Следом началось то, что иначе как рэкетом не назовешь. Царственные особы отправились по рядам. Все, на что указывал кривой палец царька и жирные пальчики жен, подхватывалось слугами и уносилось. Платили за взятый товар или нет, этого Миша не увидел. Он пробирался к тому месту, где еще несколько минут назад стояла Лиз. Но ее там не было.

Абубакар и Миша сначала не очень обеспокоились, только Миша решил никогда больше не отпускать ее от себя. Но они уже несколько раз обошли те ряды, в которые Лиз могла уйти. Продолжала шуметь ярмарка, по рядам шныряли царедворцы, визгливо общались жены. Все было так, как было уже много раз. Но Лиз на месте не оказалось.

Вернулись Иму и Бомани, ходившие на постоялый двор уносить покупки. Миша так взглянул на Бомани, который решил пошутить на тему, что жена вождя решила сбежать от мужа, что у шутника надолго пропало желание зубоскалить.

Решили расширить географию поиска. Разделили мысленно ярмарку на отдельные участки, поскольку уже поняли принцип ее формирования, и отправились обследовать все подряд. Миша все еще думал, что девушка увлеклась покупками и нечаянно свернула не туда и немного заблудилась. Эта мысль некоторое время грела, но скоро уступила место настоящей панике. Где Лиз?

Мистер Стенли, встреченный в рядах с живой птицей, подал идею, до которой почему-то никто пока не додумался:

— Вождь Миш, ваша жена, должно быть, устала и пошла отдыхать в вашу комнату. Вы там ее искали?

Внезапно вспыхнувшая надежда придала силы:

— Нет, мистер Стенли, но сейчас сбегаю, спасибо за совет.

Миша отыскал в толпе Абубакара и сказал, что идет на постоялый двор, но поиски на ярмарке надо продолжать.

Он вышел за ряд магазинчиков, рядом с которыми кипела ярмарочная жизнь, и почти бегом направился к дороге, которая вела к постоялому двору.

Шаги за спиной он так и не услышал. Тяжелый удар по голове — и попаданец из будущего остался лежать на земле.

— Могучий вождь! Могучий вождь! Что же ты такой слабый? Открывай глаза, разговаривать будем, сын гиены.

Знакомый голос едва пробивался в сознание.

— Как тебя там? Миш? Непобедимый вождь, который водит караваны с товаром? Открывай глаза, мерзавец!

— Диего, успокойся, выпей вина. Очнется он сейчас.

— Диего? Это который Диего? Диего Марадона? — вяло крутилось в голове. — Ах, Диего! У которого я караван увел. Я же в Африке. Мишаня, ты балда. Так попасться! Недаром у тебя не шла оперативная работа, начальники все видят, ты бездарь. Диего, значит. Зараза подлючая. Зачем я его отпустил?

Болели выкрученные назад и связанные руки. Сильно тянуло волосы, попавшие в узел закрепленного во рту кляпа. На шее чувствовалась уже забытая тяжесть рогатины, одна нога явно заключена в ножные кандалы. Мысли крутились еле-еле:

— Что? Акела промахнулся? Или еще нет?

Жесткий удар заставил встрепенуться. Глаза сами по себе открылись.

Помещение было явно какой-то большой кладовой. Прямо напротив Миши на поставленном набок ящике сидел дон Роналдо, а рядом стоял, покачиваясь на носках, дон Диего.

— Понравилось? Мигом очнулся! Вот и свиделись, дорогой вождь. А уж как я хотел тебя найти, даже не надеялся, что так легко получится. Смотрю, жизнь у тебя наладилась совсем? Соратников себе нашел, новую жену завел. Она не хуже, чем твоя прежняя, мне понравилась. Думаю, и моему сыну Арнальдо тоже понравится. Пожалуй, я ее ему оставлю. Заслужил сынок, натерпелся от муженька. Доктор в городе еле поставил на ноги.

— Ай-яй, Диего. Я был первый на девочку, мне она тоже понравилась. Договаривались ведь.

Это был настоящий удар: «М-м-м, Лиз, девочка моя. Прости подлеца. Как же так? Только что нашел такой бриллиант и упустил. Что с тобой будет, малышка?»

Гнусный голос Диего продолжал нагнетать обстановку:

— Роналдо, не переживай. Всем хватит вкуснятины. Меня пока этот ворюга-вождь интересует. Ты куда мои деньги дел? На них сейчас кутишь? Где бумаги с печатями из сундучка?

