Кидаю взгляд на часы. Чёрт. Уже десять минут девятого.

— Я побежала, бабуля, — ставлю стакан на стол и бегу в коридор.

Засовываю ноги в белые кроссовки, хватаю ключи с тумбочки и выскакиваю в подъезд. Закрыв дверь, разворачиваюсь к лестнице и вздрагиваю. Так и заикой можно стать. На ступеньках стоит Саша.

Кажется, у него есть любимая поза — стоять, склонив голову чуть вперёд и засунув руки в карманы чёрных джинсов. Сейчас Саша в толстовке, которая сидит на нём настолько идеально, что безумно сильно хочется провести руками по его широченным плечам. Нельзя быть таким красивым! Настолько привлекательным! Интересно даже узнать, на каком этаже сейчас слышится моё частое сердцебиение? У меня вспотели ладошки, а по спине побежали мурашки от тёмного взгляда Саши. Коршунов смотрит испытывающе. Внимательно. Пронизывая своим взглядом до костей. Зачем он так смотрит? Отвела взгляд, понятия не имея, как себя вести. Что говорить. Куда смотреть. Куда деть свои руки. Поэтому скрестила их на груди и перекатилась с пятки на носок.

— Ты опоздала, — Саша поднимается на лестничный пролёт. Если до этого наши лица были на одном уровне, то теперь Коршунов возвышается надо мной. Давит своим ростом. Я чувствую себя крохой по сравнению с ним. — Решила следовать правилам любой приличной девушки? — парень хмыкает. От его дыхания шевелятся крохотные волоски, которые выбиваются из хвоста и падают на лоб.

— Что? — шепчу, не понимая, о чём Саша говорит. Да и как тут понять, если он стоит так близко? Если практически касается меня. Почти. И от этого почти крышу сносит пуще прежнего. Это как знать невероятный вкус блюда, которое стоит перед тобой и только готовиться его вкусить.

— Решила, что стоит опоздать на свидание? — этот искуситель склоняется к моему уху. Снова. И реакция на его шёпот прежняя. Пресловутые мурашки. Дрожь. Влажные ладошки. И зашкаливающий пульс.

— А у нас свидание? — так же шёпотом спрашиваю я. Поворачиваю голову вправо. Так, чтобы мои губы застыли в нескольких миллиметрах от его рта. Специально приоткрываю их. Так, чтобы Саша чувствовал моё дыхание. Хочешь играть, Коршунов? Будем играть? Но по моим правилам. Поднимаю глаза и смотрю в тёмные омуты Саши. Такие чёрные, будто сама ночь. В них я вижу собственное отражение. Зрачки почти скрывают карюю радужку. Скорее чувствую, чем вижу, что Коршунов дышать начинает рвано и прерывисто. Замечательно! Опускаю медленно взгляд на его губы, которые Саша незамедлительно облизывает. Пробегается по ним языком. И, кажется, перестаёт дышать. Меня кроет от того, как я влияю на него. Поэтому кладу ладошку на его бедро. Медленно веду вверх, задевая толстовку и приподнимая её. Чтобы пальчиками скользнуть на поясницу Саши. Как раз туда, где заканчиваются джинсы. Провести ноготком указательного пальца по кромке, вызвав низкий, похожий на звериный рык из его груди. Довольная вызванной реакцией, уже гораздо смелее, второй рукой ныряю под толстовку. Веду сначала обеими ладошками по горячей спине вверх. А затем, царапая ноготками вниз. И я чувствую, как кожа Коршунова покрывается пупырышками. Приподнимаюсь на носочки. Целую гладкую кожу подбородка. Ямочку. Линию челюсти. Чуть приоткрыв рот, прижимаюсь к его уху. Трусь кончиком носа о шею. Боги! Как прекрасно, невероятно пахнет его шея. Я даже глаза жмурю. Дышу. Дышу. И дышу им. Ногтями продолжаю царапать его спину. Приоткрыв губы прожимаюсь к нервно дёргающемуся кадыку. Рык парня путается в моих волосах. Колкими мурашками разбегается по затылку и скатывается по позвоночнику, странным образом концентрируясь внизу живота. Снова целую кадык, не отрывая носа от пылающей кожи парня. Мне кажется, что я вакууме. Я не слышу ничего, кроме загнанного дыхания Саши. Мой мир вновь концентрируется лишь на этом парне. Разве так бывает? Вот так, чтобы все краски, все звуки, все ощущения взяли и сконцентрировали в одном единственном человеке? Руками снова провожу вверх и вниз по сильной спине парня. Чувствую, как сокращаются мышцы. Тугие, будто сделанные из камня. Опускаю руки на задние карманы джинсов парня. Чтобы нащупать телефон. И прежде, чем Саша отреагирует, привстаю на носочки и шепчу в самые губы парня:

— Поцелуй меня, Коршунов.

