— Мне кажется… Что ты совершенно не любишь нашу дочь! И пытаешься найти любую оговорку, чтобы не проводить с ней время.

— Ты в своём уме?! Естественно я люблю Киру. Она же моя малышка.

— Я просто пыталась сделать так, чтобы вы сблизились.

Я делаю то же, что и муж. Его же аргумент использую. Но кажется Рома о своих словах уже забыл.

Действительно выглядит растерянным и оскорбленным.

— Ладно. Конечно, — заводится. — Я без проблем соберу дочь. Придумала же…

Муж уходит, хлопнув дверью. Через окно наблюдаю, насколько Рома напряжённый. Нервно одёргивает куртку, после — закатывает рукава.

Ого, как его пробрало.

Я знаю, что он любит дочь. Но теперь вижу подтверждение. Успокаиваюсь.

После развода муж точно не оставит Киру без копейки.

Главное, чтобы не захотел вдруг оставить дочь у себя.

Эта пятиминутная передышка в одиночестве идёт мне на пользу. Я беру себя в руки, глушу любые эмоции. И когда муж возвращается — играю роль идеальной жены.

Весь вечер мы проводим в торговом центре. Кира летает метеором, мы — за ней. Следим за ней, пока дочь катается на машинках. А после ещё идём в парк, недалеко от дома.

В итоге дочь выжита, засыпает быстро, прижав к себе новую игрушку. А я хочу лечь рядом с ней.

Если Кира устала, это значит что остальные — на грани смерти от изнеможения. Но всё равно тащусь на кухню.

Нужно приготовить еду для любимого мужа.

— Голодный как бык, — Рома падает за стол, постукивает пальцами. — Что у нас на ужин?

— Сюрприз.

Мне нравится, как муж дёргается от этого слова.

Но всё равно злюсь.

Я весь вечер была с ним! Постоянно бегала за дочкой, пока муж говорил с кем-то по работе. Когда бы я успела приготовить ужин?

Но Рому это не волнует.

— Что это? — муж хмурится, когда я ставлю перед ним стакан с зелёной жижей. — Выглядит опасно.

— Смузи, — отвечаю беззаботно, начинаю мыть блендер. — Очень полезно.

— А ужин где?

— Это ужин, милый. Ну а как ты хотел? Ты же сказал, что мне нужно похудеть. Я решила сесть на диету.

— Та-а-к, — тянет, отодвигая от себя стакан. — А я при чём?

— Ты разве меня не любишь? И раз сам подал идею, значит должен меня поддержать. Теперь мы будем ужинать так, пока я не похудею. Приятного аппетита.

Широко улыбаюсь, потягиваю свой напиток через трубочку. Не признаюсь, что я уже успела нормально перекусить.

И про то, что в смузи шпинат, который муж ненавидит — я тоже лучше промолчу.

— И что это такое?

Муж с сомнением поглядывает на омлет. Поморщившись, вилкой выколупывает оттуда кусочки брокколи.

Месть через еду оказалась удивительно легко. Даже придумывать ничего не пришлось. И сразу времени оказалось много.

Вместо того чтобы целое утро крутиться на кухне, я крутилась у зеркала. Навела марафет, почувствовала себя лучше.

А теперь крутится Кира. Носится по комнате, нарезает круги. Раскидывает руки в сторону, играет в самолётик.

Снежок, забравшийся на полку с цветами, лениво наблюдает за нашими семейными выходными.

— Это, Ром, завтрак, — отвечаю на риторический вопрос. — Отличный полезный завтрак. Диетический. Раз мы на диету сели.

— Черт, Юлька, ну я просто сказал, — муж бросает вилку. — Подметил. Поправилась или нет — ты мне любой нравишься. Очень.

— Ну, тебе, может и нравлюсь… — тяну медленно. — А себе теперь нет. Ты вот сказал, я задумалась. Поэтому теперь не отвертишься.

Пусть муж подумает, насколько иногда влияют слова. Как обычная фраза может разрушить всё.

И блёклые мыши умеют грызть так, что всяким блудливым котам страшно будет.

— Ладно, — муж медленно выдыхает. Явно на грани. — Ты худеешь. Почему я должен терпеть?

— Я приготовила один завтрак на всех. Кире понравилось, да?

— Дя!

— Вот. Ром, тут не шведский стол. Я не могу готовить всем разное.

— Ты всего лишь сидишь с ребёнком, не похоже, что у тебя много дел.