— Так он еще какие-то бумаги у тебя забрал? Молодец, шустрый парень. А ты дурак, Диего. И рот развяжи ему, как он тебе отвечать будет?

Диего подошел и раздраженно сорвал повязку со рта, вырвав зацепившийся в узел клок волос.

— Ну, говори, грязная обезьяна.

В пересохшем от повязки рту медленно набиралась слюна, но силы на ответ нашлись:

— Сам грязная обезьяна. Где Лиз?

— В надежном месте твоя Лиз. За хамство ответишь.

Удар в солнечное сплетение, в который Диего вложил немалую силу, поймал врасплох. Миша задохнулся от боли и согнулся пополам.

— Оставь, Диего. Ты же сам говорил, что со всей охраной ничего не мог поделать с этим парнем и его отцом. Он из категории людей, которых так просто не сломаешь.

— Ненавижу паршивца, верблюда блохастого.

— Понятно, что ненавидишь. Зато он тебя на всю жизнь научил никому не верить, и быть всегда начеку.

— И тебе нельзя верить?

— И мне. Только сейчас мы друг другу нужны. И я тебе помогаю в обмен на твою помощь. Давай так решим. Я придержу парня здесь, направлю его дружков куда-нибудь подальше, чтобы они убрались из города и не мешались. Они явно придут ко мне, когда поймут, что и их вождя, и девчонки нет.

А ты прямо сейчас едешь и выполняешь свою часть сделки. Потом вернешься и забавляйся с парнем, сколько хочешь. Хоть по косточкам разбери!

— Девчонку заберу с собой, спрячу пока. Не верю тебе.

— Во-о-от. Молодец. Никогда не верь никому. Девчонку можешь забрать, так и быть. Мне важнее, чтобы ты дело сделал, а вкусную шоколадку я себе всегда найду.

— Ты сможешь его здесь держать все это время? Никто не найдет?

— Обижаешь, дружище. Мой дом укреплен так, что никто не проберется. Да и что могут сделать эти жалкие убогие черномазые. Так и быть, даже кормить его буду сам, чтобы никого не допускать сюда. Сегодня, каналья, ты уже ел у Стенли, думаю, тебе хватит пока. Завтра чего-нибудь принесу, если не забуду, конечно. Дядя Роналдо вообще добрый и человечный.

Диего снова завязал рот Мише и больно пнул его в бок. Тяжело звякнули цепи, которыми Миша был прикован к металлическому стержню.

Когда Роналдо и Диего вышли из комнаты, а в замке звякнул ключ, Миша постарался сесть, опираясь на стену. Не сразу, но это получилось.

Было темно, потому что тюремщики унесли с собой фонарь. В единственное маленькое окошко под самым потолком едва пробивался слабый свет. На улице явно смеркалось.

Миша сидел и привычно думал по-русски:

— Да-а-а, Мишаня. Ты влип по полной. Зачем не убил этого волчару позорного? Нет здесь законности и морали. Нет, и не скоро будут. Даже в двадцать первом веке не все на этом континенте гладко будет — чего стоят сомалийские пираты. А в нынешней Африке закон один: убей первым. Пожалел гадину, а он у тебя всю семью убил! Прости мужик, чье тело я занял, не отомстил я, получается. Надо было голыми руками удавить. А ты не только не убил, но и вместе с сыном, таким же подонком, отпустил.

И Роналдо этому жирному зачем-то назвал имя Диего, он и заподозрил неладное. А ты сидел, уши развесив, толерантный дипломат хренов. За что тебя люди вождем называют? Убоище ты, Мишка!

Понимаешь, что Лиз в их руках? Маленькая Лиз в руках похотливых негодяев!

Ладно, все! Нечего нюни развешивать! Как бежать будешь, балбес нечесаный? Это надо сделать быстро, пока Роналдо друганов из города не отослал. Лиз в руках у паскуд. Думай, Мишка — паразит безмозглый!

Кажется, Диего и Роналдо запомнили, что этот странный Миш на выдумки горазд. Все, до чего арестант мог дотянуться, было основательно подчищено. Даже ящик, на котором сидел Роналдо, и в котором могли быть гвоздики, отброшен далеко в сторону.

Миша поползал вокруг, насколько отпустили его цепи кандалов, но так и не смог дотянуться хоть до чего-нибудь. Потом посидел в полном отчаянии. Совсем голыми руками кандалы не откроешь.