– Откуда вы знаете? – искренне удивился Василий. – Всякое в жизни бывает. Неудачи, обиды, несчастная любовь. Возьмёт парнишка и свалит с Земли! Вы за ним последуете?

Его собеседница долго молчала, глядя мужчине в глаза, но не выдержала, отвела взгляд.

– Если мы и уйдём, то только вместе, – наконец, проговорила она.

– Я так и думал, – гость сложил руки на груди. – А мужа у вас нет? Это вы не подумайте ничего, я не флиртую, мне сейчас как бы не до того. Но я правильно понял, что вас в этой жизни больше ничего не цепляет, кроме ребёнка? – На этот раз он не дождался ответа. – Ну ладно, можете не отвечать. Я, наверное, вам уже надоел, да?

Конечно, надоел, подумала Оксана, но вслух сказала совсем другое.

– Наш центр всегда рад посетителям. Давайте вернёмся к процедуре Ухода.

– Давайте, – легко согласился Василий.

– Вы должны помнить, что пройти по коридору трансформации нельзя, если вы не хотите превращаться в альтаирца. Страх и сомнения никакой роли не играют. Важно только ваше желание. Остальное сделает автоматика. Это ясно?

– А вот у меня ещё такой вопрос: для трансформации надо раздеваться? Ну, в том смысле, что надо голым идти или…

– Не надо. Вы, конечно, можете идти на процедуру в любом виде, но лучше, конечно, по зданию нагишом не бродить. Вас могут неправильно понять.

Василий нервно рассмеялся, представив себе эту сцену: он, голый, шляется по коридорам и пугает сотрудников. Оксана ничего смешного в этом не увидела, оставшись серьёзной.

– А это, вообще, больно? – вдруг спохватился Василий. – Ну, трансформация…

– Насколько известно, нет. Но ощущения будут странными.

– А если процедура необратимая, то кто вам это рассказал? Сами альтаирцы?

Оксана вздохнула.

– Вы же знаете, что не все люди после трансформации спешат на Альтаир. Большинство задерживается на Земле. Ненадолго, правда. И они охотно делятся впечатлениями.

– А вдруг альтаирцы никого не трансформируют на самом деле, а просто создают наши копии под обликом альтаирцев? Никогда не задумывались?

Девушка почувствовала себя полностью вымотавшейся и настолько уставшей, будто был вечер пятницы, хотя отметка электронного календаря застыла на понедельнике. И это ведь всего лишь второй посетитель на сегодня! Боже, как же хочется домой!

– Василий Александрович, давайте обойдёмся без внезапных предположений. Выбор делаете вы сами, и если не хотите менять свою жизнь, вас никто не заставляет. Можете вернуться к привычной жизни.

– Уже не могу, – пожал плечами гость. – Я же, по сути, бомж, помните? Без квартиры и работы. Ну ладно, давайте сюда ваши бумаги. Не будем больше заморачиваться.

Так-то лучше, подумала девушка.

Принтер быстро распечатал документы. Василий расписался и с довольным видом откинулся на спинку стула. Девушка поставила на бумаги печать и вызвала в кабинет помощника.

– Сейчас вас проводят в процедурный зал. Там вы получите последние инструкции.

– Хорошо. Спасибо, – кивнул Василий и неловко поднялся. – Так, значит, всё? Больше ничего не надо?

– А что вы ещё хотели?

– Да нет, ничего, я просто спрашиваю.

– С документами всё, – утвердительно ответила девушка. В кабинет заглянул помощник, и Оксана кивнула ему на Василия. – Вот, прошу. Человек «уходит».

– Ясно, – кивнул сотрудник. – Следуйте за мной, – велел он гостю.

– Ага, – бодро отозвался Василий. – Ну, – бросил он прощальный взгляд на Оксану, – счастливо оставаться! Прощай, Земля, прощай!

– Всего доброго, – на автомате откликнулась девушка. – Счастья и удачи вам в новой жизни.

– Спасибо! – донеслось из-за закрывающейся двери.

Оксана шумно выдохнула. Утомил! Надо же, живут же такие люди! Въедчивые, не в меру любопытные, болтают без умолку.

Уже потом девушка узнала, что этот самый Василий Трубачёв аж четыре часа добирался до её кабинета от проходной, до посинения заболтав охранника, сотрудницу на ресепшене и нескольких случайных посетителей! Четыре часа! А надо было всего лишь преодолеть проходную, лестницу и два коридора!

