— Взяла. Я там и был.

— Ну да. Конечно.

— Не было у меня других девок, Ник. Не будет. Разговор закончен.

Подписываю документы, захлопываю папку. Внутри рвёт от признания собственных ошибок, но…

Да, с этим я тоже учусь работать.

— Что ты заливаешь? — хмурится Никита. — Твоя Юля прослушку поставила?

— Ты меня с кем-то видел? Нет. Наболтал за каким-то чертом.

— Ещё скажи, что Юле верность хранишь всё время. Конечно.

Ржёт так, словно как будто это невозможная и тупая затея. Не стоящая ничего.

Аверин — из элиты. Ребёнок с золотой ложкой в зубах, которому место в банке приготовили заранее.

Сейчас, трезво и после сессий, я по-другому смотрю на это. Раньше же находил что-то в нём интересное. Дебил.

Хотелось… Соответствовать.

Дорвался до высшего круга, вошёл. Почувствовал атмосферу вседозволенности, статусности. Где другие правила и ставки. Казалось, что вот это уровень.

Этого же хотел? Надо доказать, закрепиться. Жеребец и мачо, а не подкаблучник.

— Храню, — подтверждаю.

— Понял, — вдруг ухмыляется Ник. — Она запалила? Узнала. Прижала тебя. Всё нормально, все такие. Когда остынет — сообщай, отпразднуем.

— Нечего праздновать. И не будет. Слушай, Аверин. Я из ваших тусовок сваливаю.

— Да ладно, не гони. С Юлей всё так плохо? Или, может, разводитесь?

Не в бровь, а в глаз бьёт. Не зря ведущий юрист, хорошо детали подмечает. И считывает мою реакцию.

Напрягаюсь. Напоминаю себе, что в ситуации виноват я. А кулаки зудят от желания вмазать другому.

— Получается, Юлька свободна будет? — приподнимает бровь. — Интересно получается.

— Это не твоё дело, — напрягаюсь, внутри от рычания всё вибрирует. — Если рядом с ней увижу — закончу то, что твоя жена не смогла. Окончательно твоё кое-что оторву.

— Какой ты нудный стал, Алимбаев. Найди себе кого-то и стресс сбрось. А то никакого удовольствия от разговора.

Ник поднимается, а я выдыхаю. Откидываюсь на спину кресла, прикрываю глаза, возвращая контроль над эмоциями.

Погружаюсь в работу. Встречаюсь с одним из клиентов, обсуждаем новые условия. Шаблонно, быстро, по накатанной.

Обратно в офис, по пробкам. Город стоит, снегопад и гололёд парализовал всех. Лучше бы в ресторан свернул, но нужно забрать документы для переговоров с Измировым.

Есть время ещё раз всё проверить, подготовиться. Но не получается. Звонит детектив, которого я нанял. Сообщает детали по Юле, которые я просил проследить.

Открываю файл, проматываю первые бесполезные страницы. А после торможу на одной из фотографий, брови ползут вверх.

Улыбаюсь широко.

Обдумать не успеваю, мой телефон оживает. На экране фотография Юли, сделанная когда-то на природе.

Кутается в мою спортивную кофту, прячет лицо за воротником. Только глаза видно. Светящиеся и счастливые.

Пульс сразу на двести двадцать.

Мозги всмятку.

Не было момента, когда я вдруг разлюбил Юлю. Хоть позволил тупизне взять надо мной верх.

Но кажется сейчас…

Заново влюбляюсь.

Дофамин бьёт по нервам. Пульс шалит.

А она лишь позвонила. Что от разговора будет?

Почти тридцатник, а словно всё те же двадцать.

— Привет, — голос садится. В горле пустыня.

— Ром, ты можешь забрать Киру? — спрашивает без предисловий. — Няня с ней до семи будет.

— Сегодня же твой день. Среды, у меня встречи. Или с ней что-то случилось?!

— Нет, она в порядке. Я просто не успею. Тут очередь ужасная, а ещё пробки. Я не успею приехать домой вовремя.

Ревность кусает. Змеёй извивается. И с кем ты там, Юльчик? Куда выбралась вдруг, что к дочери не успеешь?

Внутренний голос ехидно напоминает, чья это вина.

Но я отмахиваюсь.

Глаза прикрываю.

Глубоко вдыхаю.

Не твоё дело, Алимбаев, с кем она сейчас.

Уже не твоё.

Пока не твоё.

— А не хочу, чтобы в больницу тащить малышку, вдруг заразится, — продолжает Юля. — Ох. Так ты сможешь? Или у тебя встречи допоздна?

