Огромный зал, прямоугольные столы на шесть человек каждый, раздача с рельсами-трубами, по которой передвигались подносы с тарелками, амбразура-мойка, куда потом относилась грязная посуда. Всё как в армии. Сварной сделал вывод, что филиал находится на каком-то бывшем военном объекте. И скорее всего секретном, поскольку вместо окон, так же как и в номерах, висели «обманки» из фото-обоев.

Несмотря на большое количество столов, в зале постоянно царил аншлаг. Но, для «гостей», как институтские упорно называли пленников, всегда освобождали один стол.

Римма принимала пищу вместе с ними, охранники же дежурили чуть поодаль. Сначала, за стол пленников никто не садился, но однажды не хватило места Карабасу и он культурно попросился присесть с «гостями».

Майор, как и многие посетители столовой, приходил в неё в военной форме. Кроме звёздочек на погонах, он носил чёрный берет и тельняшку, которая выглядывала из под чёрного френча, расстёгнутого на одну верхнюю пуговицу. Шеврон на предплечье, указывал на принадлежность Карабаса к морской пехоте.

Он не представился «гостям» по имени. Видимо, действительно не любил его. Тем не менее, мужчина оказался неплохим собеседником и знал много анекдотов. А однажды за ужином со спиртным, поведал, как оказался в Улье.

Их бригаду, во время Второй Черноморской Войны, перебрасывали с Севера. Сначала морские пехотинцы ехали в эшелонах с боевой техникой, затем двигались походным маршем. Перезагрузка застала бригаду в поле, на котором военные остановились лагерем переночевать. Кластер оказался не быстрым, поэтому перерождение бойцов, происходило постепенно. Тем не менее, оно всё равно вводило людей в шоковое состояние и многие из них погибали от зубов своих бывших сослуживцев и прибывающих на мясной пир монстров.

Майор смог организовать оборону. Пушки и пулемёты бронетранспортёров, отлично справлялись с тварями. А ещё повезло, что на тот момент, среди тех не оказалось высших элитников.

Колонна из БТР-82Б, топливозаправщиков, грузовиков с оружием, боеприпасами и продовольствием, уходила из того кластера. Офицеры и солдаты, продолжали постепенно перерождаться. Симптомы, предшествовавшие этому, морские пехотинцы уже изучили, и с болью в сердцах, расстреливали вчерашних боевых товарищей.

Кластеры сменялись друг за другом, и майор не представлял, куда они попали. Состояние военных становилось всё хуже, и командир предложил бойцам покончить жизнь, застрелившись всем сразу, поскольку считал, что превращению в «зомби», подвергнутся абсолютно все. Массовое самоубийство произошло бы, если бы не небольшая колонна муров, выскочившая на временный лагерь морских пехотинцев.

Отмороженные бандиты, видимо находясь под спеком, решили разоружить свежаков. Те дали им бой, уничтожив почти всех. Оставили только двоих пленных, которых допросили с пристрастием. «Языки» оказались ценными источниками информации. Военные наконец узнали: куда они попали, как делать живец, кто такие муры, внешники и рейдеры, классификацию тварей и многое другое. Спросив у бандитов, как с ними поступают нормальные люди, майор лично пристрелил обоих.

Морские пехотинцы воспрянули духом. Теперь, убивая встреченных тварей, они потрошили их споровые мешки. Добывая алкоголь на кластерах, профессионально делали живец, пополняли запасы топлива и продуктов. Маршрут колонны составили согласно трофейной карте. Военные двигались в сторону, где находился ближайший рейдерский стаб.

Бойцы перестали перерождаться. Из всей бригады, осталось двадцать семь человек. Из офицеров — только майор. Он разделил бойцов на группы по несколько человек, назначив в каждую командира. Когда колонна останавливалась на ночлег, дежурили по половине состава.

В один из дней, морские пехотинцы встретились со скреббером. Запомнив слова пленных муров, что этого монстра сложно победить, майор запретил своим подчинённым стрелять в того. Гигантское тело из круглых сочленений белого цвета, венчала серая шипастая голова, похожая на драконью. Четыре красных хвоста, напоминающие щупальца осьминога, при движении развевались, словно диковинные растения на ветру.