Я чувствую как вздрагивает крупно тело Саши. Наконец, он перестаёт стоять истуканом, принимающим мои ласки. Сильные руки обвивают талию. Скользят по моей спине, прожигая сквозь футболку. Властно сжимают хвост на затылке, оттягивая, запрокидывая мою голову назад. Так, чтобы встретиться глазами.

— Повтори, Колючка, — хрипит парень.

— Поцелуй меня, Коршунов, — послушно повторяю я, опуская взгляд на губы парня. — Сейчас.

И Саша со странным гортанным звуком подаётся вперёд. Набрасывается на меня. Впивается жадным поцелуем на мой рот. Он прикусывает, всасывает мои губы. Языком врывается в рот. Оглаживает дёсны. Вовлекает в игру мой язык. Я плыву. Забываю обо всём на свете. Отвечаю с не меньшей жадностью. Прикусываю его губы. Мне мало Коршунова. Чертовски мало.

Но всё же я вытаскиваю свой телефон из заднего кармана джинсов парня. Прячу в собственный кармашек шорт. Надавливаю ладошками на плечи парня и тесню его к стене у двери своей квартиры. Разрываю поцелуй и шепчу в его губы, пытаясь перевести дыхание:

— Я не одна из твоих девок, Коршунов. Не нужно играть со мной в свои игры. Что тебе от меня нужно, Саша?

Даша

Саша не отвечает. Только смотрит голодным и до одури жадным взглядом на мои губы. Прекрасно знаю, что мои губы припухли от поцелуев. И я быстро облизываю губы, страстно желая снова почувствовать частое дыхание и напор Коршунова. Но настойчивые мысли жужжат в голове. Не дают отдаться чувствам.

— Что тебе нужно от меня, Саша? — вновь повторяю я.

Молчание затягивается. Мне становится не по себе. Слишком давит тишина. Слишком близко стоит Саша. Слишком внимательно смотрит на меня. В моё лицо. Убираю ладони с плеч Коршунова. Пытаюсь отойти, но рука парня на моём затылке этого сделать не даёт. Давит. Притягивая меня обратно. Не давая ни единого шанса отстраниться. Мимолётный, почти невесомый поцелуй в губы.

— Саша, — шепчу слабым голосом. — Не надо, прошу. Ответь на мой вопрос. Прошу.

— Пойдём со мной, Колючка.

— Куда? — хмурюсь.

— Просто пройтись, Даш. Я отвечу на все твои вопросы. Не в подъезде.

— Нет, — категоричный ответ. — Я никуда не пойду. Не горю желанием разгуливать вечером по городу с чужим парнем.

— С чужим парнем? — усмехается Саша, а его брови взлетают вверх. — Что за бред, Даш?

— Боже, — закатываю глаза, — я даже не хочу с тобой разговаривать. Пусти меня, — ноготками впиваюсь в запястье его руки, которую он до сих пор держит на затылке. Которой сжимает с силой хвост, не причиняя боли. Коршунов вздрагивает, шипит и отдёргивает руку. Вижу, как опасно блеснули его глаза. Как раздулись от ярости ноздри на идеально ровном носу. У него даже нет ни единого угря. Прыщика. Недостатка. Чёрт, он идеален. И это происходит вновь. Я смотрю на него и не могу оторвать взгляда. Не могу перестать любоваться им. Ярость помогает сохранять остатки здравого разума. Помогает не таять, как мороженому на солнце.

— Да млинство! Даша! Что за х*рня? Что ты себе надумала? — рычит Саша, разворачиваясь настолько резко вместе со мной и впечатывая меня в стену, что я даже вскрикнуть не успеваю. — Говоришь мне про девушку, а сама встречаешься с рыжим. Отвечаешь на мои поцелуи. Дрожишь, стоит мне приблизиться к тебе. Хочешь сказать, что тебе наплевать на меня? — он шипит. — Кому ты лжешь, Колючка? Не ты ли позавчера потратила пару часов на то, чтобы найти мою страничку в социальных сетях? — хмыкает насмешливо. — Не ты? Ответь.

— Ты лазил в моём телефоне, — рычу яростно, со всей силы ударяя ладонями по его грудной клетке. Самой становится больно. Будто каменная. — Ты перешёл все границы, Коршунов. Отойди, — повторяю вновь. — Немедленно отойди, я не хочу разговаривать. Ты зажимаешь меня по углам, целуешь, забираешь телефон, лазишь, просматриваешь историю просмотров. Это переходит все границы.