— Ты в больнице?

— В травмпункте. На льду поскользнулась, ну и ушиблась. Тут много таких, поэтому быстро не будет.

— В частную нужно ехать.

— Там тоже забито. Сегодня Армагеддон на улице. Так что? Ты заберёшь? Аня не сможет задержаться, но если никак, то…

— Как. Да, я приеду. Конечно. В какой ты травме?

— Не нужно ко мне приезжать. Я в порядке! Ой-ой-ой, — стон боли эхом внутри отдаёт. — Нормально. Гипс наложат, МРТ или ЭЭГ сделают и отпустят. Надеюсь, что это произойдёт сегодня.

— Адрес скажи. Вдруг у меня там знакомые? Быстрее будет.

— Не заберёшь?

— Заберу я Киру, заберу. Это решённый вопрос. Я жду.

Юля начинает диктовать со вздохом, а после сбрасывает вызов. Набираю повторно. Внутри стягивает неприятно.

Но ответа нет. Абонент вне зоны, абонент вас послал. Пробиваю начало адреса, который услышал. В том районе всего две больницы, круг поиска сужается.

Юля просила не приезжать. Я знаю.

Сшибает. Вот в этот момент — сшибает любые аффирмации, которые работают в качестве тормоза.

Прости, Михалыч, но когда дело касается безопасности семьи — тут держаться в стороне я не могу.

— Меня нет, — оповещаю секретаршу, на ходу натягивая пиджак. — Валерия Николаевна, придумайте что-то. Похитили, убили, срочные дела. Но меня нет. Встречи надо отменить.

— Я могу, но… Вряд ли это обрадует начальство. Измиров предупредил, что если сегодня контракт не будет подписан…

— Я всё знаю. Значит, не будет. Генерального на меня отправляйте. На себя кричать не позволяйте. Мой косяк.

— Когда это я позволяла? Поезжайте. Юлечке привет передавайте.

— Я ведь не сказал, куда еду.

— А к кому ещё вы так срывались, Роман Романович?

Ничего не отвечаю. Направляюсь к стоянке. В голове — разговор на репите. Звучат слова жены.

МРТ, ЭЭГ…

Это же при травмах головы делают?

Насколько всё серьёзно?

Черт, Юляш, если с тобой что-то случилось…

Сердце сжимает. Хорошо, что в больницу направляюсь. Если инфарктом шибанёт-таки, то там сразу помогут.

В нужную травму я попадаю с первого раза. Коридор забит, действительно много народа.

Юлю я замечаю сразу. Светлое пятнышко волос, растерянный взгляд. Держится за колено. Спешу к ней.

— Привет, — улыбается непривычно.

Мягко, тепло. Будто не было этих недель.

Назад отмотало.

— Привет, Ром, — повторяет нежно. — Как ты меня нашёл?

— Ты же сама сказала, — падаю рядом на лавку. — Что успела. Несложно оказалось выследить.

— А. Да? Я тут задремала немного, в голове сплошная вата. Не соображаю.

— Тошнит? В глазах двоится?

— Нет. Ничего. Только память какая-то мутная. Не могу вспомнить.

— Что именно?

— Многое. Наверное… А какое число? — отвечаю, а у самого колокола паники звенят в голове. — Ого. Нет. Я… Сентябрь помню. А потом — провал. Будто не было этих недель. Что ты так смотришь? Что-то важное случилось?

Я прикасаюсь пальцами к голове. Чуть выше виска пульсирует и болит. Проверяю, не появилась ли вдруг кровь.

— Дай посмотрю, — тут же реагирует Рома. Я позволяю. — Шишка точно будет.

— Да вы врач, мистер, — усмехаюсь, а потом морщусь, потому что муж задевает ту самую будущую шишку.

— Сильно болит? Ты врачам сказала, что провалы в памяти? Тебя должны первой осмотреть.

— Не так сильно я ударилась. Поверь, я видела тех, кому действительно помощь нужна.

Меня передёргивает. Жуткое зрелище. А это ведь просто гололёд, первые заморозки. А что будет после?

Даже представлять не хочу, какой тут ажиотаж на Новый год. Когда мало того, что скользко, так и пьяные все.

Я не понимаю, как умудрилась так упасть. Счесала кожу на ладонях, стукнулась головой, руку ушибла. И колено пульсирует, на ране уже кровь запеклась.

И колготки жалко. Они тёплые, с начёсом внутри. Я прошлую зиму в них «от» и «до» отходила. Выглядят как обычные капронки, а даже в минус не холодно.