Ближе к полуночи подскочил, сжимая рукоять ножа. Разобравшись, опустил оружие. Но не успокоился. Слишком уж суровым выдалось пробуждение. Ведьма Звитка уже сидела, привалившись спиной к шершавой коре, и зажимала уши руками.

Химера сейчас не просто трещала и шипела в своих кошмарах. Она натуральным образом рыдала. Почти как человек, только скрипя, щелкая и присвистывая. Ума не приложу, что ей там такое снилось… Да и не очень хочется узнавать, если честно. Страшно представить, что в этот момент видело многотонное чудовище, которое без проблем заваливает медведя и выпускает ему кишки.

Я не сомкнул глаз почти до самого рассвета. Как и наша попутчица. Сидел рядом с ней, ощущая, как ползет холодок вдоль позвоночника, и слушая, как хищная тварь заходится слезами и дикой, безнадежной мольбой.

Утром химера, вопреки опасениям, была очень тихой и задумчивой. А то, признаться, я снова начал ее бояться — почти так же, как тогда, в логове. Кто знает, что там у нее за подвижки в психике произошли. Но, слава богу, обошлось. Зависала она, впрочем, почти постоянно — взгляд стекленел, лапы шевелились чисто механически, как у робота. Могла споткнуться на ровном месте и ткнуться мордой в землю или в дерево — но даже тогда глаза твари не оживали. Равнодушно поднималась и шагала дальше. Как вообще можно запинаться, если у тебя восемь ног, и все паучьи? Забыла, как ходить?

Кажется, она пытается что-то воспринять и усвоить — оттуда, из самых мрачных глубин памяти. И всплывает это тяжело, видимо, сильно повреждены межнейронные связи, а формируются заново они с большим трудом. Как я сейчас жалею, что в свое время мало читал о механизмах памяти и вообще слабо интересовался этим вопросом! Вот уж воистину, лишних знаний не бывает, и никогда не угадаешь, какие тебе понадобятся в жизни. Думал ли я, что буду разбираться, как функционирует мозг, собранный по явно антинаучным принципам? И что для меня этот момент станет критически важным?

Ведь с нервной системой кита-скорпиона все должно быть очень непросто. Трудно судить с определенностью, маловато информации. Но как минимум тот факт, что все глаза монстра прекрасно работают, прозрачно намекает, что мозг тоже комбинированный. Иначе глазным нервам было бы некуда подключаться, они бы неправильно передавали сигнал, и зрение бы частично отсутствовало. Некоторые глаза были бы чисто декоративными, тупо пялились бы в одну точку… Вот как сейчас, например. Да уж, это заставляет серьезно беспокоиться. Может, наоборот, идет процесс разрушения и деградации коры полушарий? Не к добру такие сны, уж точно. Значит, ночной режим деятельности мозга резко не совпадает с дневным. И это противоречие напрочь сбивает нормальную… настройку, в общем.

Что будет в итоге — даже представить не берусь. Главное — я никак не могу помочь. Наверное, как-то повлиять могла бы ведьма с этими ее закорючками. Но это все равно, что чинить микросхему кувалдой. Лезть с монтировкой и гвоздями в такие тонкие процессы, когда и так все идет вразнос? Любое вмешательство наверняка сделает только хуже.

К вечеру состояние химеры усугубилось. Она полностью отключилась от реальности. Движения стали вялыми, прерывистыми. Тварь начала бродить кругами, натыкаясь на стволы, изодрав в кровь голени. Даже обмотки не помогли. Совершенно потухший взгляд бессмысленно шарил по окрестностям, но словно бы ничего не различал. Тогда я все-таки решился попросить ведьму о помощи. Ведь впереди ночь — зверюга вырубится, а уж тогда… И думать не хочу, короче.

— Слушай, э-э-э, Звитка, — обратился я к ней. — Надо… Это самое, полечить гимори. Твоим колдовством.

— Да я не колдунья же! — опять запротестовала было ведьма, но я отмахнулся.

— Ну, колдунья, не колдунья… Наведи на нее знак, чтобы могла… — и всерьез озадачился.

В самом деле, какой тут нужен знак? Стимулятор подошел бы, но это дополнительная нагрузка на мозг, а он и так на грани. Если, напротив, успокоительное, то как бы оно вообще не ввело в кому. Химера и без него заторможенная до крайности. Всякие там знаки, «чтобы слушалась», конечно, тоже бесполезны. Что еще есть в арсенале?

