Два патрона в дробовике, еще три остались в патронташе, отобранном У Тэита. Их я рассовал по карманам, чтобы избавиться от лишних вещей. Девять пуль в барабане Мамонта. К сожалению, во время схватки с семейкой минотавра и разборок с обреченными остальные пришлось израсходовать. Но зато у меня имелись четыре изотермические гранаты и две обоймы к Мегану с сорока мелкокалиберными шипами в каждой. Приличный арсенал! С таким смело можно лезть в драку. Особенно, если учитывать дульно зарядный метатель с серебряной пулей и целый набор холодного оружия. На поясе, вселяя уверенность, висел тяжелый тесак, а в голенище притаился личный артефакт - Ратник. Аскилон я держал в крысиной норе, подальше от посторонних глаз, туда же отправил и клинок Хауда.

В здешних лесах, под защитой Одноликого Бога, вряд ли стоило ожидать встречи с измененной сущностью, поэтому метатель я также уложил поглубже в рюкзак, предварительно рассмотрев его повнимательнее. Как ни странно, чтобы подделать артефакт Вернера, северные умельцы использовали в основном дерево. Притом выглядела фальшивка грубо и примитивно. Два пузатых ствола, напоминающие небольшие бочонки, крепились к деревянной раме с отшлифованной длительным использованием рукоятью, которая, впрочем, удобно ложилась в руку. Металлическими были только скобы на стволах, спусковой крючок и ударный механизм, какой-то чересчур сложный и замысловатый. При первом нажатии он бил по одному заряду, а во время второго перемещался при помощи зубчатых шестеренок. В левом стволе, залитый похожим на воск веществом, находился настоящий артефакт - серебряная пуля.

- На этих землях безопасно? - не отвлекаясь от дел, поинтересовался я.

- Всегда есть кого остерегаться.

- А если, скажем, на нас нападут грабители, и я сломаю какому-нибудь ублюдку челюсть?

- Как правило люди обворовывают друг друга, нас они опасаются, стараются обходить стороной. Ну а если стычки не избежать... парочка сломанных ребер только пойдет им на пользу.

- Это хорошо, - облегченно выдохнул я, - надеюсь, я не убил Эвелин?

- В смысле? - не поняла Рысь.

- По-моему, я вывихнул ей челюсть.

- Зачем? - еще больше удивилась Кэмерин.

- Я освободил неврийку, а она пыталась помешать. Пришлось слегка двинуть ей, но, кажется, перестарался.

- Да ты грубиян! - расхохоталась спутница, - обидеть мародершу, надо же... Нет, ты не прикончил ее - если бы такое произошло, уже было бы все ясно. А вот с неврийкой напрасно, все равно ей уже ничем не поможешь. Хотя...

- Что?

- Спасти ее может только имплантированный союзник, хворь. А она стоит дорого.

- Сколько?

- Решил помочь бедняжке? Смотри осторожно, тут на гуманизме долго не протянешь.

- А как иначе?

- Хворь... ее невозможно создать. Такой как у Великих давно не существует. Где ее берет Хорр для своих крысенышей неизвестно. А та, что у таких, как я... ее... выращивают, что ли... жрецы, в глубинах алтарей как вирус. Еще на такое способны разве что Алхимики Востока, но не знаю, хватает ли у них ресурсов. Если задумал приобрести квантовый нейрокомпьютер на основе новой материи, придется выложить несколько миллионов.

- Дороговато...

- Есть вещи и подороже.

Я молчал, ожидая разъяснений. Но Кэмерин не собиралась продолжать.

- Дороже только жизнь человека? - предположил я.

- Дороже только смерть, - спокойно ответила Кэмерин.

- Рассказывай, раз начала... я за язык не тянул, - подбодрил я девушку, видя ее сомнения.

