— Представь, если Синди выиграет, — Иветта вздрагивает.

— Господи, она так сексуально неудовлетворённая, что может использовать её таким способом, — Айрис издаёт рвотные звуки.

— Она больше не будет сексуально неудовлетворённой, но будет сексуально измученной, если Нико будет действовать по-своему, — Иветта гадко смеётся. — Не так ли, бывший будущий муж? Используй её, измотай, а потом выкинь на улицу. Больше она ничего не стоит.

Затем Иветта выметается из комнаты. Я не отвечаю на её обличительную речь, потому что мой мозг всё ещё застрял на паре фраз назад. На образе Синдерс, использующей на себе секс-игрушку в виде стеклянной туфельки.

Глава 20

Синди

Этой ночью я притворяюсь спящей, когда Нико приходит в кровать.

В нашу кровать!

Всё это так безумно. Я с трудом понимаю, что происходит.

Я по-прежнему хочу этого мужчину. На самом деле, всё это становится для меня всё более сильным. Как будто его безумие и мой гнев усиливают моё желание к нему. Это непрекращающийся зуд под кожей, сводящий меня с ума.

Однако сегодня я не поддамся этому. Мне нужно пространство и время, чтобы подумать. Не трудно представить, что я буду крепко спать к тому времени, как он доберётся к нашей кровати. Я быстро проверяю телефон, когда слышу, как он поднимается по лестнице в мансардный номер, и время показывает два часа ночи.

Нико принимает душ и чистит зубы перед тем, как лечь в кровать возле меня. Я добавляю к своему дыханию крошечный, тихий храп, надеясь, что это поможет обмануть его. Так это, или нет, я не могу сказать. Рука Нико обхватывает меня, и я заставляю себя не напрягаться, когда он притягивает меня ближе к себе. Он глубоко вдыхает, как будто вдыхает саму мою сущность, и менее чем через пять минут его глубокое, равномерное дыхание говорит мне, что он спит.

Я не нахожу покоя. К тому же я не могу даже лечь и повернуться, чтобы не разбудить его, и он не потребовал от меня того, что я сейчас не в состоянии дать. Я провожу мучительные часы, неподвижно лёжа в его объятиях, а он спит как младенец.

Bastardo. Это то слово, что его сестра использовала на днях? Подходит. Мне нравится, как оно скатывается с языка.

Следующим утром, несмотря на то, что он пришёл так поздно, Нико встал и ушёл до девяти. Мне удалось заснуть в очень поздние утренние часы, и я дремала примерно до одиннадцати. Зевнув, я потягиваюсь и думаю о том, как хорошо хоть раз поваляться в постели.

Всё же, мне следует очистить решётку и проверить плиту. Я не хочу, чтобы они загрязнились и перестали работать. Когда я вхожу в кухню, то внезапно останавливаюсь, ослеплена от шока. Решетка сверкает чистотой. Плита чистая, на ней стоит кастрюля и тихонько булькает. Аромат курицы и розмарина наполняет комнату.

Молодая женщина, красивая, с волнистыми каштановыми волосами, вытирает пыль с ужасов.

— Привет, — говорю я.

— О, Господи, ты заставила меня подпрыгнуть, — она быстро поворачивается ко мне, прижимая руки к груди.

— Кто ты? — спрашиваю я, а потом смягчаю свой вопрос улыбкой, когда понимаю, что это прозвучало грубо.

— Меня зовут Мейзи, и я новая уборщица. Мистер Андретти нанял меня на кухню на несколько часов каждое утро.

— Это ты поставила готовиться еду? — спрашиваю я в замешательстве.

— Нет. Это новый повар, миссис Абрахам. Она шеф-повар с наградами.

Что за чертовщина?

По плитке за дверью раздаются шаги, и я оборачиваюсь, сердце учащённо бьётся. Но это всего лишь Джеймс. Я боюсь увидеть Иветту. Я боюсь, что она проткнёт меня ножом для стейков за то, что я увела у неё Нико.

Не то, чтобы я его увела. Скорее, он украл меня. Мне он даже не нужен. Не как мой муж. Может, как интрижка. Прогулка по ложному пути со злодеем. Да, возможно. Но свадьба?

Я дрожу.

— Доброе утро, Синди, — Джеймс улыбается мне, и сейчас его улыбка теплее, более радушная, чем обычно. — Я отвезу тебя в город позже. Чтобы посмотреть платья.

— Для бала? — я качаю головой. — Это не нужно. Нико уже купил для меня.

