— А что? — беззастенчиво продолжает Кристина. — Я не против ребёнка, пора. А у тебя сын будет. Ммм?

— Мне дочери хватает, — рявкаю, подрываясь на ноги. — Ты со мной не шути.

— Иначе что? Я, может, ребёнку счастливую жизнь хочу. С отцом и в достатке.

— Достатка точно не будет. Ты забыла в чьей компании работаешь?

Кристина замолкает. Думает, видимо. По тишине я понимаю, что до неё медленно начинает доходить.

Я не планировал с ней знакомиться. Тем более — что-то начинать. Но мы столкнулись на какой-то конференции. Ещё раз. Так и закрутилось. Я даже не понял, когда впервые преступил черту.

Кристина региональный менеджер. Была в столице часто, но проездом. И владельца её фирмы я знаю неплохо.

Не хотелось бы портить свою репутацию. Вытаскивать грязное бельё. Но если придётся выставить себя негодяем, чтобы оградить Юлю от этого — я это сделаю.

— Ты не станешь, — выдаёт уже не так уверенно. — Расскажешь другу о нашей интрижке?

— Расскажу, — ни капли в этом не сомневаюсь. — И попрошу об услуге. После которой ты будешь вечность искать себе работу.

— Но…

— Не заливай, что беременных не увольняют. Я прекрасно знаю, что ты не могла никак от меня залететь.

— Я думала ты с девушками не воюешь, Алимбаев.

— Ты не девушка, Кристина. Ты — угроза.

Молчит. Снова. Взвешивает всё. Я уже понимаю, что победил. Только чувство презрения от этого никуда не исчезает.

Кристина права. Я не привык с девушками воевать. Тем более, когда вина за ситуацию на мне лежит.

Камнем к земле давит.

Ослабляю галстук, распахиваю окно. Усмехаюсь, некстати вспомнив, как Юля тут рыскала.

Конкретно сейчас мне действительно хочется одну любовницу за окно вытолкнуть.

Но тогда ведь никого не было.

Длительное время уже никого нет.

— Неудачная шутка вышла, — девушка сдаёт назад. — Я не беременна. Естественно. И Боже упаси, не мечтаю тебя вернуть. Нам хорошо было, но…

— И чтобы я больше о тебе не слышал. Тем более от моей жены.

— Вот по поводу этого. Я шутку подхватила. Ты меня некрасиво кинул, Алимбаев. Захотела уколоть. Но я ни с кем не говорила. Мне тоже не нужен ярлык «спит с женатиком».

— Кристина!

— Клянусь тебе! Серьёзно. Я даже не знаю, как она выглядит. Меня это мало интересовало. Правда. Надеюсь, никаких обид?

Я заканчиваю разговор, не попрощавшись. Ничего не понимаю.

Откуда тогда Юля узнала? Да так точно, все детали.

Совпадение, от которого у меня нервный тик скоро начнётся?

Тру ладонь, обожжённую о гриль. Думаю, что теперь делать. Как выкрутиться из ситуации с наименьшими потерями.

Легче всего напрямую признаться. Вывалить всё на Юлю, а после надеяться, что мы найдём выход.

Но…

Нет. Не стоит ей знать.

Похороню это всё, сделаю вид, что никогда не было. И со временем забудется.

— Роман Романович, — секретарша стучится. — Вас к себе шеф вызывает. Сейчас.

Черт.

Привожу себя в порядок, затормозив у зеркала. Поправляю галстук, напускаю уверенный вид.

С Ливановым сейчас совершенно не хочется встречаться. Но, подхватив документы с промежуточным итогом, двигаюсь к нему на третий этаж.

Захожу в просторный кабинет, который скоро должен стать моим. Ливанов, руководивший отделением больше десяти лет, собирается на пенсию.

Его кресло мне пророчат. А потом, лет через пять, можно в главный офис добраться руководителем.

Если смогу держать результативность на высшем уровне. Ради этого и упахивался последнее время. Юле пока ничего не говорил.

Лучше поздравления принимать, чем выглядеть неудачником, если должность достанется на мне.

— Неплохо, — Ливанов просматривает отчёты. — А с задолженностями по выплатам как?

— В пределах нормы, — отвечаю уверенно. — Постепенно снижается. Уменьшили количество рискованных кредитов.

— По доходу как повлияло?

— Никак, но в следующем квартале ожидается увеличение.

