Я киваю, поворачиваюсь лицом к двери, но тут возникает проблема. Окно расположено слишком высоко, чтобы я мог видеть, кто находится снаружи. Папа говорит, что мы всегда должны проверять, кто это, прежде чем открывать дверь. Но мама попросила меня, и я должен это сделать.

Я прыгаю так высоко, как только могу, но все равно ничего не вижу. Кто-то дважды стучит в дверь, пока я перетаскиваю стул с обеденного стола. "Роан, дверь", — кричит мама из глубины дома, и я бросаю стул.

В животе что-то не так. Как когда ты говоришь ложь. Мама хочет, чтобы я открыл дверь, но папа говорит, что всегда нужно проверять. Я сглатываю дурное предчувствие и отпираю дверь.

Как только металл замка щелкает, дверь с грохотом распахивается, сбивая меня с ног. Внутрь заходят трое крупных мужчин. Голова болит от удара о полку для обуви.

"Роан". Голос мамы испуган. "Встань за мной, малыш". Она вернулась из спальни и теперь смотрит на больших мужчин. Ее глаза расширены и слезятся, и я понимаю, что уже подвел ее.

Мои ноги словно увязли в грязи. Я пытаюсь пошевелиться, но ноги не слушаются. Может, это сон? Во сне иногда происходят странные вещи. Но когда один из мужчин смеется, я понимаю, что это не сон. Он здесь. Он настоящий.

"Здравствуйте, миссис Фокс". Пистолет, который он поднимает, настоящий.

И выстрел, и пуля, и кровь, и…

Я не должен был открывать эту дверь.

Мой кулак перестает врезаться в дерево, но это не потому, что я перестал бить. Я чувствую сопротивление, сдерживающее меня, и я кричу, пытаясь нанести заслуженное наказание. Мой сон начинает исчезать, но эта чертова дверь…

"Роан, Роан!" Беспокойство в голосе Реджи продолжает тянуть меня. Она обеспокоена. Что случилось? Она в безопасности?

Я дышу вопреки сопротивлению вокруг меня, и мои ребра кричат от боли. Я не могу вспомнить, кто и что говорил. Внезапно тяжесть, сдавливающая меня, исчезает, и я чувствую, как снова сжимаю руки в кулаки, готовый продолжать, но…

На мои губы мягко надавливают. Что-то легкое и влажное проникает в губы. Что-то прижимается по обе стороны от моего лица, но я все еще в оцепенении, мое внимание сосредоточено на этом ощущении у моего рта.

"Ты в безопасности". Давление исчезает, сменяясь легким воздухом. "Вернись ко мне, Роан. Ты в безопасности".

Реджи.

Я разжимаю кулаки и нахожу ее бедра перед собой. Мои глаза борются с желанием остаться закрытыми и открываются перед ее лицом. Ее красота ударяет меня, как поезд, в центр груди.

Ее глаза, яркие и насыщенные, смотрят в мои, словно она что-то ищет. Ее нос целует кончик моего. Ее руки обхватывают мое лицо, прижимая его к себе, как что-то слишком ценное, чтобы потерять. Ее облегченное дыхание трепещет на моих губах.

Слова, которые я никогда раньше не произносил, чужие и новые на моем языке, тянутся к ней. "Поцелуй меня".

Она колеблется, и в этот момент мое сердце перестает биться, возобновляя свою работу лишь тогда, когда она приподнимается на носочках, чтобы впиться своим ртом в мой. Ее губы мягкие, но твердые в своих желаниях, они ведут и направляют меня. Я притягиваю ее к себе, мое тело загорается огнем, когда мы прижимаемся друг к другу, все еще обнаженные с прошлой ночи.

Я не закрываю глаза. Я держу их открытыми и наблюдаю, как длинные темные ресницы проводят по ее щеке. Я пытаюсь поцеловать ее так же, мягко и нежно, знакомясь с формой ее губ и движениями языка. Я раздвигаю губы, и она сладко стонет в ответ на приглашение. Ее язык дразнит мой, и она покачивает бедрами, посасывая мою нижнюю губу, слегка проводя по ней зубами.

Я теряюсь во всех ярких и полных ощущениях, которые создают такие маленькие движения. Прикосновение к губам, и я чувствую, как у меня сводит живот. Вибрация ее стона в моем рту, и все мое тело словно облито бензином.

