— Вот это. Оно действительно, возмутительно прекрасное. Не думаю, что видела что-то настолько великолепное со времён королевской свадьбы несколько лет назад.

— Именно. И учитывая, дорогая, что твою семью приглашали не на одну королевскую свадьбу, тебе не кажется, что пришло время увидеть свою истинную ценность? Ты хочешь удержать этот дом, так как в нём есть ДНК твоей семьи, и я понимаю это. Но, дорогая, в тебе тоже есть эта ДНК. В тебе есть гены женщины, которая сражалась с англичанами столетия назад. Гены женщины, которая пятнадцатилетней влюбилась в пирата, и, хотя это было запрещено, её любовь никогда не умерла. Ты обладаешь генами женщины, повешенной за колдовство, которая высоко держала голову и плевала на её преследователей, когда они отправили её на смерть. В твоей родословной есть поколения женщин, которые вели кровавые битвы, чтобы сохранить своё положение. Разве твой отец хотел бы, чтобы ты влюбилась в мафиози? — она смеётся. — Боже правый, нет. Но никто не хотел, чтобы твоя пра-пра — как бы там ни было, я сбилась со счёта — бабушка сбежала с пиратом, но она сделала это. Не только сбежала, но в итоге вышла за него замуж, и его ДНК тоже есть в тебе.

Я думаю об этом, когда рассеянно глажу кожу на запястье. Думаю, обо всех моих предках, расположившихся под моей плотью, поющих в моей крови.

Кэрол становится серьёзной.

— Я читала между строк твоих сообщений. Я знаю, что ты начинаешь влюбляться в Нико. И Бог знает, какие у мужчины есть чувства к тебе. Никто не покупает лошадь, только чтобы увидеть женщину в платье. Никто. Ты хочешь его? Мне всё равно кто он, или что он. Босс мафии? Ну и что? Серьёзно, у меня было больше жуликов, чем у тебя горячих ужинов. Но чего я не потерплю, так это того, что он не отдаёт тебе должное. Ты не тот человек, с которым он станет играть, пока не насытится. Ты — Кинкейд, и ему чертовски необходимо знать это. Видеть это. И тебе тоже.

Она нежно сжимает мои плечи.

— Завтра, в ночь бала, ты войдёшь в эту чёртову комнату так, словно она принадлежит тебе. Потому что, моя дорогая, так и есть.

Глава 22

Синди

Моё сердце бьётся так сильно, что мне кажется, его должно быть видно через стенку моей груди.

Ладони скользкие, я спускаюсь по лестнице осторожно, чтобы не споткнуться о свои ноги.

Большую столовую превратили в ослепительную сказочную комнату для зимнего бала Иветты. Когда я вхожу в помещение, у меня перехватывает дыхание. Надо отдать женщине должное, она умеет украсить вечеринку.

В голове проносится её голос, в котором звучит насмешка. «Это бал, а не вечеринка».

Расправив плечи, я вхожу.

Это мой дом. Это мой особняк. Это мой проклятый замок, и я его королева.

Я повторяю эти слова в своей голове снова и снова. Воодушевляющая речь Кэрол сильно на меня повлияла. Она права — это мой дом. Я хозяйка дома, а вместо этого веду себя, как домашняя мышь. Да, мне было тяжело. Я слишком рано потеряла многих людей, которых любила. Да, моя мачеха коварная и злая.

Да, возможно, мой будущий муж — безумец, садист и коварный человек.

Но я? Я больше не половая тряпка, и я отказываюсь снова играть эту роль. Годами я пыталась оправдать ожидания отца, но теперь? Теперь я живу в соответствии с женщинами, которые живут в моей крови. Ведьмы, супруги королей и возлюбленные пиратов. Они настолько же глубокая часть меня, как и мой настоящий отец. Сначала это казалось предательством. Но когда я глубоко задумалась, — а что он сделал для меня?

История нашей семьи — это история женщин, с которыми плохо обращались, но которые поднимались несмотря на трудности, и теперь я намерена поддерживать эту модель поведения.