Слова легко отскакивают от языка. В своей работе я уверен, среди ночи все цифры назову.

Было бы так же просто с семьёй разобраться.

— Неплохо, — хвалит Ливанов. — Но я по другому поводу тебя зову. Мне звонили. Ты встречи отменяешь, с работы гуляешь. На тренинг не поехал. Твоя результативность за прошлую неделю упала.

— Встречи я перенёс, — вздыхаю. Не рассказывать же, что бегал жену проверять. С её психологом чертовым. — Там всё улажено. Проблем не будет.

— Надеюсь. Я на тебя, Ром, ставку делаю. Не подведи меня.

— Естественно.

Приходится отодвинуть желание вернуться домой раньше. Забрать жену с работы, как раньше было.

Пишу сообщение Юли, погружаюсь в дела. С этими отлучками постоянными действительно накопилось слишком много работы.

Юля отвечает лишь вечером, когда банк пустеет. Просит заехать в магазин, чтобы она не занималась этим. И обещает сюрприз.

Соглашаюсь скрипя зубы. Прошлый её сюрприз с котом мне не очень понравился.

Да и под конец дня мне только спать хочется. И забить на всё. Но учитываю травму девушки — нечего ей себя нагружать.

Но не понимаю зачем ей та тыква, если её никто в семье не ест?

Морщусь, представляя, что Юля новый вид пытки придумала. Не смузи, так тыквенная каша?

Лучше уже смузи и шпинат. Юля права, что мне тоже не помешает себя в форму привести. Раз рубашки не сходятся.

Автоматом касаюсь затылка. Под пальцами никакой лысины нет, но слова жены до сих пор звенят внутри.

Черт. Знала бы девушка как умеет самолюбие задеть.

Я еду в магазин. Закупаюсь всем по-быстрому, бросаю в тележку игрушку для Киры. Ловлю себя на мысли, что впервые об этом задумался.

Слишком уж на себе сосредоточился.

Домой возвращаюсь выжатым. Надеюсь, что сегодня всё хорошо будет. Ужин, тепло, уют. И Юля будет себя вести как раньше, без колких взглядов.

Потому что я чертовски соскучился по своей тихой и милой жене.

— Я дома.

Оповещаю, бросив ключи в вазу. Меня напрягает тишина в доме. Юля уснула с непривычки? Устала на работе?

Это я могу понять. Но Кира никогда так рано не засыпает, на часах всего восемь. Неужели няня укатала её настолько?

Надо было раньше жену послушать.

Тихо прохожу в спальню, чтобы не разбудить её. Открываю шкаф, в поисках домашней одежды. Застываю.

Половина полок пусты. Как и кровать.

В детской тоже пусто.

Какого хрена?

Я набираю Юлю, ищу хоть какие-то объяснения произошедшему. Жена сбрасывает. Снова и снова. А после присылает короткое сообщение.

«На кухне».

Не понял.

Чувствую себя чокнутым, когда иду туда. Я не слепой и не глухой, чтобы не заметить там семью. Но всё равно проверяю.

Включаю свет. Пусто. Только какие-то бумаги лежат на столе. Рядом ручка. И что это такое?

Сердце глохнет, когда пробегаю взглядом по бумаге.

Заявление на развод и раздел имущества.

Юля…

Ушла от меня?

— Мам, а папа? — Кируся хмурится, рассматривая меня. — Где?

— Папа…

Дома. Психует.

Рома пытался дозвониться до меня, но я сбрасывала каждый вызов. Теперь телефон постоянно вибрирует от входящих сообщений.

Я не добавляю мужа в чёрный список, потому что…

Мне не двадцать лет, чтобы просто оборвать общение при расставании. У нас дочь, всё равно придётся обсуждать разное.

Но я сейчас я не готова с ним говорить. Чувствую какое-то… Опустошение. Облегчение тоже, но больше всего внутри пустоты.

Странно очень.

Я ушла от мужа.

Поставила точку.

Я это планировала, давно же. Но энергия вся разом иссякает. Словно закончилось топливо.

Я ведь мстила. И готовилась. И злилась, очень сильно.

А теперь, достигнув финальной точки, не знаю куда двигаться дальше. Нет новой цели.

Завтра я соберу себя заново. Буду двигаться дальше, придумаю другую задачу.

Этим вечером я позволяю себе сдаться и побыть слабой.