Хм, а с чего я вообще взял, что бывшая пленница эльфов раскрыла мне все свои возможности? Я бы, например, на ее месте не стал.

— А ты точно никогда не наводила на людей? — задал вопрос напрямую.

И по тому, как она замялась и мотнула головой, понял, что попал в точку. Темнит колдунья-недоколдунья.

— Говори, — потребовал я.

— Ну-у, — ведьма опустила глаза. — Бывало, чтоб боль унять… Или когда кто с похмелья, а надо в поле или еще куда… Давала отвары и потом ему знак, чтобы голова стала ясной…

— Угу, — в душе я ликовал. То, что нужно! Самое то! Конечно, тоже опасно… Но и пускать на самотек уже нельзя. Ишь ты, а как заливала… «Да я никому, да я никогда, да нельзя…»

— Ты чего?.. — Женщина явно испугалась от вида моей невольной улыбки. Аж попятилась.

— Давай! На гимори тот знак! Это… э-э, как его… пожалуйста, — добавил я вежливое слово, которое тролль в жизни не произносил.

— Да ты что⁈ — повторила ведьма, отшатнувшись. — Я не буду! Еще раз! На этого!.. Сожрет, не подавится!

— Иди и делай! — рявкнул я. — Мы без нее оба сдохнем! Давай, живо на нее свои знаки!

Химера тем временем уползла далеко вперед и там уперлась в дерево, вяло трепыхаясь. Удобный момент.

Ведьма вжала голову в плечи и подчинилась настойчивой «просьбе». Осторожно подобралась к твари, оглянулась. Я демонстративно постучал пальцами по рукояти меча, привязанного на поясе.

— Чтоб ему не больно было?.. — шепотом спросила попутчица.

— Нет! Другой! — резко уточнил, аж зубы щелкнули. Не хватало еще травить чудовище наркозом! И без того оно будто под барбитуратами.

Женщина присела, порылась пальцами в перегное и беспомощно посмотрела на меня:

— Земля не мокрая, не…

— Давай этим, — я, помешкав, шагнул к ней и протянул кинжал. Ведьма покосилась на оружие с таким ужасом, будто ей предлагали взять ядовитую змею.

— Да не бойся ты! Я тут! — сказал и не понял, кого успокаивал — клыкастую или себя. Осторожно притронулся к глянцевой щеке косатки-скорпиона.

Специалистка по неестественной псевдонауке нерешительно приняла кинжал и медленно, плавно, как сапер при работе с детонатором, надрезала черную кожу на покатом лбу. Потекла тоненькая струйка крови, но химера осталась безразличной. Разве что слегка повернулась и попыталась обойти дерево, но без успеха. Ах черт, линия-то чуть не сбилась! Счастье, что ведьма успела отдернуть руку.

— Дальше, — шепнул я и обхватил дельфинью челюсть руками, мысленно убеждая себя, что тварь не голодна, а среагирую я вовремя.

Тяжело дыша, высунув кончик языка и часто сглатывая, клыкастая Звитка все-таки смогла довершить фигурный порез. Застыла на пару секунд, оценивая свою работу, потом тихо отодвинулась и провела рукавом по лицу.

— Вот. Ну, поможет ли только… Гимори же… Не человек ведь…

Паукообразная нечисть хрипло выдохнула дважды, моргнула и затрясла мордой, ожесточенно царапая клешней подбородок. Кажется, все-таки помогло.

Нынче тварь спала крепко, как будто неделю грузила вагоны. И, похоже, без сновидений.

Когда на промозглом рассвете я подкидывал дрова в костер, поймал на себе растерянный взгляд чудовища. Растерянный, но какой-то непривычно жесткий.

— Все хорошо, скоро пойдем дальше, — шагнул я было к ней, но тварь отодвинулась, чуть слышно пискнула и присмотрелась внимательнее. Ах да. — Пойдем, говорю, скоро.

Потоптался на месте, указывая вдаль — на юг, куда и стремилась тварь. В ответ кит-паук кивнул — естественно, не головой, а всей передней частью тела. Но впечатление однозначное: понял и выразил согласие. Аж мурашки по спине — раньше не замечал за ним таких типичных и емких жестов.

Позавтракав говядиной — кто жареной, а кое-кто и сырой, — мы пошли дальше. Химера оставалась рассеянной, но тревожные симптомы пока не возвращались — просто погрузилась в какие-то свои мысли. В том, что они у нее есть, я теперь не сомневался.