Обнимая меня за плечи, она шепчет: "Отнеси меня обратно в постель, Ро".

Ро. Она называет меня так только тогда, когда мы вот так, ошеломленные и растерянные, теряемся в теле друг друга. Кажется, мне это нравится.

Я поднимаю ее на руки, и она обхватывает меня ногами за талию, не переставая целовать. Мне трудно идти и целоваться, мой мозг словно замыкается при каждом прикосновении ее губ. Каким-то образом мне удается уложить ее на кровать и забраться на нее сверху. Она притягивает меня к себе, и я сглатываю ее вкус, погружаясь в ее ощущения.

Ее ноги прижимаются ко мне, и мой член скользит по ее киске, а она раскачивается при каждом поцелуе, словно ее рот и тело — часть одной волны, и меня вот-вот унесет в море.

В дрейфе, окруженный только ею.

Она проводит руками по моей спине, и по рукам пробегают мурашки. Я прикусываю ее губу, она издает ободряющий звук, и я делаю это снова. На этот раз ее ногти впиваются мне в спину. Мой язык проникает в ее рот, и я провожу своим твердым членом вверх и вниз по ее щели. "Dame más."

Ее рука скользит между нами, и воздух вырывается из моих легких, когда она гладит мой член. Я реагирую, не задумываясь, хватаю ее за запястье и прижимаю его над головой.

"Черт, я не думаю, я не могу…" Я спотыкаюсь на словах, мои мысли путаются под напряжением, проходящим через меня, которое искрится, когда она прикасается ко мне. "Я держусь на волоске, просто целуя тебя".

"Хорошо". Она проводит большим пальцем по жесткой складке между моими бровями. Другой рукой она держит мою челюсть и наносит мягкие, целомудренные поцелуи на мои губы, покачивая бедрами. Мой член течет, когда ее возбуждение заставляет его скользить, как тогда, когда я нахожусь в ее горячем, влажном рту.

"И если ты продолжишь тереться об меня своей киской, Кортес…"

На ее губах играет дразнящая улыбка, от которой ее глаза искрятся в уголках, и от одной ее улыбки мои яйца напрягаются. "Немного поцелуев заставили тебя поволноваться, да, Фокс?"

Я опускаю голову и провожу зубами по ее шее, а затем засасываю между ними мочку ее уха. "Немного поцелуев? Нет. Но поцелуй с тобой?" Мое тело кажется легким, голова — высоко поднятой, а сердце… "Мне кажется, что я могу улететь. Я чертовски свободен".

Сейчас я чувствую себя особенно убийственно по отношению к тому, кто настойчиво звонит на телефон Реджи. Она снова уснула у меня на груди, и мысль о том, чтобы разбудить ее, приводит меня в иррациональное бешенство. Последний час я провожу рукой по ее шелковистым волосам и слушаю ее дыхание, перебирая в памяти каждую минуту нашего утра.

Она спит как убитая, поэтому, несмотря на то что ее телефон вибрировал на тумбочке, как чертов отбойный молоток, она не шелохнулась. Ненавижу быть тем, кто это делает. На третий раз я бужу ее, нежно поглаживая по спине и целуя в лоб.

Она вздрагивает, сморщив нос, и тихонько мурлычет.

"Кто-то звонит тебе без остановки".

Она бормочет что-то внятное и отползает от меня, чтобы взять свой жужжащий телефон. Прищурив один глаз, она смотрит на экран, и то, что она видит, заставляет ее подняться и сразу же ответить. "Санти?"

Она включает громкую связь. "Тебе нужно как можно скорее добраться до Колесницы".

Ее рука крепко сжимает телефон. "Что случилось? Папа в порядке?"

"С ним все в порядке. Это Анхель. Он покончил с собой".

Реджи

Час спустя мы идем по коридору к папиным апартаментам в "Колеснице". Дэниел стоит за дверью и старательно делает вид, что не слышит воинственных криков, доносящихся с той стороны.

"Как он?" спрашиваю я с гримасой.

"Как и следовало ожидать", — отвечает он, открывая дверь и отступая в сторону, чтобы пропустить нас внутрь.