Потом группа мужчин вновь зашла в первый сарай и долго оттуда не выходила, а потом началось переселение. Из первого сарая в третий, где находились рабы, которые прибыли вчера, перешла группа женщин в ножных кандалах. Судя по всему, их купили приехавшие мужчины. И это было то, что долго все ждали. Раз произошла покупка, значит, эту группу выведут за пределы фактории. И с этим уже можно работать.

В этот день больше ничего не происходило. Только к вечеру Иму удалось подслушать разговор охранников о том, что завтра на рассвете караван гостей отправится дальше.

Утром сначала удостоверились, что никто больше не присоединится к выехавшим гостям фактории, затем довольно скоро нагнали недалеко ушедший караван. Была слабая надежда, что количество охраны в караване останется прежним, но она добавилась. Возможно, хозяин фактории оказывал услуги по дополнительно охране. Во всяком случае, сейчас на пятнадцать рабов было столько же охранников, плюс хозяева.

Много. Очень много для пятерых отчаянных парней. Но эти отчаянные парни недавно совсем без оружия освободились, а сейчас у каждого есть ружья и достаточное количество боеприпаса.

Иму и Бомани пошли чуть впереди медленно ползущего каравана. Едва заметная в траве тропа ясно показывала направление движения. Надо было разведать, что впереди. Миша, Абубакар и Узома, сопровождавшие караван сзади, уверяли и себя, и друг друга, что среди женщин в кандалах, понуро бредущих по дороге, совершенно точно есть мама Кофи. Мальчик говорил, что своими глазами видел, как ее увели. Была надежда, что она не осталась в сараях фактории.

Охранники постоянно подстегивали невольников, особенно когда видели, что за их работой наблюдают хозяева. Маленькая женщина в хитро завязанном головном уборе, идущая почти самой последней, каждый раз сжималась, когда рядом оказывался мучитель с бичом. Лицо бедняги Миша не видел, но, судя по состоянию ее одежды, девушка была знакома с ударами кнута.

Миша скрипнул зубами:

— За что? За что на девчонку замахивается? Она идет как может, не сопротивляется. Никакой причины нет наказывать. Собаки сутулые, покажу я вам, как баб… женщин то есть обижать.

К охраннику, почти все время ехавшему рядом с несчастной женщиной, подъехал другой. Они оба громко над чем-то посмеялись и вместе поехали дальше. А девушка как согнулась, ожидая удара бича, так и не разогнулась больше. Так и шла, маленькая и несчастная, в эффектно завязанном национальном головном уборе.

— За эту девчонку отдельно получите от меня свинцовых подарочков. У начальства разрешения спрашивать не надо — красота. Прибью гада мерзкого! — вдруг подумалось законопослушному попаданцу из будущего, — есть плюсы в этом времени. Миндальничать не обязательно.

Когда караван остановился на дневной отдых, подъехал разведчик Иму.

— Парни, там впереди узкая речка. Они обязательно будут ее переходить. Самое удобное время для нападения. Кусты есть и с одной стороны река, и с другой. Бомани сейчас на том берегу спрятался, ждет.

Иму фыркнул:

— Абубакар, Бомани просил передать, что в реке, возможно, водятся крокодилы. Голодных львов он пока не нашел.

Все сдержанно похохотали.

Да, это был хороший вариант. По широкой дуге обойдя отдыхающий караван, отряд вышел на берег реки. Было видно, что она сильно обмелела. Миша прикинул: за то время, пока он находится в Африке, ни разу не было дождя. Их ручей рядом с деревней Камни уже не такой веселый и полноводный. Сохнет все.

Жарко, дождя давно нет, а ощущения убийственной жары, когда нет сил даже дышать, не наблюдалось. Нет здесь таких состояний у чернокожих. Невольно вспомнились студенты-африканцы, которые кутались в куртки, когда все ходили в рубашках с короткими рукавами. Действительно им своего солнца в России не хватает.

Вместе с этими размышлениями, вдруг внезапно подумалось, что уже нет такого ощущения, что все темнокожие на одно лицо. Оказалось, все разные, всех легко различить.

