Он берёт меня за подбородок, его пальцы жёстко впиваются в кожу, и он заставляет мои глаза встретиться с его глазами.

— Послушай меня, Синдерс. Ты выйдешь за меня замуж, хочешь знать почему?

Я не отвечаю, но он всё равно продолжает.

— Так ты получишь свой дом. Я отдам его тебе.

— В обмен на что?

— Ты выйдешь за меня замуж.

— Я не понимаю.

— Всё просто. Я хочу тебя, Синдерс. Я не хочу Иветту. Если я женюсь на тебе, то получу две вещи, которые хочу. Тебя в моей постели, хорошую семью, с которой можно объединиться, и контроль над моей компанией, и совет директоров от меня отстанет.

Он берёт то, что произошло между нами прошлой ночью, и делает это грязным, тёмным и аморальным. Он превращает меня в шлюху.

— Ты получишь дом. Я могу дать его тебе.

Я толкаю его в грудь, чтобы он не мешал мне. Нико сводит меня с ума, и мне нужно подумать. Не могу поверить, что он поставил меня в такое положение!

— Ты забыл об одной маленькой проблеме, — я набрасываюсь на него, неконтролируемая ярость бежит по моим венам. — Иветта! Она сойдёт с ума, когда услышит это. Она не позволит мне получить дом.

— Иветта хочет две вещи: денег и выигрыша. Если я дам ей достаточно денег, она согласится на это. С выигрышной частью более сложно. Она хочет одержать верх над тобой. Я думал об этом. Мы можем притвориться, что ты не хочешь этого. Я заставляю тебя сделать это, чтобы снять её с крючка и наказать тебя.

— Притвориться? — усмехаюсь я. — Нико, я правда не хочу этого, — я твёрдо заявляю. Мои родители перевернутся в своих гробах. Это всё неправильно. Я не могу выйти за него замуж. Он… развратный. Преступник.

Он смеётся.

— Прекрасно. Ты вынуждена выйти замуж за меня, и это тебя расстраивает. Печально. Иветте это понравится. Иветта с радостью примет это и деньги, которые я ей дам. Она получит кайф, увидев, как тебя заставляют делать то, чего ты не хочешь. Я получу то, что мне нужно, а ты? Ты получишь этот дом. Получишь то, что хочешь. Все мы. Каждый выиграет.

Моё сердце бешено бьётся.

— Только это не игра, Нико. Это реальная жизнь. Реальные чувства.

— Жизнь — это игра, tesoro.

— Я отказываюсь это делать.

Нико сжимает моё запястье и притягивает меня к себе.

— Я заставлю тебя.

— Как? — я бросаю вызов.

— Если ты не выйдешь за меня, Синдерс, я заберу твой дом, — его глаза сверкают чистым злом, а уголок губ приподнят в язвительной улыбке.

— Пошёл нахуй.

— Ты будешь там. Часто.

— Я больше не прикоснусь к тебе, — я выплевываю слова в его сторону, злая и полная адреналина, который мне так необходимо выпустить.

— Я ненавижу тебя, — я закипаю и борюсь, чтобы вырваться из его объятий.

— Может, и ненавидишь… — он поворачивает меня спиной к себе и прижимает мои руки к груди, а его горячее дыхание дразнит мою шею. — Но ты также хочешь меня.

— Чего я хочу, так это, чтобы ты ушёл! Прочь из моего дома и из моей жизни!

Его свободная рука разглаживает подол моего простого платья, а пальцы забираются в трусики, нащупывая мою сердцевину, согретую желанием. И я ненавижу себя за то, что позволяю ему так влиять на меня.

— Ты грязная, маленькая, покрытая сажей лгунья, Синдерс.

Он убирает пальцы и втягивает их в рот. Я не могу сдержать вырвавшийся у меня стон. Мне хочется ударить этого мужчину, но сначала я хочу, чтобы он взял меня.

Боже, помоги мне, но я хочу.

Как будто Нико может читать мои мысли, он грубо толкает меня к комоду и поднимает моё платье, затем спускает мои трусики вниз до колен. Слышен металлический лязг, когда он расстёгивает брюки, оставляя их на полу.

Он толкается в меня, и я вскрикиваю от этого вторжения. Он такой большой, но он чувствуется потрясающе, когда я растягиваюсь вокруг него. Он кладёт мои руки на комод и отпускает.

