Правая Гамма от постоянного напряжения вдруг с пронзительным треском клацнула, затрещала и наполовину разрушилась прямо в руках, а вражеское лезвие размашистым движением попыталось отсечь голову и только в невероятном акробатическом кульбите у меня получилось ускользнуть прочь, но кровь вновь обагрила арену, потому как кончик клинка рассёк футболку, и от левого плеча до брюха вспорол плоть. Рана оказалась в меру глубокой и тотчас со страшной силой начала кровоточить, а боль в данный момент казалась обжигающей.

Пришлось быстро избавиться от рассеченной надвое одежды, так что перед всеми я предстал с голым торсом, который от горла и почти до самого пояса стало стремительно заливать алой субстанцией.

На миг Ирлат остановился и стал красоваться делом рук своих.

— Ха-ха-ха… Ну же, чернь! Покажи, что ты можешь! Больно, не так ли⁈ — стал насмехаться вершитель. — По глазам вижу, что больно.

Причем нечто аналогичное начало происходить и за пределами арены. Некоторые аристократы, которые находились на моей оценке начали живо вставать со своих мест и с удивлением переглядываться между собой. На Диану и «Осколков» вообще было жалко смотреть. Наблюдая за боем, улыбка на лице Сианы померкла давным-давно, а вот физиономия горгоны была всё такой же скучающей. Та лишь периодически хмурилась и переводила глаза на мрачнеющего Хаззака, а вот папаша Ирлата и Креамх в это самое время находились на седьмом небе от счастья.

— Аристократам закон не писан, да? — негромко рассмеялся я, всем на изумление, а затем с полубезумной улыбкой провёл ладонью по рассеченной груди и попробовал на вкус собственную кровь. — Не знаю, чего ты там сожрал, кусок дерьма, но тебе это всё равно не поможет. Хочешь мою голову? Так подойди и забери…

— МЕЛКИЙ СУЧЕНЫШ! — яростно выкрикнул он, вконец слетая с катушек.

По одному лицу и глазам стало понятно, что тот перестал себя контролировать. Вот только судьба странная штука. Она порой вмешивается тогда, когда этого совсем не ждёшь.

Отброс по имени Ирлат находился уже в паре метров от меня. И именно в этот миг в подсознании раздался до безобразия тихий и усталый голос Руны:

— Я… я… смогла, обладатель… Я… я расшифровала большую часть первой колоны… Я знаю за что она отвечает…

Слова девушки прозвучали как гром среди ясного неба.

«Ты умница, Альяна, — похвалил я её. — Появилась как нельзя вовремя».

«Черная колона почти на сто процентов ограничила вашу жажду крови. Она запечатала ваши определенные инстинкты».

«За что именно отвечали эти инстинкты?»

«Убийство. Именно эта печать не даёт вам убивать. Она главная проблема. Тот, кто её возвёл, всеми фибрами души желал, чтобы вы… не убивали».

« Плевать мне сейчас на это! Сможешь её снять? — с надеждой спросил я».

«Нет, не смогу, — отрезала уныло девица. — Нужно катастрофическое количество сил».

В груди что-то ухнуло в самую непроглядную пропасть, но следующие слова Альяны вернули сознание к жизни.

«Но если потрачу всю накопленную энергию, то смогу приглушить её действие, правда, несколько дней вам придётся справляться без меня. Я дам вам максимум десять секунд. Больше не получится».

«Десять секунд — это целая вечность, малышка, — расхохотался про себя я. — Как только попаду во внутренний мир, то расцелую тебя. Действуй по моей команде».

' Я давно хотела сказать, и похоже время пришло. Смерть — лучший учитель для всех. Смерть — это урок. Один единственный урок. Когда-то давно я истребляла миллионы разумных существ… Не знаю почему и по какой причине, но я и мой прошлый носитель не знали жалости и сострадания. Мы проливали кровь и сеяли смерть с разрухой… Смерть и разруху по всему Вечному Ристалищу. Кажется, я являлась одной из тех… – следующие слова словно застряли в горле у Альяны, — …кто своей силой могли истреблять самих оберегов. По-видимому, я отголосок Пятой Династии…

Мириада сраных бед! Вот тебе и Руна Истребления. Хотя мы оба хороши. Скиталец, на которого объявлена охота и отголосок Пятой Династии, а всё связанное с ними вне закона. Два безумных отщепенца. Если правда раскроется, то меня захочет прикончить каждый встречный. Почему мне кажется, что я лишь в самом начале необычайно долгого пути?

