— Мальчишки, пойдём в квартиру. Поговорим с Демьяном. Он скажет, что нужно делать. Мы толком ничем помочь сейчас не можем.

Распахиваю дверь и приглашаю парней внутрь. И тут же сталкиваемся с Дёмой, одетым во всё чёрное.

— Дёма, ты куда? Что-то выяснили? Скажи, прошу тебя. Не молчи.

— Пробили местоположение. Сейчас поедем с ребятами туда.

— Я с тобой, — нетерпящим возражений голосом, сказал Лёва.

— Нет.

— Если бы это была Мила, что ты бы делал? Я должен поехать с тобой.

— Фиг с тобой. Поехали. Только одного возьму, — кинул предупреждающий взгляд на Сашу. — Под ногами не мешаешься, — бросил Демьян раздражённо, спускаясь по лестнице. — Выполняешь всё, что я говорю. Скажу тебе, сидеть в машине — сидишь. Никуда не лезешь. Понял? — друг кивает. — Пойдём.

— Удачи, — я обняла прерывисто Лёву и отступила к Саше. Саша тут же обнял меня, носом зарываясь в волосы на затылке. Я накрыла его дрожащие руки, согревая ледяные ладони. — Всё будет хорошо, Саша. Демьян знает, что делает. Вечером Машенька будет уже рядом. Веришь? — оборачиваюсь и обхватываю ладонями его лицо. — Веришь мне?

Саша не отвечает. Склоняется и лбом прижимается к моему. Его трясёт. Я вижу, что его глаза краснеют. Этот парень столько повидал в жизни, что ему трудно поверить в то, что всё наладится.

— В этот раз всё будет иначе, Саша!

— Может, зайдёте? — на пороге появляется Мила, держа на руках Ромку. — Сквозняк. Зайдите чай хоть попейте, нечего в подъезде топтаться. Ничем делу не поможете.

Я киваю. Тяну Сашу за собой в квартиру. Парень замирает. Окидывает взглядом коридор. Выдыхает рвано и оборачивается ко мне.

— Будто только вчера здесь был, — в глазах появляется нежность.

— Разувайся, пойдём в ванную, мыть руки. И снимай толстовку. Я постираю. У меня осталась твоя толстовка. Сейчас принесу, — собираюсь выйти из ванной, но Саша перехватывает мою руку. Разворачивает резко и впечатывает в свою грудь. Сжимает, причиняя лёгкий дискомфорт. Но я не спешу от него отстраниться, понимая, что ему сейчас это нужно. Почувствовать тепло и поддержку. Я вжимаюсь в него. Глажу руками по спине и затылку. Дарю ему свою поддержку. Отдаю свою любовь. Она ему нужна. И верю. Веру в то, что всё будет хорошо. Что всё наладится. Я чувствую, как медленно расслабляются его мышцы. Чувствую, как уходит напряжение. Приподнимаюсь на носочки и ласково целую его губы. И отстраняюсь до того, как Саша углубит поцелуй.

— Пойдём на кухню. Будем ждать вестей. Заодно познакомлю со своей семьёй. Со своими любимыми племянниками.

Закинув толстовку Саши в стиральную машинку и прихватив чистую в комнате, отдаю парню и направляюсь с ним на кухню, где на полу ползают мои племяши. Ромка и Глебка. Подхватываю шустрого Рому на руки, который ползёт в мою сторону. Целую светлые волосики на макушке. Втягиваю любимый запах.

— Расскажи, что ты кушал? — спрашиваю у карапуза, подбрасывая его вверх и слушая его заливистый смех. — Мама чем тебя сегодня кормила? Брокколи кушал?

Замечаю, что Глебка шустро ползёт в сторону Саши. Я замираю, когда мой племянник обхватывает большое палец руки парня и что-то восторженно лопочет. Мой Сашка улыбается. Расплывается в улыбке. Подхватывает Глеба и усаживает к себе на колени. С улыбкой слушает, как лопочет карапуз. Улыбается, позволяя дёргать себя за волосы и за уши. Такой красивый и домашний. Такой родной.

Я хочу, чтобы так было и у нас. Свои дети, с которыми Саша будет нянчиться. Будто почувствовав мой взгляд, любимый вскинул глаза. И ласково улыбнулся. И столько было чувств в его улыбке, что я пошатнулась. Все проблемы отошли на задний план. Я забыла о том, что поводов для радости сейчас мало.

— Так, ребятки, вы сейчас спалите мне кухню. Хватит пожирать друг друга глазами. Лучше расскажите мне, что произошло, — на стол опускаются две чашки с чаем. Я сажусь рядом с Сашей, пристраивая на коленях Ромашку. — Демьян ничего толком не объяснил.

— Мила… Тут такое дело… Я не стала говорить Дёме, зная его характер… Отец Саши и Маши причастен к смерти моих родителей.

