Только Барсовой и Коршунова я здесь не вижу.

— Успокоилась? — спрашиваю с улыбкой.

Кукла вспыхивает пуще прежнего. Опускает глаза на наши соединённые руки. Но розовые пухлые губы трогает стеснительная улыбка.

— Да, всё хорошо, — едва слышно шепчет Маша. — Спасибо тебе, Лёвушка.

Дальнейшие действия девчонки вышибают воздух из лёгких. Отправляют в нокаут. Кукла кладёт свою маленькую ладошку мне на щёку. Проводит пальчиками по скуле. А потом вздрагивает и прячет руки за спину, будто испугавшись собственных действий. Я могу только улыбнуться. Поднимаюсь с колен и тяну Куклу на себя.

— Пойдём в кабинет Татьяны Павловны, там найдём иголку с ниткой. Подошьём и будет платье, как новое.

Я очень сильно стараюсь держать себя в руках, не дёрнуть малышку на себя, чтобы она впечаталась в мою грудь. Чтобы её крохотное тело прижалось к моему. Чтобы почувствовать стук её сердца. Её дрожь. Запах её волос. Но я только мягко тяну её на выход из столовой и актового зала. Увлекаю на второй этаж в кабинет классухи, где в ящике стола нахожу иголки, ножницы и моток белых ниток. Отматываю нитку, продеваю в ушко иглы и подхожу к застывшей Маше. Кукла вновь смущается. Смотрит на пальцы ног и теребит рукав Дашкиной рубашки.

— Чтобы я тебя не уколол, платье придётся снять, — улыбаюсь я.

— Но… — вскидывает голову и испуганно распахивает глаза. Смотрит на меня как загнанная в угол лань. Мл*ть. Такая маленькая и такая беззащитная.

— Я дам тебе свою футболку, — голос садиться только от одной мысли, что моя футболка будет касаться изгибов её тела. Закусил до боли губу. Металлический привкус крови во рту дал знать о том, что я прокусил губу. Чёрт.

— А ты… ты что останешься… — голос Маши срывается, она краснеет и отворачивается. Ухмыляюсь.

— Да, — отвечаю, руками хватаю низ футболки и тяну наверх. Девчонка что-то слышит в моём голосе и оборачивается ко мне.

О да! Её глаза распахиваются и останавливаются на моём прессе. Вижу, что Кукла перестаёт дышать. Приоткрывает рот и скользит заинтересованным взглядом по моему телу. Играю мышцами. Красуюсь. Наслаждаясь реакцией Куклы. Делаю шаг вперёд и протягиваю Маше свою футболку, которая ещё хранит тепло моего тела. Кукла пятится до тех пор, пока не натыкается на стену. Прячу улыбку. Склоняю голову и кладу футболку на парту.

— Я подожду в коридоре, пока ты переоденешься, — говорю мягко и выхожу, закрыв за собой дверь.

Прислоняюсь спиной к стене и вжимаюсь в твёрдую поверхность затылком. Только сейчас понимаю, что меня трясёт. Трясёт, как сопливого пацана. Поднимаю руку к лицу и вижу, что руки дрожат. Писец какой. Что Кукла делает со мной? Совершенно чётко в голове формируется мысль, что я всё сделаю ради Куклы, стоит ей попросить. Стоит ей только посмотреть на меня своими бездонными голубыми глазищами. Прикрываю глаза на несколько минут. Когда открываю, передо мной стоит Маша. Будто я и не успокаивал своё сердце. Потому что пульс зачастил, когда вижу свою футболку на крохотном теле Куклы. На бёдрах снова повязана рубашка Дашки. Улыбаюсь малышке, тяжело сглотнув и отводя взгляд, и захожу в кабинет.

— Давай я сама, — тихо говорит Кукла, когда я беру платье девчонки со стола. Мл*ть. Оно хранит тепло девчонки. Как можно незаметнее склоняюсь ниже и носом втягиваю запах, который сохранился на белой ткани. Это просто божественно. — Лев, — говорит девушка чуть громче, — давай я сама.

Я головой отрицательно мотнул, потому что сказать сейчас не смогу ни слова. Слишком кроет от чувств. От желаний. Сосредотачиваюсь на том, чтобы как можно аккуратнее подшить платье. Очень часто с Дашкой мы в детстве лазали по кустам и рвали одежду, которую самим же и приходилось зашивать, чтобы не получить нагоняя от родичей. Поэтому я быстро справляюсь с задачей.

— Готово, — отрезаю нитку и кладу платье на стол. Вскидываю глаза, чтобы заметить внимательный и заинтересованный взгляд Куклы. Пульс тут же зачастил. Молча встал и вышел. Только в тот миг, когда дверь закрывал, услышал за спиной разочарованный вздох.

