. Приоткрыв глаза обнаружил, что часть крыши сейчас покрылась небольшим облачком из пыли, что выбил выстрел всадника, а пальцы покрыты ярко-красной кровью, что продолжала стекать у меня по щеке и капала на доски крыши.

От разглядывания необычного зрелища собственной крови меня отвлёк душераздирающий женский крик и забыв о своей царапине я тут же снова высунулся из-за козырька. К моей радости, оба стрелка, в том числе тот, что стрелял и по моей крыше, отвернулись, так же вглядываясь в источник крика и мою появившуюся голову не заметили. Но стоило мне перевести взгляд на основной костяк банды, как челюсть сжалась с такой силой, что могли бы начать крошиться зубы.

Оставив первый дом, в который они вломились, переключились на другую сторону улицы и противоположный дом. Из выбитой двери, удерживая за намотанные на кулак волосы, один из мерзавцев выволакивал вслед за собой женщину в длинном платье редкого для местных зелёного цвета. Женщина истошно орала, и пыталась высвободиться из хватки, не глядя молотя руками и перебирая ногами, пока её тащили. Но её действия производили обратный эффект, лишь ещё больше раззадоривая негодяев. Они рычали, хохотали, плотоядно щерили свои зубы, и что-то громко обсуждали, вот только я не понимал ни слова. Женщину тем временем доволокли до главаря и бросили на землю у ног ездового животного, что я про себя окрестил лошадекрысой. Толстяк покивал головой на слова бандита, что притащил ему сувенир в виде женщины, а затем необычайно быстро для своей комплекции спешился. Медленно и неторопливо он подошёл к распростёршейся в пыли дороги и схватил её за подбородок, одновременно и поднимая её на колени, и жёстко удерживая. Сразу за этим последовала пощёчина, чей звонкий звук разлетелся по улице достигнув и моих ушей, одновременно с этим я увидел, как резко мотнулась голова женщины на тонкой шее. Толстяк что-то втолковывал ей, а та, судя по всему, упиралась и не соглашалась со сказанным, упорно вертя головой влево-вправо. Ещё одна пощёчина и вновь короткая лекция от главаря, а затем... Я даже не поверил сначала, он начал приспускать свои штаны одной рукой, второй продолжая удерживать женщину за подбородок. "К чёрту! Я не позволю им сделать то, что они задумали!" - от нервов я глубоко сглотнул и ещё плотнее сжал рукоять своего пистолета, вспоминая наставления по использованию оружия.