— Давай тебя выпишем. — Я придвигаюсь к краю кровати, готовый помочь ей встать.

Она принимает мою руку, и я осторожно поднимаю ее. Каждое мое движение — осторожное, защитное. Я чувствую на себе взгляды Максима и Виктора, их разговоры смолкают из уважения к моменту.

Мы медленно идем к машине. София опирается на меня, ее силы возвращаются, но еще не полностью. Она хрупкая, что напоминает мне о том, как много она для меня значит.

Прохладный ночной воздух встречает нас, когда мы выходим за пределы больницы. Уже поздно, мир вокруг нас тихий, почти мирный. Я помогаю Софии сесть в машину и убеждаюсь, что ей удобно, прежде чем мягко закрыть дверь.

Я опускаюсь на водительское сиденье и смотрю на нее. Уличные фонари отбрасывают тени на ее лицо, но я все равно вижу следы боли.

— Пристегнись, — мягко говорю я.

Она поднимает на меня глаза, и сквозь дискомфорт пробивается полуулыбка.

— Всегда заботишься обо мне, да?

Я не могу не улыбнуться ей в ответ.

— Всегда, — подтверждаю я, и вес моего обещания повисает между нами. Поездка домой проходит в тишине, ночная тишина окутывает нас коконом, в котором мы чувствуем себя отстраненными от остального мира.

ВИКТОР

У меня сегодня свидание с Софией. Свидание. Не был на чертовых свиданиях с тех пор, как был подростком. Тогда это были неловкие разговоры и неуклюжие поцелуи, что далеко от того мира, в котором я сейчас живу. Мир, где близость часто является еще одной формой переговоров, где каждое взаимодействие — это игра власти. Но София перевернула все это с ног на голову.

Пока я готовлюсь, я не могу не смеяться над абсурдностью всего этого. Я, Виктор, парень, которому удобнее держать пистолет в руке, чем держать кого-то за руку, собираюсь на свидание. С Софией, не меньше. Женщиной, которая сумела вплестись в нашу жизнь, в мои мысли, своей стойкостью и огнем.

Я все еще хихикаю про себя, завязывая галстук перед зеркалом и глядя на свое отражение с недоверием на лице. Босс мафии, нарядившийся для какой-то сентиментальной ерунды вроде свидания. Умора.

Смех замирает на моих губах, когда я думаю о Софии. Милая, упрямая София, которая смотрит на меня такими знойными глазами, словно я не просто монстр, а нечто большее — словно я стою большего, чем кровь на моих руках. Она тревожит меня, будоражит, заставляя желать обладать ею.

Солнце еще не достигло зенита, когда я обнаружил, что стою у двери Софии, одетый в костюм и галстук, который вдруг стал слишком тесным на моей шее. Наше свидание — не типичный вечерний роман, это сюрприз, нечто необычное, не предполагающее клишированных ужинов и предсказуемой обстановки.

И все же я здесь, одетый так, словно собираюсь заключить сделку, а не провести день с женщиной, которая занимает мои мысли больше, чем я хотел бы признать.

В тот момент, когда София распахивает дверь, мир словно опрокидывается, а ее присутствие сдержанно командует пространством. Она стоит там, воплощение лета, в белом платье, которое танцует чуть выше ее колен, ткань ловит слабый вечерний свет. Ее босые ноги, кажется, шепчут сказки о свободе и диких, нехоженых тропах. Волны волос обрамляют ее лицо мягким, манящим каскадом, подчеркивая изящный изгиб скул. В ее взгляде мелькает искра любопытства, смешиваясь с теплом, которое посылает по моим венам всплеск предвкушения. Она опускает на пол свои сверкающие босоножки и обувает в них ноги с грацией, от которой у меня защемило в груди.

— Кажется, ты одет для мрачного случая, а не для нашего свидания, — язвит она, в ее голосе звучит забава и намек на вызов.

Уголок моего рта приоткрывается, не в силах устоять перед ее легкомысленной колкостью.

— Ах, но ты же знаешь меня, я готов ко всем случайностям. Однако ты, — мои слова на мгновение прерываются, позволяя моим глазам в полной мере насладиться ее внешностью, — просто сногсшибательна.

Ее смех, чистый и яркий, прорезает вечернюю тишину.

— Как всегда, Виктор, ты прекрасно говоришь. Но мне любопытно, куда приведет нас это таинственное путешествие сегодня вечером?

