На ее губах появляется игривая ухмылка, но она быстро ее стирает. Вместо этого она отталкивается от колонны и сокращает расстояние между нами до нескольких дюймов, откидывая голову назад, чтобы ее нос не ударился о мою грудь. "Не от тебя".

"О, это, должно быть, для меня", — говорит рядом со мной кошачий голос и выхватывает напиток из рук Реджи. Мгновенное превращение лица Реджи из самодовольной и кокетливой в холодную стерву завораживает, а моя грудь надувается горячим воздухом и заставляет мой член пульсировать.

Ее рука тянется, чтобы обхватить запястье Мэдисон, держащей напиток. Реджи говорит так тихо и негромко, что ей приходится наклониться, чтобы расслышать. "Мира, пута. Я разобрала все суставы человеческого тела. Убери руку от моего напитка, или я покажу тебе, сколько суставов в твоей руке".

"Психованная сука", — шипит она и роняет напиток, проливая его на пол. "Оставь моего мужчину в покое".

Реджи смеется. "Твой мужчина чертовски прожорлив, и дело не в том, что ты подаешь. Твой мужчина встал бы на колени передо мной в считанные секунды, но когда он с тобой, держу пари, на коленях стоишь только ты".

Ее рот приоткрылся от изумления, а затем она повернулась ко мне со слезами на глазах. Я засучиваю рукава и пожимаю плечами.

"Но…"

Ее прерывает Реджи. "Я буду ждать в твоем кабинете". Она закусывает губу и проводит пальцами по лацкану пиджака, задевая сиськи. Перед тем как уйти, она поворачивается к Мэдисон. "Иди и найди себе другую задницу".

Самодовольный прилив победы проникает в меня, когда я отмахиваюсь от вышибалы и поворачиваю голову к Мэдисон. "С ней покончено". У меня есть дела поважнее.2

Я не спеша иду к офису, смакуя сладкий вкус предвкушения перед удовлетворением. Моя рука лежит на ручке, а кожа гудит от предвкушения того, что ждет меня по ту сторону.

Наконец открыв дверь и войдя в комнату, я закрываю ее за собой. Звук защелкивающегося замка звучит в моем нутре как басовый барабан. "Ну вот, ты привела меня сюда. Что теперь?" спрашиваю я Реджи, который уверенно стоит посреди кабинета. "Или ты просто говоришь о себе?"

Я отталкиваюсь от двери, и она медленно сглатывает, пока я иду к ней. "Я не лгунья".

Она делает шаг назад на каждый мой шаг вперед, пока не упирается в заднюю стену, и энергия между нами трещит, как два заряженных пистолета, нацеленных друг на друга. "Ты даешь мне разрешение прикасаться к тебе?" Это прозвучало хрипло и скрежещуще, мое темное желание пожирало меня изнутри.

"Ты знаешь правила", — задыхаясь, говорит она, поднимая подбородок. "Никаких прикосновений, если мне не угрожает опасность".

Я предупреждающе рычу. "Сейчас рядом со мной ты точно не в безопасности". Моя рука с напряженными сухожилиями тянется к ней, но останавливается в полудюйме от ее щеки.

"Ну, тогда…" Она поднимает бровь одновременно в вопросе и вызове.

"Ты разрешаешь мне прикасаться к тебе?" Я спрашиваю снова, более грубо, более жестко. Я скольжу рукой по воздуху, вниз по ее челюсти и по горлу. Моя рука вибрирует от желания сократить расстояние, почувствовать ее пульс под своей ладонью.

"Ты этого хочешь?" — слабо дышит она, словно мое присутствие — это груз, рухнувший на ее грудь. "Прикоснуться ко мне?"

"Нет". Я не могу удержаться от мрачной насмешки, в моем тоне звучит злой холодок. Я провожу рукой в пространстве между ее шеей и плечом, откидывая пиджак назад, не касаясь ее тела. "Я хочу, чтобы только мой член наполнял тебя. Я хочу, чтобы только мои руки знали, что ты чувствуешь. Я хочу, чтобы только мои зубы отмечали тебя…" Куртка соскальзывает с ее плеча, и я перехожу на другую сторону, останавливаясь, чтобы зависнуть над ее бьющимся сердцем. "Так что нет, Кортес, я не хочу прикасаться к тебе — я хочу трахать тебя, владеть тобой, уничтожать тебя".

