Черепаха ведет нас к ряду лифтов. Это лифты не класса люкс, а промышленного типа, расположенные за помещением. Не дай бог, чтобы у платящих гостей была разрушена иллюзия, что они видят, как все убирается, или что в управлении отелем и казино задействована рабочая сила.

Двери лифта с мягким звоном открываются, и мы входим в большую кабину. Черепаха нажимает кнопку нижнего уровня. Я не знала, что в Вегасе есть более низкие уровни.

Двери открываются, и за ними открывается пол, такой же экстравагантный, как и этажом выше. За исключением того, что наверху все темно — бордовое, здесь, внизу, ковры бежевые. На них такой же узор в виде ромбов и лилий, но он менее шикарный. Стены выкрашены в грязно — белый цвет, который гармонирует с ковром.

Я все жду, что Черепаха приведет нас в офис или комнату для переговоров, но он ведет нас по другому коридору, точно такому же, как предыдущий. Было бы легко потеряться. Наверное, в этом весь смысл.

Внутри намного теплее, даже на этом цокольном этаже. Меня так и подмывает снять пальто, но, насколько я знаю, через минуту мы снова будем снаружи. Или мы могли бы попасть в засаду.

Мы останавливаемся перед очередным рядом лифтов. Черепаха все еще в капюшоне, но пальто расстегнул. Я бы не назвала его расслабленным, но он, похоже, и не беспокоится о том, что мы с Атласом можем наброситься на него. Оказавшись в лифте, он нажимает кнопку тридцать третьего этажа.

В таком случае мне нужно перекусить. Арахис не помог, и мне уже надоело, что меня водят за нос.

Когда мы достигаем тридцать третьего этажа, раздается тихий звон, но двери не открываются. Отлично. Если мы застряли здесь, то лучше бы у кого — нибудь в карманах была еда.

Черепаха достает ключи и вставляет один из них в маленькую замочную скважину на панели лифта. Загорается крошечный зеленый огонек, и двери открываются. Черепахе повезло.

Мы снова идем по другому коридору. По обе стороны от него есть двери, расположенные примерно через каждые пятнадцать футов. На них нет никаких номеров комнат или идентификации, как в обычном отеле. Черепаха, должно быть, считает, потому что нет ничего, что отличало бы одну дверь от другой.

Мы с Атласом идем плечом к плечу, его рука время от времени касается моей. Специально? Когда Черепаха останавливается, я сдерживаю вздох и возношу благодарственную молитву Аиду за то, что мы наконец здесь. Хотя я бы не удивилась, если бы Черепаха заставил нас вылезти из окна и затем забраться на крышу.

Я понимаю. Этот Кабан — как национальное достояние для жителей Лас — Вегаса. Он не хочет, чтобы его нашли, а за нами следят беспилотники, от которых пришлось сбежать. Кроме того, Кабан делает нам одолжение, соглашаясь встретиться с нами. В то же время мы могли бы встретиться с ним где угодно, поскольку, похоже, он нас ждет.

Дверь открывается, но пухлое пальто Черепахи загораживает мне обзор. Я не вижу, кто с другой стороны. Из комнаты доносится низкий гул голосов, но здесь слишком тихо, чтобы я могла разобрать их слова.

Черепаха поворачивается, делая шаг в сторону двери. — Вы можете войти. Я буду ждать здесь.

Я думаю, он будет начеку.

Я делаю шаг вперед, но Атлас вытягивает руку и толкает меня за спину.

Что теперь?

ГЛАВА 13

РЕН

— Что за чертовщина? — Я шиплю на Атласа себе под нос.

— Ты всегда заходишь в комнату, не потратив и двух секунд на то, чтобы посмотреть, что тебя ждет внутри? — Атлас бросает на меня раздраженный взгляд через плечо.

— Да, именно так поступает большинство людей.

Имеет ли смысл то, что он говорит? Да, черт возьми, но я не собираюсь ему этого говорить. Кроме того, я могу сама о себе позаботиться. Я протискиваюсь мимо огромного тела Атласа, пока мы не оказываемся бок о бок, когда входим в комнату.