Вот так. Такие посетители тут бывают.

Но странно. Вроде и чувствуется облегчение, что такой неугомонный человек покидает Землю. И в то же время жаль. Жаль, ведь он живой, активный, любопытный. А станет…

Об этом не хотелось думать.

Впрочем, каждый получает то, чего он заслуживает. И не стоит лишний раз переживать.

Приоткрылась дверь, и в кабинет заглянуло новое лицо.

– Добрый день. К вам можно?

– Конечно. Здравствуйте, проходите. Садитесь…

***

– Веди себя хорошо, сынок, не обижай маму! – хлопнул Василий по плечу незнакомого сотрудника центра Ухода. Тот отреагировал совершенно спокойно. Он видел такое не раз – когда покидающие человеческую форму люди становятся то излишне суровыми, то наоборот весёлыми. Это всё нервы.

– Идите вдоль прямой линии, – сотрудник указал на жирную полосу, убегавшую в дальний конец коридора. Сам коридор оказался на удивление длинным, метров сто, если не больше. Неширокий. Белые стены. Странные, вделанные в потолок лампы. Ни одной двери, не считая входной.

– Всё понял, малыш. С меня банка варенья! – Василий нервно выдохнул, сосредотачивая взор на дальнем конце коридора. Подразумевалось, что когда человек дойдёт до конца, ему уже не понадобится дверь, чтобы выйти. Альтаирцы могут быть как материальными, так и вполне неосязаемыми. По желанию.

– Если вы почувствуете, что не готовы к Уходу, просто постучите в дверь, вам откроют.

– Типа, хулиганы зрения лишают? – захихикал Василий, отметив про себя, что не может унять дрожь в руках.

Сотрудник не ответил. Жестом пригласив посетителя в коридор трансформации, он тщательно закрыл за собой дверь. Василий покачал головой. Дверь напоминала стальной люк на подводной лодке. Интересная мера предосторожности.

– Вы готовы? – раздался вдруг откуда-то сверху безэмоциональный голос оператора.

– Всегда готов! – тут же откликнулся Василий.

– Тогда начинайте идти вперёд.

– Вас понял. Начинаю. Э… а пешком идти? Или бегом?..

– Медленным шагом, – ответил оператор.

– Вас понял, пешком так пешком.

Человек неспешно двинулся вперёд, не слыша собственных шагов. На грани слуха он различил странный гул, шедший от стен. Вытянул руки в стороны. Коснулся пальцами белой шершавой поверхности.

В груди возникло странное ощущение – вроде и щекотно, но в то же время неприятно давит. Василий сглотнул. Свет ламп, казалось, становился с каждым шагом всё ярче и ярче. Полоса на полу начала расплываться.

– Спокойно, Вася, спокойно, – глухо шептал человек. – Всё хорошо. Идём вперёд. Пешком.

– Как вы себя чувствуете? – напомнил о себе оператор.

– Десять метров, пешок нормальный! – изобразил излишнюю бодрость Василий. Перестарался, конечно.

– Пешок? – кажется, оператор тоже нервничал. Пришлось объяснять.

– Ну да. Если человек бежит, это называется бег. А если идёт пешком, то это пешок. Согласен?

– Это называется шаг, – не согласился голос.

– Ну, шаг – понятие растяжимое. Он как бы и один, а может быть и соединением множества…

Мужчина заговаривался.

Свет слепил, невозможно было смотреть вперёд. Василий, сощурившись, рассматривал свои ботинки.

Мать моя женщина! – вдруг спохватился он. А ведь я же с улицы пришёл! А тут всё белое. Насвинячил! Как некрасиво, товарищ Трубачёв.

Он обернулся, но не увидел никаких следов.

– Вы в порядке? – на всякий случай поинтересовался оператор.

– Ай’м окей, товарищ генерал. Только вот не вижу ни хре… кхм. Ничего. Простите, вырвалось.

Голос не ответил.

Сколько там уже прошли? Метров двадцать пять, поди. Как у Высоцкого: «но теперь ему меньше осталось пройти: уже три четверти пути».

Захотелось петь, но Василий сдержался. У каждого человека, наверное, есть в голове некий блокиратор, который не позволяет вести себя как вздумается. Правда, было подозрение, что этот блокиратор уже давно слетел, но нет, кажется, что-то ещё осталось. Как пьяный, ей богу!