Суматоха у бара привлекает мое внимание, и мой позвоночник выпрямляется, предвкушая драку. Мои руки уже сжались в кулаки. Я быстро успокаиваюсь, когда понимаю, что это какой-то смазливый ублюдок, который не справляется со своей выпивкой, и Декс уже выпроваживает его.

Ну, если я не могу избить кого-то до полусмерти… Я перевожу свой кровожадный взгляд на стайку женщин, танцующих друг на друге прямо за бархатным канатом, окружающим нашу зону. Я узнаю некоторых из них. Они здесь не работают, но они всегда здесь, претендуя на наше внимание. Их руки скользят вверх и вниз по бедрам друг друга, а глаза отчаянно пытаются зацепиться за кого-то из нас. Я бы предпочел сломать нос какому-нибудь невезучему ублюдку, но, полагаю, быстрый и жесткий трах будет не хуже.

Я фиксирую взгляд на одной из рыжих, и она пытается смущенно опустить глаза. Когда она снова поднимает глаза, я откидываюсь на спинку дивана и раздвигаю ноги. Мои руки перекинуты через спинку, и я загибаю палец, чтобы поманить ее к себе.1

Она закусывает губу, пробираясь ко мне и удаляясь от своих подружек, которые провожают ее возбужденными взглядами. Альфи оглядывается на меня в знак одобрения, когда она достигает веревки, и я киваю, чтобы впустить ее. Она идет ко мне на длинных точеных ногах, которые я не прочь перекинуть через плечо, пока трахаю ее… а может, я просто перегну ее через подлокотник и возьму ее, не глядя на ее лицо и не отбиваясь от ее попыток поцеловать меня.

Мне не нужно говорить ей свое имя. Она прекрасно знает, кто я и что я могу для нее сделать — если бы она была не просто средством достижения цели. Все в этом мире — сделка. Вот почему она танцевала перед нами всю ночь. У меня есть то, что нужно ей — деньги, власть, — а у нее есть то, что нужно мне, по крайней мере на эту ночь.

Она раскачивается передо мной, как новорожденный олененок на каблуках, фиолетовое атласное платье драпируется на ее изгибах, но только. Готов поспорить, я смогу увидеть ее киску, если сдвину ткань хоть на дюйм. "Привет, я Мэдисон".

Я смотрю в сторону, проводя костяшками пальцев по челюсти, как будто я уже забыл, что она здесь. Повернувшись к ней, я делаю медленный глоток из своего бокала, позволяя своему взгляду буравить ее через край. "Я не спрашивал".

"Что?" Она наклоняется ближе, не слыша меня из-за музыки. К лучшему.

Единственный ответ — легкая ухмылка на моих губах. Уверенность, которой она обладала во время танца, уходит из нее, чем дольше я заставляю ее ждать. Она тревожно сжимает руки перед собой, и я не могу отрицать, что ее дискомфорт вызывает у меня болезненное возбуждение. Я провожу взглядом по ее телу, и она воспринимает это как приглашение.

Она закрывает небольшую брешь и удивляет меня тем, что садится на мои ноги, теребя воротник рубашки. Она перекидывает свои бедра мне на колени, и мои руки находят изгибы ее талии. "Тебе нравится так?" — спрашивает она знойным голосом, проводя пальцем по щетине на моей челюсти.

Я сразу перехожу к делу. "Покажи мне, как бы ты меня оседлала".

"Хорошо, детка…", — обхватив мою шею руками и слегка подпрыгивая на растущей выпуклости в моих брюках, произносит она. От скуки я тянусь за своим напитком, допиваю стакан и жажду еще. Она смотрит на меня сквозь ресницы, и по наклону ее головы я понимаю, что она собирается попытаться меня поцеловать. Прежде чем у нее появляется такая возможность, я хватаю ее за волосы и оттягиваю голову в сторону. Ее глаза расширяются от резкой боли, и я встречаю их мертвым взглядом, сжимая челюсть.

Из ее уст вырывается глупый, преувеличенный стон, и я подумываю просто оттолкнуть ее и затеять драку с первым встречным. Может быть, мне удалось бы уговорить Лохлана провести со мной несколько раундов, если бы он не был занят сосанием с какой-то цыпочкой, сидящей дальше на диване.

Ее рука скользит вниз. Длинные пальцы пробегают по моему члену, слишком нежно, чтобы мне это нравилось. "Или я действительно могу оседлать тебя…", — вырывается у нее, когда я резко встаю и ловлю ее, прежде чем она падает с моих колен.