Вытянув руку в ее сторону, скорее из вежливости, чем из партнерства, я улыбаюсь.

— В неожиданное путешествие. Поверь, это будет опыт, выходящий далеко за рамки обычного.

Ее глаза слегка расширяются. Реакция мгновенная и приятная. Всегда приятно немного встряхнуть ее. Я не замечаю легкой дрожи в ее руках, когда она пристегивает ремень безопасности.

Поездка наполнена попытками Софии угадать наше место назначения, каждая из которых еще более возмутительна, чем предыдущая.

— Мы прыгаем с парашютом? А может, полетим на воздушном шаре?

Я хихикаю, качая головой.

— У тебя бурное воображение, София. Но это еще более дико.

Поездка проходит в вихре напряжения и предвкушения. София продолжает строить дикие догадки о месте назначения, которые настолько далеки, что выглядят комично. Игра в угадайку только усиливает волнение. Ее легкое подшучивание действует как бальзам на мой измученный разум, хотя бы на мгновение сдерживая тьму.

Выйдя из машины, я подхожу к знаку «Ныряй с акулами». Злая ухмылка расплывается по моему лицу. Именно сюда я решил привести Софию сегодня. Смелый шаг, но, опять же, я смелый человек.

— Куда мы идем? — Спрашивает она.

— Мы собираемся совершить небольшую прогулку под волнами, София, — говорю я ей и отхожу в сторону, чтобы показать знак. Мой голос хриплый от предвкушения.

У нее открывается рот, в глазах читается шок.

— Ты ведь шутишь, да?

— Нет, — признаюсь я с горловой усмешкой, в моих глазах пляшут лукавые искорки от ее удивления. — Я подумал, что это может быть… стимулирующим.

— Но… акулы? — Ее голос дрогнул.

В ответ я обхватываю ее за талию и притягиваю к себе. Ее запах заполняет все мои чувства. Сладкий и невинный, все, чем я не являюсь. И все же именно эта чистота притягивает меня, как мотылька на пламя.

— София, — бормочу я ей на ухо, — тебе страшно?

— Не страшно, — вызывающе отвечает она, поднимаясь во весь рост. — Я просто… ну, я не ожидала этого.

Я мрачно усмехаюсь, прижимаясь губами к ее виску.

— Хорошо. — Отпустив ее талию, я веду ее к причалу, где ждет наша частная лодка.

На протяжении всего нашего путешествия к месту погружения между нами ощущается напряжение. Мы обмениваемся шутками, как обычно: ее — легкомысленны, а мои — с намеками, которые заставляют ее краснеть и нервно смеяться.

Как только мы оказываемся на месте, я помогаю Софии облачиться в гидрокостюм, мои пальцы задерживаются на изгибе ее талии, на небольшой части ее спины. Ее дыхание слегка сбивается от прикосновения, даже когда она прикусывает нижнюю губу, чтобы подавить улыбку. Мне нравится заставлять ее нервничать, это так чертовски заводит.

— Я никогда не делала этого раньше, — признается она, прикусив губу.

— Расслабься, — говорю я, мой голос грубее, чем я хотел. — Я собираюсь позаботиться о тебе.

Когда мы оба экипировались, я подвел ее к краю лодки. Там стоят два инструктора.

— Видишь их? — Спрашиваю я, указывая на инструкторов. — Они лучшие из всех, — заверяю я ее.

Она с опаской смотрит на мужчин.

— А что, если они недостаточно хороши?

Я фыркнул, скрестив руки на груди.

— Поверь мне, дорогая, если бы они были недостаточно хороши, они бы уже были мертвы, — отвечаю я, с ухмылкой глядя на нее.

Вид акул, проплывающих под нами, вызывает в моих жилах трепет, превосходящий все скоростные погони и смертельно опасные задания, которые мне доводилось переживать. Не будем затягивать, потому что она беременна.

— Я прикрою тебя, София, — бормочу я, едва слышно перекрикивая шум волн, бьющихся о борт нашей лодки. — Мы погрузимся ненадолго. Ты можешь ни о чем не беспокоиться. Просто будь со мной.

Ее лицо становится серьезным, и она облизывает губы. Я заставляю себя сдержать стон при виде этого зрелища. Проклятье, эта женщина знает, как нажать на мои кнопки, даже не пытаясь.