Я ожидала увидеть офис или апартаменты, но пространство небольшое. Похоже, что когда — то это был гостиничный номер, но его переоборудовали в место встреч. В центре комнаты стоит круглый стол со стульями, а к одной стене придвинут секционный диван. У другой стены расставлены стулья с небольшим столиком между ними. Две пустые чашки из — под кофе были оставлены на маленьком столике, как будто друзья наверстывали упущенное до нашего прихода. В маленькой кухоньке на стойке стоит кофейник и больше ничего.

Окна занимают целую стену, которая выходит на город Лас — Вегас. Или, по крайней мере, выходили бы, если бы вы могли видеть что — нибудь, кроме белого марева. Мужчина стоит перед окнами. Его руки сцеплены за спиной, и он смотрит на застывший пейзаж. Если это Кабан, то он не такой, как я ожидала. Без всякой на то причины я представила себе пожилого мужчину в модном костюме, с зачесанными назад волосами и достаточным обаянием, чтобы соперничать с Атласом, — когда он включает его.

Мужчина оборачивается, и я впервые хорошо его разглядываю. У него темно — каштановые волосы, которые вьются вокруг ушей. Нижнюю половину лица покрывает борода. Это не похоже на модную стрижку, скорее, у него не было возможности побриться несколько дней. Вместо гладкого костюма на нем поношенные джинсы, старая синяя толстовка с капюшоном и рабочие ботинки.

Его глаза пронзительно — голубые, и они ничего не упускают, сканируя меня и Атласа. Он не улыбается, и его поза… не совсем расслабленная, но он и не готовится к драке. Удивительно, но ему не может быть намного больше тридцати пяти. Опять же, я ожидала увидеть мужчину постарше. Вполне логично, что он моложе. Такие мужчины, как он, долго не живут. Он выступал против жрецов и Богов, воровал у элиты и раздавал бедным. Его разыскивают, но он не покинул свой город. Тем не менее, он достаточно взрослый, чтобы самостоятельно обзавестись связями и богатством, если то, что сказал Атлас, было правдой.

Теперь, когда мы здесь, я не уверена, что делать. Должна ли я представиться? Мужчина спасает меня от неловкого извиняющегося вступления, делая шаг вперед и протягивая руку. У него непринужденное присутствие, почти успокаивающие манеры. Я ловлю себя на том, что улыбаюсь ему. Атлас прижимается ко мне сбоку. Я игнорирую его.

— Рен Торрес, — Кабан произносит мое имя с оттенком юмора.

Я делаю шаг вперед, пожимаю ему руку и слегка улыбаюсь. — Странно, меня тоже так зовут.

Легкая улыбка тронула уголки его губ, и он кивнул. — Очень приятно.

— Мне называть тебя Кабаном или мне следует называть тебя как — нибудь по — другому?

Его рука все еще сжимает мою, но это дружелюбие, а не какое — то соперничество. Хотя из — за того, что Атлас прижимается к моей спине, я не думаю, что он знает об этом.

— Сойдет и Кабан.

Ах — ха! Он и есть Кабан. Атлас прочищает горло, его тело прижимается ко мне, как будто он тонко пытается увести меня подальше. Кабан отпускает мою руку и протягивает ее Атласу.

— И Атлас Моррисон. Сын Зевса. — Атлас хлопает ладонью по руке Кабана, и они смотрят друг на друга, пока костяшки их пальцев не белеют.

Мужчины. Серьезно?

Теперь моя очередь бить Атласа. Я не собираюсь тереться грудью о его руку, но именно это и происходит. Это больше похоже на то, что мое промокшее пальто касается превосходной парки Атласа. Атлас бросает на меня взгляд, говорящий, что он считает меня идиоткой, но отпускает руку Кабана.

— Почему бы нам не присесть? — Кабан указывает на стол в центре комнаты. Я выдвигаю стул, как раз в тот момент, когда Атлас собирается сделать то же самое, и наши руки соприкасаются. Я смотрю на него с раздраженным вздохом.

— Правда? Тебе обязательно сидеть со мной на одном стуле?

— Я вытаскивал его для тебя. — Его слова подразумевают, что он пытается быть милым, но горечь в его тоне говорит об обратном.

Я смотрю на него снизу вверх, чувствуя, как у меня горит шея. Внезапно я благодарна этому нелепому холоду. Атлас садится справа от меня, поворачиваясь так, чтобы одновременно следить за дверью и Кабаном. Да, наверное, мне следовало поступить так же. Но, честно говоря, если кто — то захочет вбежать и попытаться напасть на меня, моя Фурия вырвется наружу.