Идея пригласить Софию на свидание, попытаться сыграть роль обычного парня на свидании — это абсурд. На что это вообще может быть похоже? Ужин в каком-нибудь дорогом ресторане, где каждый второй человек — это, скорее всего, кто-то, с кем я уже пересекался при менее приятных обстоятельствах? Прогулка по городу, где каждый угол хранит память о насилии или предательстве?

В безжалостном мире моей профессии романтика — опасная игра, брешь в доспехах. Эмоции могут стать смертельно опасными, а привязанности — оружием в руках врага. И все же я здесь, раздумываю над свиданием, движимый не желанием, а ее беспокойством, ее потребностью в чем-то нормальном.

Ради матери нашего ребенка, говорю я себе. Вот почему я это делаю. Если свидание — это то, чего она жаждет, то пусть так и будет. Но это будет не только со мной. Иван и Виктор, у них тоже будет своя очередь. Она ищет индивидуальных моментов с каждым из нас, разделения миров в нашей запутанной паутине.

Допивая свой напиток, я смакую его знакомое жжение, мимолетный якорь в буре моих мыслей. Выходя в ночь, я жестом велю своим людям ехать в отдельной машине. Мне нужно одиночество, пространство, чтобы распутать паутину мыслей, опутывающую мой разум.

Сев в машину, я завожу двигатель, и его рев пронзает ночь, слуховой контрапункт к жуткой тишине моих мыслей. Город проносится мимо, как в тумане, но мое внимание непоколебимо, оно сосредоточено на одной точке. София. Предвкушение встречи с ней, нервирующая перспектива этого свидания, все это кажется отклонением от самой моей сути.

Но я все равно делаю это.

Поездка до берега проходит быстро. Когда я наконец прибываю на место, она уже там.

Ступив на борт яхты, я вижу Софию в этом платье. Это как чертов призыв сирены. Под лунным светом ее щеки окрашены в румяный оттенок, который не может скрыть даже тень, а веснушки играют в застенчивую игру "подгляди за мной". У меня отпадает челюсть, и я прикусываю губу, пытаясь сохранить самообладание.

— Оно не слишком короткое? — Спрашивает она, в ее глазах мелькает неуверенность, как будто она бросает мне вызов, чтобы я не согласился.

Я не могу удержаться, но позволяю своему взгляду задержаться, вбирая в себя каждый дюйм.

— Слишком короткое? Девочка, ты можешь носить все, что тебе нравится. Я умею драться. — Мой голос — низкий гул, в нем чувствуется голод, который я не пытаюсь скрыть.

— Если бы я тебя не знала, то могла бы поклясться, что ты рад свиданию.

Я наклоняюсь ближе, мои губы в нескольких дюймах от ее губ, напряжение между нами достаточно сильное, чтобы порезаться.

— Ты часто мечтаешь, правда, София? — Хихикаю я.

Я отступаю назад, чтобы завести яхту. Двигатель оживает. Отходя от берега, прохладный морской бриз смешивается с теплом, исходящим от нее. Это опасная игра, в которую мы играем: ее невинность вступает в противоречие с моей тьмой. Но сегодня мне все равно. Сегодня все дело в этом моменте, в этой невозможной связи между боссом Братвы и женщиной, перевернувшей его мир.

Я смотрю на нее, ее волосы развеваются на ветру, ее смех все еще звучит в моих ушах. Впервые за долгое время я позволяю себе минутку чистого, незамутненного удовольствия.

Яхта рассекает воду, берег быстро приближается. Я не свожу глаз с Софии, вспоминая, как она была здесь в последний раз, как страх прилип к ней, словно вторая кожа.

— Тебе нечего бояться, когда я рядом с тобой, София, — заверяю я ее, мой голос звучит как низкий гул. Я притягиваю ее к себе, чувствуя, как ее тело прижимается к моему.

Даже в этом коротком платье ей удается выглядеть невинной и манящей одновременно. Боже, я хочу прикоснуться к ней всем телом. Я жажду ее. Ее прикосновений, ее запаха, каждого ее вздоха. И сегодня она моя и только моя.

Когда мы выходим на берег, мои люди уже ждут, но глаза Софии устремлены на меня, словно я — единственное, что существует в ее мире сейчас. В этом взгляде что-то есть. Это больше, чем просто влечение, это доверие, которое я не привык получать свободно.

