"Ты не потерял меня", — тихо говорит она мне в рубашку.

"Я думал, что знаю, и этого было достаточно.”

Наши медики заканчивают осматривать Реджи, и все, чего я хочу, — это увезти ее подальше от этого острова и позволить моим братьям и людям Дэниела разобраться с кровавой бойней и выжившими женщинами. Но нужно сделать еще кое-что.

Лунный, а не солнечный свет струится между деревьями, но яма все равно ощущается одинаково — как освященная земля и зараженная пустошь одновременно. Тошнота подкатывает к горлу, когда в голову лезут свежие воспоминания.

Луна сменила солнце, а Дэниел — меня. Его раненое плечо свисает под неестественным углом. Ощущение нереальности — идти по этим пескам с Реджи, живым и невредимым. Особенно когда мы проходим мимо пятна крови на песке, оставленного женщиной, которую я видел, когда Реджи перерезали горло.

Я все ей объяснил, и она была согласна с тем, что нужно сделать. Но сейчас, когда мы стоим перед Дэниелом, на ее лице написан полный протест.

"Я не знаю, что тебе сказать…"

"Тогда ничего не говори. Я не хочу ничего слышать от человека, который подставил своего лучшего друга под смерть", — усмехается Дэниел, а затем плюет ей под ноги. Я делаю шаг вперед, но рука Реджи вырывается, чтобы остановить меня.

"Я не имею никакого отношения к смерти Софии, как и мой отец". Она поражает меня тем, насколько спокойна, насколько ровен ее голос. "Ее сердце было бы разбито, если бы она увидела, во что ты превратился".

"Не смей говорить за нее, пута". Она не вздрагивает от его слов, только закрывает глаза с тяжелым вздохом.

"Ты заслуживаешь гораздо худшего за все, что сделал". Она сглатывает, а затем продолжает уже более легким тоном, похожим на признание. "Но ради Софии это будет быстрая смерть". Затем она протягивает руку к моему пистолету.

Я вижу, как на его лице промелькнул шок от того, что она действительно обрекает его. Но потом он исчезает, так как он вооружился ненавистью, которая завела его так далеко. "Давай, убей меня, как убил ее. По крайней мере, на этот раз ты будешь честен".

Она смотрит на небо и смаргивает слезы, которые, я уверен, наворачиваются на ее глаза. Она не убийца.

Она складывает лицо в невозмутимую маску и смотрит на меня. "Твой пистолет, Роан".

Она не убийца. Но я — да.

Я нажимаю на курок.

Его голова откидывается назад, и пуля мгновенно убивает его. Ее руки летят ко рту, и она втягивает в себя дрожащий воздух, прежде чем испустить рыдание. Это похоже на горе и облегчение: одновременно и скорбь по человеку, которым он мог бы стать, и облегчение от того, что тот, кем он стал, больше никому не сможет причинить вреда.

Она поджимает губы, и ее брови нахмуриваются, когда она поворачивается ко мне. "Спасибо".

Я убираю пистолет и притягиваю ее к себе. "Я всегда буду твоим монстром, а ты должна быть только моим светом".

1. Even If It Hurts — Sam Tinnesz

2. Atlantic — Sleep Token until end of chapter

Глава 30

Сладкая Любовь

Реджи

Одная неделя спустя

В тот день на острове умерла часть Роана.1 То, чему он был свидетелем, отпилило часть его сердца, и оно осталось там, на песке. Вместе с кровью, костями и слезами.

Он сломан, но прекрасен, разбит, но цел. И когда приходят кошмары, напоминающие ему о том, что он потерял, моя задача — напомнить ему обо всем, что у него еще есть.

Иногда он бьет кулаком в дверь. Иногда, как сегодня утром, он бьется так, будто все еще прикован.

"Беги!" — кричит он во сне. "Нет!"

Я осторожно пытаюсь разбудить его, но его глаза распахиваются, дикие и ошеломленные. Он перекатывается на меня и торопливыми, поспешными движениями задирает мою сорочку. "Роан…"

"Не говори". Его голос суров, но тих, и он заносит мою руку, которая тянется к нему, над моей головой, а другой рукой сжимает мое горло. "Ты мне просто нужна, Реджи".

