— А если Машка замуж выйдет? За Лёву, — предложила я.

— Нужно согласие родителей. Или беременность.

— У меня брат имеет некоторые связи. Быть может, Демьян сможет помочь.

— Малышка, — Саша сжал мою ладонь, — мужчина, с которым встречалась Машина мама был сотрудником полиции. И он его убил. И сжёг. Этот урод ничего не боится. Голован тоже имел много связей в городе. Я знаю, что отец их убил.

— Саш, но зачем? Чем они могли ему помешать?

— Машка винит себя в этом, — Саша устало провёл по лицу ладонью. Уголки его губ опустились вниз. — Отец узнал о тебе. О том, что я езжу к тебе в больницу. Понимаешь, до этого у меня была только одна слабость. Машка. А теперь две, — вопреки страшным словам, которые он мне рассказывает, внутри разлилось тепло. — Машка тогда быстрее сообразила, чем я. Сказала, что ты её защитила от Голован. Чёрт… — Саша давит пальцами на глаза. — Через несколько дней все заголовки кричали о взрыве. Только у меня есть доказательства того, что мой отец заказывал убийство. Как и тот взрыв в автобусе семь лет назад. Но в полицию с ними идти я не могу, пока Маше не исполнится восемнадцать.

— Какой взрыв? Который был на улице Стоичева? — обмирая внутри, спросила я.

— Да. Тогда много людей погибло. Он уже тогда собирался баллотироваться в мэры. Он тогда оказал финансовую поддержку всем семьям погибших. Колючка, — Саша подскочил, когда я начала крениться на бок, чувствуя, что вот-вот потеряю сознание. — Малышка, что такое? Маленькая, — гладит моё лицо ладонями. — Тебе плохо?

— Твой отец убил моих родителей и ещё не родившегося брата.

Саша отшатнулся. Побледнел, как полотно. И стал мотать головой, явно не веря моим словами. Не желая в них верить.

— Нет… Не-е-е-т… Этого не может быть, — шепчет потерянно. — Нет…

Я вижу, как ему больно. Вижу, что он не может в это поверить. Как и я.

— Ты в этом не виноват, Саша. Не виноват, — шепчу, не спеша вытирать беспрерывно текущие слёзы. Слишком больно. За Сашу и Машу. За их мам. За своих родителей. И ещё за двадцать человек, которые были в автобусе. Детей, подростков, которые возвращались из школ и университетов. Но Саша тут не виноват. Потянулась к Саше. Обхватила его лицо ладонями. Прижалась к его лбу. — Ты не виноват, Саша. Ты такая же жертва этого урода. Этого ублюдка.

Кажется, что парень меня не слышит. Он качает головой и пустым взглядом смотрит сквозь меня.

— Саш, я люблю тебя. Слышишь? Люблю. Ты не виноват в его грехах. Ты не обязан за них отвечать.

Хоть мне безумно больно, я понимаю, что Саше сейчас хуже. В разы хуже. И я спешу забрать его боль.

— Всё будет хорошо, мой родной. Слышишь? Всё будет хорошо, — я разглаживаю пальцами складку на его лбу. — Мой брат сможет что-нибудь придумать. Может, ты его помнишь. Он в клуб ходил с тобой. У него кличка «Демон», — Саша кивает заторможено. — Демьян в спецслужбах служил до того, как его контузило. Пока он не стал инвалидом. И у него есть связи, Саш. Хорошие связи. И он сделает всё, чтобы твой отец больше никого не смог подкупить. Потому что… Саш… наши родители… Ты должен отдать все доказательства Дёме.

Саша кивает. И я вижу, что он сейчас терзает себя.

— Пожалуйста, Саша. Посмотри на меня. Поехали ко мне домой. Демьян сейчас дома. Ты должен с ним поговорить. Рассказать всё, что произошло.

Я встаю и тяну Сашу за руку на выход. Уже когда мы едем в автобусе в сторону моего дома, Саше звонят. Он кривится, когда видит, кто звонит.

— Да, — зло рявкает в трубку. — Что? — краснеет, а потом бледнеет. — Маша. Её зовут Маша, конченный ты урод. Что ты с ней сделал? Какой нах*й похитили? Ты совсем с катушек слетел? Где Маша?

Саша швыряет телефон на пол автобуса и рычит раненным зверем.

— Машу похитили.

Даша

Сердце проваливается в желудок. Чёрт. Я не могу поверить. Трясу головой, смотря на осколки телефона на полу автобуса.

— Что? — смотрю в лицо Саши. В его расширившиеся зрачки. Парня трясёт.

— Машку похитили, — белыми губами шепчет Саша.