- То, что мы видим, это лишь часть айсберга, остальная его половина скрыта. Эмпирическая синергия двулика, она не существует сама по себе, у нее есть и обратная сторона. Если хочешь, назови ее темной. Отсюда кстати и название. Так вот, любой эхелит, неважно простейший мутант или самая совершенная квазисущность, накапливает энергию, впитывает ее или даже генерирует, а когда мы уничтожаем его, происходит выброс квант-эмпайров. Это то, что мы видим, чувствуем, научились использовать... при этом наша природа меняется, становится иной, как сама новая материя. Но примерно то же самое происходит, если ты убьешь человека или подобного себе. Ты почувствуешь точно такой же выброс. Только энергия будет другая, со знаком минус. Это темные эмпайры, или танос-эмпайры, суть от этого не меняется. Они намного мощнее... их сила ужасна и разрушительна. Совладать с нею не могут даже Великие Кириосы. На такое были способны только Первые.

- То есть, если рядом со мной умрет человек, я смогу почувствовать эту энергию?

- Нет. Она связана с поступком, с выбором. Ты, эхелит, пропитан эмпайрами, и, если совершишь убийство, они... не знаю... изменят свой заряд, что ли потекут в обратную сторону, и ты станешь падшим - античеловеком.

- Именно этим объясняется особый запрет на причинение вреда людям?

- Да. Танас-эмпайры разрушат тебя, уничтожат изнутри. Вернуться назад почти невозможно, это как осуждение на адские муки... Но...

- Что?

- Есть те, кто осознанно стал на этот путь. Отрекшиеся. Первым Эхелитам были доступны обе части единой синергии, они умели соблюдать баланс, поэтому обладали таким могуществом. Многие Великие пытались последовать их примеру и превратились в чудовищ... Ты видел их, там на холме, они стояли рядом с Ловчим.

- Не очень приятные создания.

- Отрекшиеся представляют собой темные парафизические сущности, средоточие танос-энергии, а вот она-то как раз намного дороже квант- эмпайров. Без нее невозможно воспроизвести хворь, она будто питается синергией смерти...также с ее помощью делают самые смертоносные артефакты.

- Но ведь я убил Хуада.

- Ты отправил на тот свет не человека.

- Повезло...

- Сын шамана был не тем, за кого выдавал себя. Он падший, бродил по земле, собирая человеческие смерти. Жаль не смогла распознать это раньше. Представляешь, сколько черной синергии можно было из него выкачать. Сказочное богатство.

- А ты умеешь это делать? Ну, выкачивать?

- Нет, но что-нибудь да придумала бы.

- Как-то странно, я убил его и он буквально взорвался эмпирическим излучением.

- Ты спас его, освободил. Вот если бы он тебя укокошил, тогда все, что было в тебе, он сожрал бы как танас-эмпайры.

- Но ведь он обменивался с тобой синергией?

- Я же говорю, это как две стороны одной медали. Наверное, он просто умел пользоваться этим, вот и все.

- А если человек пришьет другого, с ним тоже такое произойдет?

- А вот людям все нипочем. Творят, что хотят. Режут друг друга, стреляют, без конца воюют между собой. Хотя, знаешь, я иногда думаю, что с ними также происходит нечто подобное, только не каждый может это понять.

- Эт точно!

- Нечто похожее на нашу хворь вживляют животным, - продолжила Кэмерин. - Делая из них гармов - охотников. Что-то вроде управляемых цепных псов или боевых мутантов. Но их нейропроцессоры очень примитивны, выращенные кустарным способом... Занимаются этим, как правило обреченные под покровительством кульминатов. Лицемеры! - усмехнулась девушка. - хотя стоит отдать им должное, делают они это подальше от людей, чтобы никого не заразить. Но есть и такие на которых парафизическое излучение не влияет. Иммунные. Большая редкость! Что ты ему не делай, а ему плевать, не берет и все.

- Везунчики.

- Это связанно с генетической мутацией в рамках естественной человеческой природы. Правда не знаю насколько сильно им повезло. За теми, кто не успел обзавестись важными покровителями идет настоящая охота.

- Почему?

- Ловят для исследований... Все аномальное должно быть изучено. И использовано... В своих интересах. Желательно с немалой прибылью.

- Чем больше узнаю людей, тем становится страшнее!

- Согласна! Я и сама стараюсь держаться от них подальше.

Костер угас. К тому времени мы закончили ужинать и улеглись вокруг горячих углей.

- Твоя мать была жрицей? - обдумав сказанное, предположил я.

- Да. Наложница Одноликого Бога.

- Ты его дочь? - такого поворота ожидать было сложно.