"Пойдем со мной", — грубо говорю я, беря ее за руку. Я веду ее по коридору к офису клуба.

Как только мы оказываемся за дверью, я прижимаю ее к стене. Она задыхается и стонет, когда я просовываю свое бедро между ее ног. Я закрываю ей рот рукой, чтобы заставить ее замолчать. Она кладет свою руку на мою и толкает ее вниз, пока мои пальцы не обхватывают ее горло. Темное пламя вспыхивает внутри меня, когда я чувствую под своей рукой хрупкие сухожилия ее шеи. Уголок моего рта дергается, когда я спрашиваю: "Тебе нравится, когда тебя душат?"

"Да", — вздыхает она, и холодная улыбка расплывается по моему лицу. Я улавливаю мелкую дрожь, пробегающую по ее телу от моего взгляда, который говорит, что я могу съесть тебя живьем и ковыряться зубами в твоих костях.

"Хорошо". Я хихикаю, сухой, бессердечный звук, который заставляет ее нервно сглотнуть. Я отступаю назад, опуская руки и выходя на середину кабинета. Она смотрит на меня расширенными от вопроса глазами, и я опускаю подбородок на пол. "Тогда на колени".

Она делает глубокий вдох, как бы успокаивая себя, прежде чем ее трахающие меня глаза возвращаются.

Прежде чем она успевает опуститься на колени, я протягиваю руку к ее сиськам. Я тяну ее платье вниз. Тонкая бретелька лопнула. Мне плевать. Такое дерьмо, как это платье, должно быть сорвано. "Так лучше, правда?" Я улыбаюсь, выставляя на всеобщее обозрение ее пышные сиськи.

Я наблюдаю, как они поднимаются и опускаются вместе с ее дыханием, когда она опускается на колени в то же самое время, когда я работаю над своим поясом. Она смотрит на меня жаждущими зелеными глазами, когда я вынимаю свой член. Я беру ее за руку, и ее взгляд мечется между моим и ее поднятой рукой. Кажется, она следит за каждым моим движением.

Я сплевываю в центр ее раскрытой ладони и обхватываю ею свой ствол, заставляя его скользить вверх и вниз. Она глубоко сглатывает, когда понимает, что ее пальцы не достают до большого пальца. "Ты хочешь трахнуть меня в рот?"

"Нет". Я хватаю ее за подбородок, заставляя открыть челюсть. "Я хочу трахнуть твое горло". Она опускает руку, и я проталкиваю головку своего члена мимо ее губ. Мои зубы сжимаются при первом влажном скольжении по ее языку.

"Ты ведь позволишь мне, Мэдисон?" Ее глаза загораются, когда я мурлычу ее имя, намеренно давая ей ложную надежду, что я вспомню его завтра. Она кивает, желая угодить, и смыкает губы вокруг моего члена.

Она скользит своим горячим ртом по моему стволу, и из моей груди вырывается глубокий гул. Она смотрит на меня, в ее глазах надежда на то, что ее дырочка отличается от всех остальных, которые были у меня сегодня.

Она толкается вперед и цепляется за мой кончик. Но когда она пытается отстраниться, я хватаю ее за волосы и удерживаю на месте. "Ты ведь хочешь сделать меня счастливым, правда?" Она соглашается, как может, с полным ртом моего члена. "Тогда все в порядке, Мэллори". Я не могу дать ей слишком много надежды.

Ее ноздри судорожно хватают воздух, но она позволяет мне наклонить таз вперед и вогнать член еще глубже в ее горло. Я не могу сдержать стон, вырвавшийся из моих губ. "Блядь". Я раскачиваюсь взад-вперед, зажмурив глаза, когда она раздвигает для меня щеки.

Ее глаза слезятся, когда я начинаю колотить сильнее и глубже, звук ее кляпа смешивается с влажным звуком, с которым я трахаю ее лицо. Ее руки летят к моим бедрам и сжимают их. Я отшлепываю их. "Прижми свои сиськи друг к другу. Я хочу видеть их, пока ты задыхаешься от моего члена. Ведь ты этого хотела, не так ли? Задыхаться".

Ее брови сходятся, но она кивает, покачиваясь вверх-вниз, заставляя меня грубо стонать. Она сжимает свои сиськи, открывая мне прекрасный вид, и жар пробирает меня до костей. "Ущипни себя за соски. Вот так. Пока не станет больно".