Она идет вперед к машине и садится на переднее сиденье с легкостью, которая показывает, насколько привычной стала для нее эта часть моей жизни. Машина — это продолжение меня: гладкая, мощная, с которой нельзя шутить.

Когда мы отъезжаем, София смотрит по сторонам, ее инстинкты по-прежнему остры. Внезапно она застывает.

— Эта машина преследует нас.

Я не могу удержаться от смеха.

— Это мои люди, принцесса. Но, эй, отличный улов. — Я впечатлен: она наблюдательна, а это очень ценная черта в моем мире.

София быстро отвечает, ее губы кривятся в игривой ухмылке.

— Я учусь у лучших, не так ли? В следующий раз я буду брать с вас деньги за свои услуги по охране.

В ресторане, куда мы направляемся, ко мне относятся с большим уважением, признавая мое присутствие. Это элитное заведение, где влияние преобладает над богатством. Но сегодня речь идет не о контроле или страхе. Речь идет о том, чтобы подарить Софии нечто уникальное, то, чего она действительно заслуживает.

Всю дорогу я стараюсь не смотреть на нее. Черт, это трудно. Она прямо здесь, выглядит как что-то из фантазии. Она напоминает мне о тех днях, которые были до всего этого, до того, как я стал тем, кто я есть. Было время, когда я думал о простых вещах, таких как свидания и романтика. Но у жизни, моей жизни, были другие планы. На моем пути не было места для нежности, для любви. Он был направлен на выживание, на власть. И вот я здесь, иду наперекор всему, что когда-либо знал.

Мы подъезжаем к ресторану, и ее каблуки щелкают по мрамору, когда мы входим. Место пустое, полностью зарезервированное только для нас двоих.

— Это нормально? Где все? — Спрашивает София, в ее голосе звучит удивление.

— Я зарезервировал все место. Только мы сегодня вечером. Я не хочу, чтобы мне мешали, — отвечаю я небрежно. Это стоит целое состояние, но меня это не волнует.

Я вижу, что она впечатлена и даже немного ошеломлена.

— Сядь рядом со мной, — внезапно приказываю я, хватая ее за руку достаточно мягко, чтобы не причинить ей боль, но достаточно твердо, чтобы показать, кто здесь главный. Она слегка задыхается, но не сопротивляется, а поворачивается ко мне лицом.

— В твоих снах, — нахально отвечает она, вырывая свою руку из моей хватки. Я смеюсь. Низкий, гортанный звук, который заставляет персонал повернуть головы в нашу сторону. Впрочем, им лучше не задерживаться.

Несмотря на свою браваду, София нервно оглядывает комнату, как кролик среди волков. Такой хищник, как я, может учуять страх за много миль, и это возбуждает.

Я наклоняюсь ближе, мой голос понижается на октаву, когда я тщательно выговариваю каждое слово.

— Дорогая, ты уже должна знать. У моих снов есть отвратительная привычка становиться реальностью.

Она на мгновение замирает, а потом закатывает глаза. К черту, если это неповиновение не делает ее более привлекательной.

— Ты такое клише, знаешь ли? — Язвит она, ухмылка играет в уголках ее рта. Она игривая и в то же время осторожная, смесь страха и любопытства.

Я хихикаю, откидываясь на мягкое сиденье.

— Клише или нет, но мне это подходит.

Она скрещивает руки, нервно оглядываясь по сторонам.

— И что теперь? Мы так и будем сидеть здесь и пялиться друг на друга всю ночь? — Бросает она вызов, в ее голосе смешались непокорность и мольба.

Я пожимаю плечами, на моих губах появляется лукавая ухмылка.

— Если ты этого хочешь.

Она вздыхает и закатывает глаза.

— Хорошо, но не говори, что я тебя не предупреждала.

Уголок моего рта подергивается ухмылкой, когда в ушах раздаются вызывающие слова Софии.

— О, милая, ты даже не представляешь, на что ты только что подписалась, — отвечаю я. От того, как она приподнимает бровь, у меня кровь стынет в жилах. Черт возьми, она такая вспыльчивая, и я не могу удержаться от желания приручить ее.

— Тогда давай сюрприз, — говорит она, откидываясь на спинку стула, пытаясь скрыть свое любопытство, но я вижу предвкушение в ее глазах.