Я перехватываю Киру, которая бросилась к коту. Прижимаю малышку к себе, поправляю сползшие штанишки.

Делаю всё на автомате, а глазами поджигаю мужа.

Вот как он считает?

Что я тут от скуки помираю, а он, бедненький, единственный загибается на работе?

Так я бы тоже с декрета вышла! Только Рома сам предложил подождать с няней.

— Ты прав.

Я силком выдавливаю из себя, а муж поражённо смотрит на меня.

Хотел ссоры, милый?

Нет, не сегодня.

— Это намного проще, — продолжаю. — Не так много усилий нужно, верно?

— Именно, — Рома кивает, расслабленно облокачивается на стену. — Поэтому приготовить мне нормальный омлет — дело пяти минут.

— Конечно. Работа совсем другое. Например, сто четыре.

— Что?

— Это количество выходных дней в году. Ты же не работаешь в выходные? Ну, чаще всего. Плюс праздники. Получается сто пятнадцать. А ещё у тебя есть отпуск. Итого: сто двадцать пять дней.

Произвожу нехитрую математику, а муж хмурится с каждым словом сильнее. Понимает, куда я клоню.

Рома пытается вклиниться, но я не даю.

Нет, милый, слушай меня.

— Итого, — постукиваю пальчиком по подбородку. — Треть года ты отдыхаешь. Я в декрете, есть ли у меня выходные?

— Ну… — ерошит тёмные волосы.

— Именно. Три года я без выходных и отпуска. Постоянно работаю. Если так прикинуть, то за это время я один лишний год отработала. Тяну на себе всё.

— Вот не надо, Юль, я помогаю с Кирой.

— А разве Кира не наша общая дочь? — хлопаю ресницами. — Отец должен не помогать, а брать на себя половину ответственности.

Может, этот разговор должен в семье происходить раньше. С самого начала. А я затянула.

Но мне нравилось сидеть с малышкой. Я обожала заботиться о семье, пусть и в ущерб своей карьере.

Вот только теперь я молчать не собираюсь. Тем более что этот разговор должен мне помочь.

Если Рома подставится.

— Смотри, — усаживаюсь за стол, сжимаю ладонь Ромы. — Ты работаешь в банке, обеспечиваешь семью. Так?

— Так, — я чувствую растерянность мужа. Он словно не может понять куда я веду, и что вообще устроила.

— Получается, что ты работаешь пять дней в неделю. А я эти дни сижу с Кирой. Тогда выходные должны делиться пополам. У тебя один выходной, у меня — другой. Я ведь тоже не робот, — втягиваю воздух, подбирая правильные слова. — Я не железная и не могу…

— Конечно не можешь. Юлька, ну ты чего.

Я пищу, когда муж неожиданно притягивает меня к себе. Обнимает.

Ой.

Мой шумный вздох он принял за всхлип? Решил, что я сейчас плакать буду?

Ну, мне же лучше.

Рома абсолютно беспомощен с плачущими женщинами.

Во время беременности муж всё делал, самый глупый каприз выполнял. Потому что гормоны сводили меня с ума и я постоянно рыдала.

— Хорошо, — слабо улыбаюсь. — Тогда ты согласен, что мне тоже нужен выходной раз в неделю?

— Согласен.

— Супер. Тогда я возьму его сегодня.

Я резко подскакиваю, направляясь к выходу. Ловлю дочь, которая в этот раз пытается забраться в шкаф.

Целую в пухлые щёчки, обещаю привести ей что-то сладкое.

— Веди себя хорошо, мама скоро вернётся. Ром, я возьму машину, ты же не против? — не дождавшись ответа, бросаю ключи в сумку. — Вернусь вечером.

— Я не понял, — муж догоняет меня. — Ты куда?

— Поеду в спортзал, раз ты сам подал идею.

— В этом?

Я осматриваю себя, не понимаю, что не так. Обычное чёрное платье на запа́х, небольшой вырез. Вроде всё прилично.

Коротковато может?

— Сначала поеду в торговый центр, — меняю план. — Куплю спортивный костюм, с Кирой это невозможно.

— Ты оставишь меня одного с Кирой?

— У меня выходной. К тому же, Ром, это всего лишь посидеть с ребёнком. Ты сам сказал — это несложно.

В этот момент раздаётся треск в гостиной. Снежок вылетает ракетой, за ним появляется Кира.

Одной рукой дочь сжимает лист бумаги, второй растирает землю по светлому платью.