— Сегодняшняя ночь показала, что здесь тоже нужно подвиги совершать, Узома.

— Нет-нет, вы даже здесь не дали мне повоевать. Я иду с отрядом.

— Ты, конечно, очень хорош в хозяйственных дел. Ну, ладно, остается Нгози, потому что Иму знает дорогу к фактории. Все, никого больше не слушаю. Будет так, как я сказал. Бомани, если со своими шуточками сейчас вылезешь, то останешься ты.

— Нет-нет. Бомани молчит. Разве он придумывает глупости? Большой хозяин Абубакар сказал, что его должен съесть лев, поэтому он пойдет с отрядом искать подходящего льва.

Абубакар только схватился за голову.

Весело, с шуточками и рассказами о жизни, поужинали. Порадовал Кваку, который с помощью женщин и Кофи сел у себя в каморке, опираясь на торчащие окаменевшие бывшие корни. Он пока молчал, но сам немного ел и пил, с интересом слушал, что говорят, ласково обнимал Кофи, который не мог усидеть на месте, и то сидел со всеми у костра, то прибегал в каморку к шаману.

Миша опять рассказывал о том, как будет жить африканский народ, какой он будет счастливый, всегда сытый, без врагов и без рабов. По просьбе Бомани он в очередной раз говорил о том, что люди научатся летать по воздуху, быстро ездить без лошадей и жить в домах — высоких, до неба.

Утром Бомани, Иму и Нгози пошли на охоту, а насупленный, недовольный Узома помогал женщинам готовить провиант в дорогу. Решили взять все свои старые запасы вяленого мяса и много лепешек, чтобы оставить людям в полусоженной деревне Кайашели. Никто не допускал даже мысли о том, что миссия может оказаться не выполненной. Все говорили так, что людей уже спасли, и им надо помочь на первое время. Абубакар и Миша готовили оружие, боеприпасы. Решили, что у всех должны быть бичи. Опыт Абубакара с гиенами оказался очень показательным, это очень действенный предмет, если уметь им пользоваться.

Миша крутил в руках ружья, и так и не мог придумать, как сделать их перезарядку быстрее. Придумывалось только то, что есть в двадцать первом веке. Но нет материалов, чтобы повторить!

Неугомонный Кофи просил взять его с собой, но ему сказали, что он нужен дяде Нгози, чтобы ухаживать за остающимися лошадьми и охранять женщин, пока дядя Нгози будет ходить на охоту.

Хлопотливый день подошел к концу. Миша решил охранять сон своих людей в первую очередь. Он сходил к лошадям, подложил дрова в костер, потрепал Ику по голове и ушел в свой дворик. Там сел поодаль от костра, чтобы лучше видеть ночное ясное небо, усыпанное мириадами звезд.

Как всегда в такие минуты вспомнил дом, и как мать приходила с работы, шла на кухню, убирала купленные продукты в холодильник и ласково спрашивала:

— Мишаня, как дела? Ты обедал на работе, или опять всякие негодяи, мешающие правопорядку, отвлекали моего сыночка? Что на стол ставить? Грибочки сделать с луком?

Вспомнив мамины грибочки, Миша сглотнул слюну и затряс головой, прогоняя воспоминания. И тут маленьким кулачком — тук-тук-тук — в его видения постучала Лиза. Она была в белом простом летнем платье, а кудрявые волосы забраны в высокий хвост и перехвачены красной широкой резинкой.

В реальной жизни тогда, в двадцать первом веке, его общение с Лизой было исключительно официальным. Кажется, они так ни разу не говорили о чем-то помимо совершенных преступлений на их участке. Общались только о хулиганах и мерзавцах. Почему не приходило в голову, что надо на свидание девушку пригласить, цветы подарить, на звезды вместе посмотреть, о жизни поговорить! Стеснялся или боялся отказа?

И вот сидит теперь чернокожий Миша, по прозвищу Миш, в не пойми каком веке — то ли в восемнадцатом, то ли в девятнадцатом! Умывается в ручейке, ходит босиком и забыл, что такое бритва и туалетная бумага. Вместо супермаркета ходит за мясом на охоту, вместо полицейского УАЗика ездит на коне, а по вечерам у костра проводит туземцам политинформации.