Я вцепляюсь в потёртое дерево, пока он жёстко трахает меня. Одна рука всё ещё играет с моим клитором, а другая стягивает платье, освобождая мою грудь, и он щиплет мои соски. Он покусывает мочку моего уха и лижет шею, и все это так первобытно и неправильно, но так правильно.

Проходит совсем немного времени, мои ноги дрожат, и я кончаю вокруг него, вскрикивая, пока он безжалостно доводит меня до предела.

Он выходит из меня и поворачивает меня, а затем толкает на кровать. Нико сжимает в кулак свой член, дроча его передо мной, его лицо искажено от болезненного удовольствия. Он кончает с криком, и его семя разбрызгивается по моей груди.

Я смотрю вниз на себя. Моё платье приподнято вокруг бёдер, а трусики спущены до колен, моя грудь вытянута из платья и покрыта охлаждающим семенем Нико.

Я выгляжу как шлюха, в которую он меня превращает.

Слёзы застилают мне глаза. Нико застёгивает ширинку и достаёт из кармана своих брюк шёлковый платок. Сначала он вытирает мои слёзы, затем мою грудь, после чего помогает мне подняться и упорядочить мою одежду.

Он вытирает мне глаза своим большим пальцем.

— Я не понимаю, почему ты плачешь. Я разработал идеальный план, Синдерс.

Он целует меня и выходит из комнаты.

— Это идеально, если ты психопат без чувств, — бормочу я в пустой комнате.

Он не понимает и, скорее всего, никогда не поймёт.

Прошлой ночью он преодолел все барьеры, которые я построила после смерти родителей. Я впустила его, и он вознёс меня на небеса только для того, чтобы сегодня утром превратить их в пошлые и унылые.

Он видит в этом идеальное решение всех проблем, но я вижу, как он превращает меня в свою шлюху.

Раньше я была в ловушке у Иветты, но теперь я в плену у него. Я хотела Нико, но на своих условиях. Если он заставит меня выйти за него, то он сам будет всё это решать.

Как мне отсюда выбраться? Мне нужно поговорить с моей крёстной матерью. Кэрол будет знать, что делать. Я смотрю на календарь в моём телефоне. Бал через несколько дней. Мне нужно, чтобы она была здесь.

Вздохнув, я отправляю ей сообщение, умоляя вернуться, а затем молюсь, чтобы она пришла.

Этой девушке нужен наставник.

Глава 19

Нико

Иветта смотрит на меня так, словно я сошёл с ума, что, в общем-то, правда.

— Нет, абсолютно нет. Это выставит меня дурой.

— Мама, можно с тобой поговорить? — говорит Айрис, и Иветта смотрит на неё.

— Позже.

— Нет, сейчас.

— Говори здесь, — Иветта протягивает руку ладонью вверх, как бы говоря: подавайте.

— Наедине, мамочка.

— Господи, да выплюнь уже это, дитя.

Айрис вздыхает, но говорит снова.

— Я думаю, ты должна принять его предложение.

— О, да? Все мои друзья будут смеяться за моей спиной, Айрис. Для тебя это нормально, ведь не над тобой будут смеяться.

— Какие друзья?

— Извините!

О, Боже, я не хочу быть в центре нытья между этими двумя. Я зеваю, мне уже скучно. Айрис поджимает губы и складывает руки на плоской груди.

— Твои подруги — сучки. Никто из них не настоящая подруга, кроме Люсиллы на Арубе. Почему бы нам не принять его предложение, не взять деньги и не остаться там? Подумай об этом, мама, — она понижает свой голос. — Он предлагает нам достаточно, чтобы решить вопрос с дедом. Очистить наши долги. И ещё останется достаточно, чтобы поплавать по Карибам несколько лет, если мы захотим, не работая. Этого хватит на всю жизнь. Если мы будем осторожны.

— Милое дитя, ты наивна, если думаешь, что двух миллионов хватит на следующие несколько десятилетий нашей жизни.

Мне хочется придушить её. Двух миллионов более чем достаточно, чтобы обеспечить жизнь большинству людей, но не Иветте. Дело в том, что она имеет свою цену. Каждый имеет. Поэтому я, стиснув зубы, делаю ей предложение получше. У меня больше денег, чем нужно любому мужчине на десять жизней, но есть только одна Синдерс, и я намерен сделать её своей. Если её приданое обойдётся мне в двадцать миллионов, так тому и быть.

— Я дам пять. Последнее предложение.