— Спокойно, Саша, — с огромным трудом сдержав дрожь в голосе, говорю я. — Главное сохранять сейчас спокойствие. Слышишь? — я обхватываю лицо Саши ладонями. — Сейчас я позвоню Демьяну. Машу найдут. Быстро найдут. Землю перевернут вверх дном, но найдут.

— Я должен найти её, Даша. Она такая маленькая. Чёрт, — бьёт кулаком по поручню, разбивая в кровь костяшки пальцев. Трясёт рукой. И смотрит на меня обезумевшим взглядом. — Даша. Она совершенно беззащитная. Бл*. Колючка. Я не прошу себя, если с ней что-то случится. Дашка. Никогда не прощу.

— Саша, — я повышаю голос. Вынуждаю Сашу наклониться. Смотрю прямо в карие глаза. И говорю спокойно, пальцами лаская скулы. — Осталось две остановки, Саша. Демьян дома. Я ему сейчас позвоню.

Я достаю из кармана телефон и звоню брату.

— Да, — рявкает Демьян, поднимая трубку. — Кареглазка, где памперсы? — кричит парень. — Что такое, Даша? Что-то срочное? Я немного занят сейчас.

— Демьян… Тут такое дело… — я запинаюсь, толком не зная, что сказать. — Любимую девушку Лёвы похитили.

— Выкуп уже требовали?

— Я не знаю. Вроде нет, — я растерянно смотрю на Сашу. — Держи, — я протягиваю парню телефон.

— Да… Лекс… Нет… Синичкина Мария Никитична… восемнадцатого февраля две тысячи третьего года… Коршунов Александр Никитович… девятнадцатое июля две тысячи второго года… Да… Нет… Коршунов Никита Васильевич… седьмое апреля одна тысяча девятьсот семьдесят второго года… Матери разные. И моя, и Машина мертвы. Да. Спасибо.

Саша возвращает мне телефон. Нервно кусает костяшки пальцев. Ерошит волосы на затылке.

— Я уверена, что совсем скоро её найдут. Я… — прерываюсь, когда в руке начинает вибрировать телефон. Лёва. Чёрт. — Да, — говорю бодро.

— Привет, мелкая, как твои дела? — слышу, что друг чем-то хрустит. — Смотрю, ты активно отвлекаешь Коршунова. Настолько активно, что решила прогулять уроки. Как идут дела?

— Хорошо, — преувеличенно бодро говорю я. — Отлично!

— Что случилось, Дашка? — настораживается Лёва.

— Всё хорошо, — повторяю настойчиво я.

— Даша, я слишком хорошо тебя знаю. Что случилось? — серьёзным голосом спрашивает друг.

— Лёва… я… не знаю, что сказать… Как сказать… По телефону…

Саша забирает из моих рук телефон.

— Машу похитили, Одинцов. Я бл*ть думал, что она с тобой. Куда ты смотрел?

Я слышу рёв Лёвы в трубке. Забираю телефон обратно, кидая укоризненный взгляд.

Слышу, как громко матерится Лёва. Слышу, как что-то с грохотом падает на пол.

— Мы сейчас выходим из автобуса, Лёва. Демьян уже знает обо всём. Приходи ко мне домой, Демьян скажет порядок действий, — сбрасываю трубку и смотрю укоризненно на Сашу. — Зачем? Зачем, Саш? Не нужно было говорить. При чём здесь Лёва? Он к Маше не приближается уже два месяца. После того, как она его отшила.

— Ты компот вылила на меня по его просьбе, Колючка. Я не тупой и не слепой. Маша сообщила мне, что говорила с Львом. Одинцов любит Машу. И он должен знать. Если бы с тобой… если бы на её месте была ты…

— Я поняла, — выдыхаю, перехватывая его руку. — Пойдём. Наша остановка.

Мне даже не приходится показывать дорогу. Саша быстрым шагом идёт в сторону моего дома, держа меня крепко за руку и, будто неосознанно, поглаживая меня пальцем по внешней стороне ладони.

С Лёвой мы сталкиваемся в подъезде. Таким мертвецки бледным я не видела лучшего друга никогда. Даже показалось, что с минуты на минуту парень свалится в обморок.

— Чего бл*** так долго? — рыкает Лёва, вскакивая на ноги. — Кто мог её похитить?

— У моего отца слишком много врагов. Этот ублюдок убил слишком много людей.

— Бл***. Я сдохну, если с ней что-то сделают. Бл***. А если… Если… — Лёва оседает на лестницу.

— Даже не думай об этом, — рычит взбешённо Саша. — Я убью нах*р любого, кто посмеет её коснуться.

Во взгляде Лёвы я вижу дьявольский огонь, когда он вскидывает глаза. Мне даже становится страшно. Таким Льва я не видела никогда в жизни.