Вся беседа в подсознании заняла не более секунды, но за это время Ирлат добился огромных успехов. Кромка скимитара уже маячила в десяти сантиметрах от лица, а за пеленой эйфории и заимствованной силы, что покрыла физиономию отброса, я увидел ликование.

— Хотел узнать на что я способен, мусор? — с издёвкой осведомился я. — Раскрой свои собачьи глаза пошире, никчёмная мразь, и смотри внимательно.

Первичное состояние неистовства…

Злоба. Раздражение. Ярость…

— Это плохо, — пробормотал растеряно Ганграт, глядя на залитого кровью скитальца, между делом переглядываясь с заметно взволнованным Аркасом. — Это очень и очень плохо…

Диана наблюдала за боем и не хотела верить собственным глазам. Она не желала верить в то, что видела. По всей видимости, пилигрим не лгал. Абсурд это или же нет, но Ранкар и вправду не мог убивать. Чем дольше она следила за схваткой, тем необъяснимей становилось на душе.

С первой их встречи она терпеть не могла этого неотёсанного хамоватого грубияна. На мерзком фоне скитальца остальные его друзья из стана «Осколков», даже включая брюзгу Рамаса, являлись попросту эталоном изысканных манер. К тому же его постоянные перемены в характере и настрое периодически пугали целительницу. Порой он был спокоен, словно подземное озеро, но буквально через секунду мог перемениться до неузнаваемости, преображаясь в неистовый вулкан эмоций.

Неуравновешен, раздражителен, жесток, груб, нелюдим, самонадеян, безумен, насторожен, опасен… Девушка еще долго могла перечислять все негативные качества пилигрима, ведь ей казалось, что Ранкар был квинтэссенцией всего отрицательного. Кроме имени она ничего о нём не знала, но после той самой злосчастной ночи всё медленно стало меняться. Порой магине Жизни мерещилось, что за уймой всего скверного и напускного скрывается еще что-то… Нечто необъяснимое. Нечто, что промелькнуло в его глазах тем проклятым утром. Нечто, с чем этот странный человек не может бороться. Временами дриада видела перед собой не последнюю сволочь, а всего-навсего до безобразия одинокого, самоотверженного и запутавшегося мужчину, у которого не остаётся выбора.

Целительнице не нравился Ранкар. От слова совсем. Особенно после того, что он сотворил под действием припадка. Она всеми фибрами души желала ненавидеть его, однако полноценно ненавидеть не выходило. Да, по большей части она была повинна в случившемся, но… сердцу-то не прикажешь. Девушка не хотела этого признавать и находила сотни причин, но она была в чем-то благодарной пилигриму.

Недавно ей исполнилось всего-навсего двадцать четыре года. Для дриад Жизни это и не возраст вовсе. Они одни из тех, кто из-за влияния родной стихии живут дольше прочих. Но вся соль состояла в ином. Диана являлась одной из самых молодых и гениальных целительниц на ранге Магистэра третьего отсечения в Аронтирской академии Иерихона, однако даже ей пришлось бы потратить с десяток лет, чтобы коснуться границ ранга Советника. И вот на её страх и изумление десять лет были заменены одной ужасной ночью с этим странным скитальцем. Ночь, которая оказалась наполнена болью, насилием, близкой смертью, стыдом и… небывалым удовольствием!..

Дриада не хотела этого признавать, но под властью похоти она поддалась низменным инстинктам. Она помнила посекундно их соитие с пилигримом. Магиня боялась, что ни один из мужчин и даже её будущий нареченный муж не сможет преподнести ей столь драгоценный подарок в первую брачную ночь, как три последовательных магических прорыва.