На другом берегу из кустов выглянул Бомани и помахал рукой.

Миша посмотрел на прозрачную, светящуюся в лучах солнца воду, и в первый раз подумал про крокодилов. Как там у Корнея Чуковского?

— В Африке акулы,

В Африке гориллы,

В Африке большие

Злые крокодилы.

Будут вас кусать,

Бить и обижать.

Очень не хотелось, чтобы его били и обижали. А отчаянный Бомани уже ловко прыгал с камня на камень, перебираясь к друзьям.

Миша чуть сосредоточился и пришел к мысли, что крокодилы вряд ли любят такие чистые и, скорее всего, быстрые в полноводный период речки. Хотелось верить, что в засушливый период они сюда не заплывают.

Справка для Миши (зоологическая).

Он отчасти прав. Крокодилы не любят быстрое течение, предпочитают жить в водоемах с медленным течением. Хотя есть и любители быстрин. Кстати, многие крокодилы не против соленой воды. Так что с этими крокодилами — только глаз да глаз!

План был единственно возможный: ждать караван и напасть на охрану сразу с двух сторон, когда караван растянется во время переправы. Было бы хорошо дать возможность невольникам подойти максимально близко к противоположному берегу, чтобы выстрелами помешать переправе охраны. Первый выстрел как сигнал к атаке должен был сделать Миша.

На другой берег перешли Бомани и Иму. Остальные должны были зайти к каравану с тыла.

Оказалось, что у охраны была целая технология форсирования неглубокой реки. Там, где между лежащими на дне круглыми валунами были большие промежутки, они быстро набросали лежавшие на берегу бревна. Несколько бревен уже лежали в реке. Их потыкали, видимо, опасаясь пропустить отдыхающего крокодила. Возможно, когда воды в реке много, использовалась другая технология, но сейчас было реально пройти по этим бревнам и камням.

Реально, но для этого надо было иметь сноровку, быть в хорошей физической форме и не иметь кандалов на ногах.

Двое охранников на конях перешли на другую сторону, и началась переправа рабов. В реке постоянно находились несколько охранников на конях, которые регулировали переход.

Первыми шли скованные мужчины. Они довольно жестко падали на мокрых, скользких камнях. Тогда всадники на конях грубо их выдергивали из воды и гнали вперед. У людей коченели и отказывали босые ноги, но хозяевам не было до этого дела. Движение по тонким бревнам тоже не для скованных ног. Мужчины выбирались на берег обессиленные и все побитые.

Миша смотрел на этот кошмар и не мог поверить, что такой путь придется повторить и женщинам. Очень хотелось дать команду на начало атаки, но на берегу оставался основной костяк охраны и много вьючных лошадей. Хотелось, чтобы невольники ушли подальше от того места, где развернется основной бой.

Миша не видел лиц несчастных невольниц, но он понимал, что у них творится на душе, какой кошмар они чувствуют.

Первую женщину в связке поволок конный охранник. Он грубо кричал на нее, что она неповоротливая, что всех держит, и что дождется плетки. Но женщина все равно падала, снова поднималась и совсем окоченевшая двигалась дальше. Несколько девушек довольно хорошо держались, в том числе маленькая девушка в национальном уборе, которую заприметил Миша. Она балансировала на камнях или стволах, поджимая то одну, то другую озябшую ногу в ожидании, когда женщина перед ней поднимется и пойдет дальше.

Миша обратил внимание, что несколько охранников постоянно с оружием в руках следят за рекой вверх и вниз по течению. Видимо, все же какое-то опасение по поводу крокодилов или других животных у них было.

Лейтенант наметил себе особенно плохо державшихся женщин, надо было дать им возможность дойти до берега. Несколько последних девушек добегут, судя по тому, что они хорошо пока держались.

К переправе уже готовились вьючные лошади, когда над рекой раздался первый выстрел. И тотчас же отозвались четыре других ружья — все, как учил Миша, не сразу залпом, а с небольшой задержкой, чтобы не очень сильно ощущалось время простоя во время зарядки ружей.