Вместо того, чтобы закрыть преступников в уютном, недавно покрашенном веселенькой зеленой краской обезьяннике, занести их фамилии в журнал и дождаться праведного суда, Миша завтра поедет убивать бандюганов. Такие вот метаморфозы происходят с одним отдельно взятым сотрудником российских правоохранительных органов.

Ах, да! Еще ведь самоназначился на звание генерала и место вождя! Вернее, вождем его народ называет, даже самый настоящий сын вождя Абубакар настаивает на этом! Звездочек на погонах пока не добавилось, жалованья тоже, а вот ответственности — выше крыши. Даже выше этого черного неба, усыпанного звездами. Жаль, Миша и про звезды ничего не знает! Так жалко, что столько времени потерял в жизни! Неуч убогий.

Лиза выслушала эту исповедь тайного поклонника, сердобольно вздохнула всей грудью третьего размера и потянулась к его губам своими пухленькими розовыми губками. Ах, Лиза!

Утром Миша был очень недоволен. А все коварная Лиза. Она пообещала придти в сон к Мише, когда он пойдет спать после смены следующим часовым. Миша быстро проговорил сменившему его Узоме, что все в порядке и костры горят, быстро улегся на свое место и закрыл глаза.

Лизу он увидел, но она разговаривала в своем кабинете с его напарником по работе Лешкой. Тот по обыкновению что-то балаболил, а Лиза смеялась, закидывая назад кудрявую головку и показывая крупные белые зубки. Стиснув челюсти, Миша наблюдал за ними, пока Алексей не начал говорить о нем, о том, что вот сменщик Мишка неудачник, что он до сих пор лейтенант, что звезд с неба не хватает, а вот он, Алексей то есть, большой молодец. Начальство его ценит, сослуживцы уважают, а женщины с ним кокетничают напропалую, добиваясь внимания. И так, змей, начал аккуратно обнимать Лизу за талию, пришептывая: «Ты моя богиня, Лизок! Ты женщина моей мечты!» На резонном вопросе Лизы лукавому соблазнителю про его жену, Мишу разбудили. Он так и не узнал, чем закончился разговор.

Теперь он ходил хмурый и неразговорчивый. Соратники, видя, что у вождя плохое настроение, к нему не приставали. Все организационные вопросы решал Абубакар.

Уже почти готовы были ехать, когда неожиданно активизировался могучий шаман Кваку. Он подозвал к себе Мишу, нашел в своей корзинке какой-то засохший букетик, перевязанный веревочкой, и надел его на шею Мише. Потом пропел какую-то странную мелодию, откинулся назад и закрыл глаза.

Судя по реакции товарищей, Михаил понял, что был проведен какой-то обряд, который должен помочь отъезжающим. Миша засунул букетик под рубаху, привычно пожалел о том, что судьбинушка перенесла его в эти дали дальние без нательного креста, и скомандовал отправку. Нгози, Акоко, Яа и Кофи долго стояли, глядя вслед уехавшим друзьям. Наверно, молились, чтобы все вернулись живыми и как можно быстрее.

Раннее утро было прекрасно. Радуясь солнцу, пели неизвестные попаданцу птицы, совсем рядом порхали прекрасные бабочки, почти задевая крылышками лица парней, а легкий ветерок шевелил отросшие волосы. Да, кудряшки сильно отросли, а вот борода и усы не проклевываются. Причем, их нет ни у кого из членов его команды, хотя в караване Миша видел чернокожих, у которых было подобие усов и бород. Удивительный факт, но очень удобно.

Справка для Миши (антропологическая).

Представители негроидной расы отличаются стройной фигурой, длинными ногами, широкими губами и носом, темными глазами, а их кожа может иметь различные оттенки коричневого и черного цветов. Сама раса делится на африканскую и океаническую (папуасы, австралийцы, меланезийцы) У представителей африканской подгруппы практически нет растительности на лице, а у океанической борода и усы растут изобильно. Видно, среди охранников Диего были представители океанической подгруппы.

Миша усилием воли погасил неприятное ощущение, оставленное сном. Началась дорога, было не до сантиментов.