С последним толчком блейзер полностью сползает с нее и падает на землю. Его отсутствие обнажает ее бронзовую грудь, плечи, живот и эту чертову татуировку, которую я хочу попробовать на вкус каждую секунду с тех пор, как впервые увидел ее в душе. С ее губ срываются легкие вздохи. Ее молчание разжигает огонь в моей груди, заставляя мою кровь пылать жаром, а контроль над собой разрушаться.

Мои руки дрожат от истощающейся сдержанности, и я хватаю ее за петли ремня, притягивая к себе. "Отдай ее мне, пока я не сорвался и не забрал ее на хрен". Она откидывает голову в сторону, как будто мои слова физически бьют по ее коже.

Ее розовый язычок смачивает губы, а затем она мягко, но отчаянно говорит: "Возьми". Как будто время остановилось и началось только тогда, когда она заговорила, мы начинаем действовать. Я вцепляюсь когтями в ее пояс. Она расстегивает пуговицы на моей рубашке. Мои руки борются за то, чтобы быть везде одновременно. Запутаться в ее волосах. Сжимаю ее задницу. Срываю с нее лифчик. Хватаю ее за горло. Каждый сантиметр ее кожи кажется более электрическим, чем предыдущий, и мое тело гудит от желания попробовать искры на вкус.

Я разворачиваю ее и прижимаю к стене, одним рывком срывая с нее шорты и трусики. Стоя на коленях позади нее, она громко задыхается, когда я ласкаю ее щеки, раздвигаю их и зарываюсь лицом, чтобы вылизать ее клитор до кончиков пальцев. Стон, который вырывается у меня, неузнаваем. Звук формирующейся новой зависимости.

"Впусти меня", — рычу я, отводя ее бедра назад и раздвигая ноги.

"Роан, — хрипит она, — ты делаешь мне больно".

Вкус ее похоти доводит меня до исступления, и я не осознаю, как крепко сжимаю ее бедра. "Хорошо". Я крепче прижимаю ее к себе. "Завтра на тебе будут отпечатки моих рук".

Я прижимаюсь сильнее, щелкая ее клитор кончиком языка. "О, черт…" Ее спина выгибается, и она громко стонет.

Я поднимаюсь на ноги и беру в кулак ее длинные темные волосы, чтобы откинуть ее голову назад. Я провожу языком по ее шее до ушной раковины длинным, горячим, непристойным движением. Мои губы касаются раковины ее уха. "Ты думала, я буду нежным?"

Она крепко держит руки на стене. "Нет".

"И все же ты разрешила мне прикоснуться к тебе?"

"Да…" Я вздрагиваю, когда она возвращает свою задницу в колыбель моих бедер. "Так что не начинай сейчас".

"Теперь ты моя, маленькая угроза. Я буду иметь тебя так, как захочу". Я отпускаю ее волосы и поворачиваю ее лицом к себе, а затем зацепляю руки за ее ноги, чтобы поднять ее. Она обхватывает меня ногами за талию, и я несу ее к столу, переступая через нашу брошенную на пол одежду. Я сажаю ее на край и ныряю между ее бедер, возвращаясь к жадному посасыванию и облизыванию ее киски.

"О, Боже…" Она перекидывает ноги через мое плечо и сцепляет лодыжки. Одной рукой она упирается в стол, чтобы поддержать меня, а другой — в мою макушку. Она лихорадочно вцепляется в мои волосы, но они слишком коротки, чтобы ухватить их, поэтому она решает прижать меня к себе еще крепче. Каждая дрожь ее бедер, каждый стон с ее губ, каждое покачивание ее бедер, когда она прижимает мой рот к своей пизде, заставляют меня все больше и больше неистовствовать. Я начинаю расстегивать штаны, когда чувствую, как ее клитор начинает пульсировать под моим языком.

"Дерьмо, дерьмо, дерьмо", — повторяет она, сжимая ноги по обе стороны от моей головы. "О, блядь, Ро…" Она плачет, кончая на мой язык, ее ногти впиваются в кожу головы, а пятки впиваются в спину. Она жестока. И я готов отдать ей все.

Я встаю, снимаю штаны и сжимаю в кулаке свой член. Она смотрит на мой твердый член таким похотливо-пьяным взглядом. Другой рукой я раздвигаю ее бедра, чтобы можно было погладить вытекающий кончик члена по ее набухшей киске. "Ты просто охуенное видение".