Как бы не хотелось мне быть уверенным в себе альфа-самцом я ссу. Элементарно боюсь сделать что-то не так. Сказать хоть одно неверное слово. Сделать хоть что-то, что напугает мою пугливую Куклу. Мне безумно хочется вернуться в кабинет. Подхватить Машу и усадить на парту. Зарыться пальцами в её светлые волосы и поцеловать мягкие и податливые губки. Побился головой о стену. Я ещё ничего не решил с Коршунов. Я ещё мало чего знаю о Кукле. Я должен узнать, что она любит, чем занимается после школы, какие цветы любит и что её связывает с Коршуновым. В голову закрадываются сомнения, что Саша с Машей парень и девушка. А самое главное, что мне необходимо узнать — почему эта девчонка такая пугливая. И что нужно делать, чтобы она доверяла мне. Чтобы любила меня. Чтобы смотрела сияющими глазами. Впервые в жизни я настроен настолько серьёзно.

— Спасибо тебе огромное, Лёва, — из кабинета выскальзывает Маша. Протягивает мне футболку, которую я подношу к носу.

— Она пахнет тобой, — говорю сипло. Маша вспыхивает и заливается жаркой краской.

— Ещё раз спасибо. Я пойду… Сашеньку найду… нужно… — замолкает. Осекается. — Спасибо… — снова лепечет, разворачивается и сбегает.

Смотрю ей вслед, любуясь тонкими икрами. Красивая. Ещё раз подношу к носу собственную футболку, балдея от нежного запаха Маши. Натягиваю футболку и снова прикрываю глаза, представляя ласковые ладошки на своих плечах. Ты реагируешь на меня, Кукла. Ты чувствуешь то же, что и я. И ты станешь моей. Я в этом уверен.

Даша

Возвращаюсь в актовый зал. Меня трясёт от холода, потому что больше не обжигает жар тела Коршунова. Трясёт от пережитых эмоций. Я опускаюсь на пол за кулисами и закрываю глаза. Дышу глубоко, пытаясь успокоить колотящееся в безумном ритме сердце. Накатывает вина. Злость. И даже ненависть к Коршунову. Как он смел ко мне прикасаться так? Как смел целовать так? Жадно. Глубоко. Несдержанно. Будто ему так же, как и мне сносит крышу от чувств. Будто весь мир исчез, и остались только мы вдвоём. Но ведь я собственными глазами видела, как он смотрит на Машу. Видела, как осторожно и нежно он к ней прикасается. Тряхнула головой. Мне нужно перестать думать о Коршунове, потому что перед глазами тут же его лицо предстало. Его горящий и жадный взгляд. Его припухшие губы. А в ушах снова хриплый шёпот: «Я заберу тебя у него». У кого, Саша? У Лёвы что ли?

— Даш, — плеча коснулись чьи-то холодные пальцы. Я вздрогнула и вскинула голову. Снова стало до одури стыдно, когда перед собой увидела Синичкину. Девушка держала в руках мою рубашку. Голубые глаза смотрели с неподдельной тревогой. Стыдно. Как же стыдно смотреть ей в глаза. Поэтому отвожу взгляд. Смотрю ей за плечо. Прикусываю нижнюю губу, которая опухла после жадных поцелуев Коршунова. — Спасибо тебе большое за то, что заступилась. Я… и за рубашку спасибо. Вот, — положила мне на колени и стеснительно убрала руки за спину. — Спасибо.

— Нашла где-то иголку с ниткой? — слабо улыбнулась я, всё ещё избегая открытого взгляда девушки.

— Лев помог, — голос Маши дрогнул. Я не сдержала любопытства и глаза на её лицо перевела. Бледная кожа покрыта румянцем. Глаза блестят. Лёва ей нравится. Вот это да!

— Ты не обращай внимания на этих идиоток, — перевела я тему, видя, как Синичкина ещё пуще краснеет под моим изучающим взглядом. Не знаю откуда, но я знаю, что девушка сама не разобралась в своих чувствах. Возможно, что она тоже боится той лавины чувств, что накатывает. — Настя Голован популярна в интернете. В прошлом году конкурс красоты выиграла. Как понимаешь, корона не жмёт. Её папа многое для школы делает. Вот все декорации, все телевизоры и компьютеры он покупал. Поэтому учителя на неё надышаться не могут. За пятёрки, которые получает Голован, учителям хорошая премия в карман идёт. Нет, она далеко не глупа, но некоторые предметы, откровенно говоря, не вытягивает. Но проще ведь поставить пятёрку, чем лишиться хорошей премии? — усмехаюсь криво. — И что самое забавное, об этом никто не знает, — я натянула рубашку и застегнула на все пуговицы, заправив её в чёрные шорты, которые ещё не высохли после моего скатывания в раковину.