— Нет. Свадебное платье, — он открывает духовку и достаёт что-то с нижней полки.

Моё сердце бешено колотится от его слов. Я не могу этого сделать. Я должна найти Нико.

Не потрудившись больше сказать что-то Джеймсу, я разворачиваюсь к нему спиной и иду искать психопата, главного в этой банде. Я нахожу его в комнате, которую он превратил в свой временный офис. Он говорит с тремя своими людьми, когда я врываюсь.

Четыре пары мужских глаз устремляются в мою сторону, и я замираю. Чёрт, я ожидаю, что Нико сейчас отчитает меня за то, что я не знаю своего места. Он удивляет меня, когда приказывает мужчинам уходить.

— Моя будущая жена, очевидно, чего-то хочет, — говорит он с улыбкой. Он поворачивается ко мне, и черты его лица смягчаются. — В чём дело, tesoro?

— Прекрати это, — я сжимаю и разжимаю кулаки, пытаясь успокоиться.

— Что ты имеешь ввиду, Синдерс? — он хмурится.

— Всё это. Всё это… безумие. Я не могу выйти за тебя замуж. Я не выйду. Джеймс сказал, мы поедем за платьем. Нико. Достаточно. Ладно?

Он садится на край тяжёлого орехового стола. Должно быть, это его мебель, потому что она не похожа на ту, что могла бы быть у моего отца. Лакированная и дорогая мебель, которую отец ненавидел бы за показную роскошь.

Нико скрещивает руки на своей большой груди и ждёт меня. С его губ не слетает ни слова, а когда он впивается в меня взглядом тропических океанских глаз, у меня сдают нервы.

— Это просто… ты мне нравишься, но… это… я не могу. Пожалуйста. Я… просто не могу.

— Что ты не можешь сделать? — он терпелив, но подёргивание щеки говорит мне, что это дорого ему обходится.

— Это.

— Что? Надеть белое платье? Сказать «да»? Не то чтобы ты боялась трахнуться со мной в нашу брачную ночь, потому что мы уже это сделали. Конечно, мы только начали, и я так много хочу сделать для тебя, с тобой, но ты уже не девственница. Так в чём же дело?

— Я не могу выйти за тебя замуж, — я выкрикиваю ему эти слова, будто он глухой, а не сумасшедший.

— Это не описывает проблему, Синдерс, — он хмурится. — Так расскажи мне, в чём проблема.

— Когда я выйду замуж, Нико, это будет по любви.

— Ай, — он разжимает руки и кладёт руку на сердце, — ты не любишь меня.

— Как будто ты меня любишь, — раздражаюсь я.

Он подходит ко мне и сжимает в кулаке мои волосы.

— Я хочу тебя. Постоянно. Всё это чёртово время. Разве это не считается?

— Нет.

Он отступает назад и вздыхает, будто опускает затвор. Тепло ушло, теперь, когда он смотрит на меня, его глаза холодные.

— Отлично. Не выходи за меня. Я найду кого-то другого. Но я не буду спасать этот дом для тебя.

Я не позволю слезам пролиться.

— Даже не после того, что мы разделили? Ты не сделаешь этого для меня?

Он насмехается надо мной.

— Ты хочешь, чтобы я потратил на тебя миллионы, напрасно?

— Миллионы? — я колеблюсь, смутившись.

— Во сколько, по-твоему, мне обошлось заставить Иветту расторгнуть наш контракт? Миллионы.

Боже мой. Он потратил миллионы, чтобы фиктивно жениться на мне?

— Я не понимаю, зачем ты это делаешь? Ты мог бы использовать любую женщину для этого фиктивного брака. Или просто продолжить первоначальный план жениться на Иветте. Я уже была в твоей постели. Зачем тебе тратить миллионы, чтобы заставить меня выйти за тебя замуж, если ты меня не любишь?

Он пожимает плечами.

— Я хочу тебя. Я хочу владеть тобой. Чтобы ты была моей. Узнать, каково это. Я хочу, чтобы ты была в моей постели днём и ночью, чтобы я мог вытравить из себя это наваждение.

— И как только ты это сделаешь?

— Тогда мы попрощаемся.

— А что насчёт того, чего хочу я?

— Ты хочешь этот дом. Нет? У каждого есть своя цена, Синдерс. Ты только что стоила мне миллионы, и я бы сказал, что любой человек, живущий на этой земле, считает, что это более чем справедливая цена за несколько месяцев твоего общества.