Я проводила время с семейной Библией, буквально огромной Библией с семейными именами и историей, написанной на страницах курсивом, тёмно-золотыми чернилами. Некоторые из этих имён были зачёркнуты. Либо потому, что они якобы были ведьмами, либо папистами, в соответствии с унизительным термином, который использовался в то время для тех, кто всё ещё цеплялся за католическую церковь. Мои предки — некоторые из них — тайно исповедовали католицизм и рисковали жизнью во время Шотландской реформации. Другие были обвинены в колдовстве. Одна была супругой короля. Другая вышла замуж за пирата, и вырезала своё имя на деревянном столе.

Эти женщины проложили мне путь, и я больше не буду омрачать их память, в страхе прячась в собственном доме.

Комната сверкает, люстра искрится, а свет сотен свечей освещает пространство, отражаясь от стен и витражей. Деревянные ставни, установленные на окнах в эпоху Регентства, открыты, и огненные светильники, зажжённые снаружи, также проливают свет сквозь стекло.

Нервничаю, но решительно держу маску перед лицом. Здесь есть несколько человек в маскарадных головных уборах, в том числе и Кэрол, так что я не сильно выделяюсь.

Мужчины и женщины оборачиваются, чтобы посмотреть, как я пробираюсь сквозь толпу.

Весь вечер официанты Иветты подают канапе и шампанское. Красивые молодые люди в официальных костюмах, у всех тёмные волосы, аккуратно причесанные, руки в белых перчатках. Я улыбаюсь, ведь она переборщила с этим.

Камерный оркестр играет классическую музыку, а пары элегантно и синхронно шагают по полу бального зала. Музыка похожа на вальс, под неё легко двигаться в такт двум шагам.

Я игнорирую Кэрол, когда прохожу мимо неё, но не могу сдержать свою улыбку, когда она щёлкает своим веером при моём приближении. Как будто мы вернулись в прошлое к роману Остин.

Я отказываюсь от канапе, но принимаю бокал шампанского, и деликатно отпиваю, не желая смазать мою дерзкую помаду. Я воспользовалась духами Кэрол от Диор, когда она мудро подметила, что если я нанесу парфюм, который купил мне Нико, то он узнает меня по одному запаху. Я всё ещё думаю, что он узнает, что это я под прикрытием, но увидим.

— Простите, мисс, не хотите потанцевать? — красивый молодой мужчина подходит ко мне, протягивая руку в приглашении.

Я ставлю свой бокал на стол позади себя и принимаю предложение. Следовать за его шаркающим не в такт двушажным шагом несколько мучительно, но было бы ужасно невежливо руководить, поэтому я шаркаю вместе с ним, пока мы обходим танцпол.

— Могу я заступиться? — глубокий, богатый голос заставляет меня повернуться и увидеть высокого, широкоплечего мужчину, которого я не узнаю. У него шотландский акцент, но я не видела его раньше. Пока мы танцуем, я ищу Нико за его плечом, радуясь, что каблуки мне это позволяют.

Я замечаю его и хмурюсь. Он увлечен разговором с Джеймсом и еще одним мужчиной. Этот мужчина потрясающе красив. Он выглядит так, как, по моим представлениям, выглядел пират, в которого влюбился мой предок. Рядом с ним — красивая рыжеволосая женщина с изящным телом, облаченным в облегающее изумрудно-зелёное платье. Мужчина смеётся над тем, что говорит Нико, а затем его взгляд обводит комнату и на мгновение останавливается на мне.

Он окидывает меня взглядом и продолжает наблюдать за комнатой. Взгляд Нико следует за взглядом мужчины и, когда он достигает меня, оседает. Моё сердце учащается. О, Боже, он знает, что это я. Моя маска на месте, а волосы так высоко уложены на голове, что я выгляжу так, будто вышла из Версаля. Но всё равно было смешно думать, что он меня не узнает.

Потом он уходит, переключая своё внимание на что-то другое.

Неужели он не знал, что это я? Он так смотрел на меня. С интересом. Что-то горькое заклокотало у меня в животе. Если он не узнал меня, значит, он просто смотрел на другую женщину с заметным интересом.

Решив проверить его верность, я заканчиваю танец и передаю записку одному из официантов. Он относит её в другой конец зала, и моё сердце учащённо бьётся в ожидании ответа. Я попросила Нико потанцевать со мной. Ответ приходит от официанта и гласит:

Спасибо за ваше любезное предложение. В любое другое время я был бы рад потанцевать с такой загадочной красавицей, но я жду женщину в золотом платье.