Скреббер проследовал метрах в пятидесяти от застывшего отряда. Командир здраво рассудил, что лучше не провоцировать гиганта. Стрелять только в крайнем случае — его нападения. К счастью для морских пехотинцев, монстр не обратил на них внимания. Тем не менее, от его близкого присутствия, бойцы испытали настоящий ужас.

Как-то на ночёвку, отряд остановился среди развалин старой крепости, которая стояла на высоком холме. Под утро, дежурившие бойцы объявили тревогу. На лагерь шла стая. Твари надвигались широким фронтом.

Загрохотали автоматические пушки, застрочили пулемёты и автоматы, гулко застучали снайперские винтовки. Монстры не обращали внимания на плотный огонь и потери. Они упорно неслись к желанной еде.

От интенсивной стрельбы, грелись стволы оружия, патроны и снаряды — таяли на глазах. Прорывающиеся к лагерю звери, пока уничтожались, но долго это продолжаться не могло.

Помощь пришла неожиданно. Сначала раздался вой снарядов. Среди тварей появились их разрывы. Затем послышался гул вертолётных турбин. Это прилетели четыре вертолёта Ми-24. Небо расчертили чёрные дымные полосы от запущенных НУРСов, зарокотали роторные пушки. Морские пехотинцы, воодушевлённые подмогой, продолжили бой. Сообща, с монстрами разобрались, а вскоре к лагерю прибыла колонна чёрных шестиколёсных бронетранспортёров.

Травник, командовавший этими бойцами, начал общаться со свежаками. Майор, которому пленные муры ничего не сказали об Институте, слегка удивился, что в Улье существует и такая структура. Когда Травник предложил пойти к ним на службу, морские пехотинцы согласились не раздумывая. Во-первых — в благодарность за спасение, во-вторых — Институт привлёк, как серьёзная и мощная организация. Так военные-свежаки, обрели в Улье свой дом.

Система званий, в Институте оказалась как в армии. Майору это тоже понравилось, как и то, что ему и бойцам их сохранили. Травник на тот момент являлся подполковником, но в прошлой жизни, он не служил ни в армии, ни в милиции. В Улье, ему звания повышало вышестоящее начальство. И не просто за срок службы, а за заслуги перед Институтом, грамотное командование подчинёнными и успешно проведённые операции.

Командир морских пехотинцев, попросил, чтобы ему и бойцам, звания не повышали. Если жизнь человека в Улье вечная, условно, конечно, то пусть и звания остаются «замороженными». Начальство навстречу пошло.

— Да, интересная у тебя судьба! — покачал головой Сварной, когда Карабас завершил рассказ.

— А у кого в Улье, она неинтересная? — хмыкнул тот. — У тебя, тоже наверное, непростая?

— Ага… А этот, ваш филиал — глубоко под землёй?

— Этого я тебе сказать не могу. Тайна.

— Ладно, не говори.

— Можешь спросить о чём-нибудь другом. Если грифа секретности иметься не будет — расскажу.

— М-м… Что у вас за броневички? Такие, чёрные и шестиколёсные?

— Ну, это типа визитная карточка военных Института. По крайней мере, нескольких наших филиалов.

— Откуда берёте такие? Если не секрет?

— Не секрет. С одного небольшого кластера, часто и стабильно, подгружаются по два-три штуки с хорошим боезапасом. Кластер немецкий, как и машинки. БТР называется «Дюкс». Пушка — 40-мм, скорострельная, с принудительным охлаждением ствола. Есть ещё зенитный и два курсовых пулемёта. Дымовые мортирки, отличная композитная броня. Кроме экипажа из трёх человек, вмещает десять человек десанта. Салон просторный. В принципе, если приспичит, туда ещё больше залезет. Да, ещё имеются два водомёта. Быстро по воде «коробочка» носится. Пятнадцать «кэмэ» в час!

— Круто! Нельзя такой приобрести?

— Нет. Говорил же — визитная карточка Института. Да и зачем тебе «бэтээр?»

— Как зачем? По Улью гонять.

— Ясно. Ну, мне пора. Увидимся!

Работы институтских с «гостями», продолжались. Их облепливали разными датчиками, подвергали сканированию как непонятными приборами, так и людьми с дарами, имеющих способности рентгеновских аппаратов.