Он раздвигает мои колени и грубо проводит своим твердым членом по моей голой киске. Мы трахаемся так уже не первый раз после острова. Торопливо, напористо, жестко. Роан может трахаться, как и драться, но то, что заставляет его драться, также заставляет его трахаться. Это разрядка, способ контролировать что-то, когда эмоции внутри него становятся неконтролируемыми.

Я не могу не задаться вопросом, не нужно ли ему еще одно напоминание о том, что секс и насилие идут рука об руку. "Роан-Ро, посмотри на меня". Его взгляд, прикованный к месту, где наши тела вот-вот сольются, перескакивает на меня. "Ты собираешься трахать меня жестко?"

"Нет". Он крепко сжимает кулак на моей шее. "Я собираюсь трахать тебя безжалостно".

Свободной рукой я провожу по его щеке. "Это то, что тебе нужно…"

"Что?" Он начинает возбуждаться, его челюсть сжимается.

"Если это то, что тебе нужно, ты знаешь, что можешь получить это".

Он трясет головой, словно пытаясь очистить мысли. "Я не понимаю, о чем ты".

Я осторожно надавливаю рукой на горло, и он позволяет мне убрать ее. Я побуждаю его лечь на спину, затем забираюсь на него сверху и осыпаю его грудь нежными поцелуями. "Позволь мне любить тебя сладко. Позволишь ли ты мне сделать это для тебя?"

Его брови нахмурились, а в глазах появилась уязвимость, но он кивает. Его руки выпрямлены по бокам. Я поднимаю его руки и кладу их на свои бедра, ободряюще сжимая их, прежде чем медленно снять рубашку.

Без лишней спешки я провожу ладонями вверх и вниз по его торсу, медленно раскачиваясь на его коленях. Он гримасничает, словно ему больно. "Дыши для меня, Ро. Просто дыши и чувствуй". Он закрывает глаза и снова кивает. Я накрываю его руки своими и провожу ими по изгибам своего тела, по грудям и обратно вниз.

Я чувствую, как его твердый член упирается мне в задницу, и нежно сжимаю его. Его пальцы сжимаются на моих бедрах, а затем расслабляются. "Ты так хорошо справляешься, детка". Он открывает глаза и смотрит на меня, словно говоря: правда?

Он такой грубый и жестокий, нежный и застенчивый. Его сердце было разбито больше раз, чем у кого-либо из моих знакомых, и все же оно остается самым большим из всех.

Я приподнимаю бедра и тянусь между нами, чтобы подразнить его член у своего входа. "Чувствуешь, как я мокрая для тебя, Ро?" Он впивается зубами в нижнюю губу и коротко, резко кивает мне. Я опускаюсь на него, и он шипит сквозь стиснутые зубы. "Тебе так хорошо, ты так идеально подходишь мне".

Я держу руки на его груди, пока начинаю двигаться на нем медленными, волнообразными движениями. "Черт", — вздыхает он, уткнувшись головой в подушку. Я наклоняюсь и целую его, слегка проводя языком по его губам, а затем засасываю его нижнюю губу между зубами, слегка потягивая ее.

Я стону, получая удовольствие медленно и сладко, чувствуя, как оно расцветает в моей душе, словно теплый летний ветерок. Он сжимает руки по обе стороны моего лица, чтобы удержать меня, пока целует меня в ответ, погружая свой язык в мои губы, дразняще медленные в один момент, затем глубокие и чувственные в следующий. От этого у меня голова идет кругом, между нами разгорается желание.

Он садится, обхватывая меня руками. Я обхватываю его за шею и прижимаюсь лбами друг к другу, скользя вверх и вниз по его длине. Блаженство плотно обхватывает мой живот, а моя киска начинает пульсировать, когда он нежно подается мне навстречу.

Мой оргазм приходит сладко и медленно, как и наша любовь. Он нарастает и нарастает без давления и спешки, и я погружаюсь в многослойные ощущения.