— Не поняла. Каким таким образом? Демьян говорил, что был задержан мужчина, у которого в квартире нашли следы взрывчатки идентичной той, что была на месте взрыва.

— У меня есть запись разговора, который это подтвердит, — хмуро говорит Саша.

— Даша, — Мила качает головой. — Даша, почему ты не сказала? Дёма бы…

— Сейчас нужно спасти Машу, Мила, — я качаю головой. — Я боюсь, что Дёма не сможет… Дёма слишком сильно любил родителей… То, что Маша дочь убийцы его родителей… ты же понимаешь…

— Ты права, — поджимает губы Мила. — Что ещё ты не сказала Дёме?

— Что отец Саши одержим Машей… Он в Машеньке видит её мать. И ещё он причастен к смерти Голован…

— Даша, ты сейчас серьёзно? Почему ты блин не сказала раньше?

— Я только сегодня ей сказал. Перед тем, как позвонил этот урод. Мы как раз ехали, чтобы всё рассказать Демьяну, — пожимает плечами Саша.

— Ладно… — я вижу, что Миле плохо.

— Мила, — я опускаю Ромку на коврик и подхожу к ней. — Нет. Не вспоминай. Всё в прошлом. Давно в прошлом, — обнимаю её крепко и раскачиваюсь из стороны в сторону. — У Маши есть невероятный брат, который никому не даёт её в обиду. Маша счастлива. Её любит наш Лёва. С ума просто сходит по ней.

Девушка кивает. Дышит глубоко, успокаиваясь.

— Как там у Марка с Анютой дела? — спрашиваю, чтобы отвлечь.

— Второго ждут, — тепло улыбается Мила. — Говорит, что Анюта снова решила его извести.

— Что на этот раз? — хихикаю я. — Волосы снова покрасила?

— Нет, только посылает искать то, что найти невозможно, — хмыкает Мила. — Ну, и рыдает, что стала толстой и Марк совсем скоро её разлюбит.

— Что-то мне это напоминает, — хмыкаю я.

Мила закатывает глаза, делая вид, что ничего не понимает. Качаю головой и склоняюсь над Ромкой, который дёргает меня за ногу. Подхватываю племянника на руки и щекочу пузико.

Бросаю нервный взгляд на телефон. Ни одного пропущенного. Чёрт. Почему время тянется настолько медленно?

И будто кто-то услышал мои мысли. На телефон Сашки позвонили. Парень дёрнулся и схватил телефон.

— Да.

— Где тебя носит, щенок? — слышу ор. — Веру похитили и требуют выкуп. Где тебя носит?

— Машу, долбоящер ты! Машу! Пошёл нах*р! — Саша сбрасывает вызов.

— Не ругайся при детях, — одёргивает его Мила. — Позвонил заботливый папаша? — мягче спрашивает она и усмехается.

— Да… — закатывает глаза Саша.

— Думаешь, он подключит полицию? — интересуюсь я.

— Я в этом очень сомневаюсь.

И снова раздаётся звонок. Только теперь звонят мне. Принимаю вызов от Дёмы и замираю, слушая его спокойный голос, который заставляет облегчённо выдохнуть.

— Машу нашли, с ней всё в порядке.

Маша

Когда видела в фильмах, как похищают людей, никогда даже предположить не могла, что сама окажусь в такой ситуации.

После разговора с Лёвой, я поняла, что в школе оставаться больше не могу. Потому что быть с ним в одном кабинете, чувствовать на лице его жадные взгляды очень сложно. Потому что все барьеры рушатся. Все убеждения, которые я повторяю, как мантру, забываются, стоит его глаза увидеть. Потому что он смотрит так, что внутри всё переворачивается. Сжимается. Ухает вниз. Особенно после его слов. Он любит меня. Этот невероятный нежный парень любит меня. Мне так хочется обнять его. Спрятаться от всего мира в его крепких и надёжных объятиях. Забыть обо всём на свете. Об отце. О безопасности. Только бы Лёва продолжал шептать, так хрипло, с нежностью: «Моя Кукла. Моя девочка». Когда я читала любовные романы, всякий раз поверить не могла, что в жизни так бывает. Чтобы дыхание спирало. Чтобы внизу живота всё жгло от каждого прикосновения и взгляда. Чтобы мурашки по коже бегали. Оказалось, что бывает. Ещё острее. Ещё красочнее. И необходимее.

Но я сбежала подальше. Потому что остатки разума кричали, вопили во всё горло, что стоит уйти. Нельзя подвергать Лёву риску, потому что у отца глаза и уши могут быть везде. Теперь ночами меня мучали кошмары. Не те, что были два года назад, когда я видела, как отец вламывается в номер. Где в ушах мамин крик стоял. Нет. Мне снилось, как отец забирает моего Лёву. Стреляет в него из пистолета. И кровь… много крови любимого на руках… и его взгляд. Пустой взгляд любимых карих глаз. И только картинки перед глазами не позволяют забыться.