— Я постараюсь, — сжала горячие пальцы друга на своём плече.

— Пойдём в школу? — снова эта широкая улыбка и сияющие глаза.

— Пойдём, — улыбаюсь. А сама в очередной раз чувствую, как щемит в груди от любви к Лёве.

Дура эта Маша, раз не замечает, какой чудесный и заботливый парень по ней сохнет. Ну, ничего! Я постараюсь сделать всё, чтобы мой друг был счастлив. Даже если мне придётся выкрасть парня Синичкиной и продать цыганам.

Всю дорогу до школы смотрела в окно, рассматривая, как изменились улицы. Сейчас краски кажутся невероятно яркими. Каждый листочек, каждая лавочка и каждый даже самый маленький фантик радуют глаз.

Когда выходим на остановке, Лёва сбивается с шага. Я прослеживаю его взгляд. Замечаю как из автобуса выходят двое. И сразу же понимаю, что низкая белокурая девушка и есть та самая Маша. Она заправляет волосы за уши и оборачивается, будто почувствовав взгляд Льва. Прищуриваю глаза, замечая, как она краснеет. Как быстро облизывает губы и отводит взгляд. Переводит его на меня и радостно улыбается. Я даже теряюсь, когда она направляется в нашу сторону.

— Привет, — тихо здоровается она, смотря исключительно на меня. — Я так рада тебя видеть.

— Здравствуй, — мой голос холоден. Я окидываю её взглядом. Хрупкая и миниатюрная. Огромные голубые глаза и светлые кудряшки, которые обрамляют нежный овал лица. Красивая очень. Невероятно красивая. Кажется, я понимаю Лёву.

— Я — Маша. Наверное, ты меня не помнишь…

— Наслышана, — хмыкнула я.

Я увидела, как девушка растерялась. Как с лица сошла улыбка. Её взгляд скользнул на лицо Лёвы. А потом вернулся к моему. Она покачала головой, явно не понимая в чём дело. Отступила назад. К парню, на которого я до этого не обращала внимания. Я взглянула в его лицо. И мне вдруг показалось, что меня окатило горячей водой. От этого взгляда. Мамочки. Он… был таким жадным. Парень шарил взглядом по моему лицу. Будто впитывал каждую чёрточку. В груди всё запекло. Защекотало. Заклокотало. Перед внутренним взором появилась картинка. Картинка того, как этот парень находится непозволительно близко. Склоняется, собираясь поцеловать. Я нахмурилась, силясь вспомнить. Силясь понять — это игра моего воображения или одно из утерянных воспоминаний.

— Пойдём в школу, — сказал дружелюбно Лёва, подхватывая меня под локоть. — До звонка пять минут осталось.

Я послушно последовала за другом, быстро перебирая ногами. Лёва шёл быстро. Взглянула на него и увидела, что друг плотно сжимает челюсти.

— Лёва, что такое?

— Что такое? — прошипел он мне на ухо. — Что мл*** значило «наслышана»? Ты серьёзно сейчас?

— Лёва…

— Она чуть не заплакала.

— И что? — разозлилась я. — Ты не плачешь каждую ночь только по одной причине — ты парень. Но я не слепая, я вижу, как выводит тебя из себя вся эта ситуация.

— Закрыли тему, — рыкнул на ухо друг. — Просто не нужно грубить ей.

— Я и не грубила, — попыталась возразить.

Лёва только закатил глаза и отдёрнул руку. Разозлился. Обиделся. Я кинула взгляд через плечо на парочку, идущую позади. Чуть не споткнулась, когда снова наткнулась на странный взгляд парня.

— А как новенького зовут? — дёрнула за рукав друга.

— Саша.

Саша. Саша. Почему снова кажется, что я что-то упускаю?

— Ты их не помнишь, да? — в голосе Лёвы слышу нотки разочарования.

— Нет, — качаю головой. — Даже ничего не всколыхнулось, — зачем-то соврала я.

Лёва промолчал. Только обратно руку на плечо вернул и прижал меня ближе к своему боку.

— Ты расстроился? Должны быть воспоминания связанные с ними, да? — спросила тихо, пытаясь поймать его взгляд.

— Мне показалось, что вы подружились.

— Ааа… — протянула задумчиво я. — Ты, наверное, хотел, чтобы я помогла вам? Узнала её отношение к тебе?

Лёва повёл плечом.

— Знаешь, а мы обязательно что-нибудь придумаем! — улыбнулась ему ободряюще. — Вот возьмём и этого Сашу… — тут я запнулась и кинула быстрый взгляд через плечо. — Мы его с кем-то другим сведём. А ты будешь с Машей. Как тебе мой план?

— Отличный план, — хмыкнул Лёва, лукаво улыбаясь. — Просто восхитительный!

Даша

К концу пятого урока у меня начинает раскалываться голова. Перед глазами всё расплывается, и я даже не вижу, что написано на доске. Лёва сжимает мои пальцы, склоняется к уху и тихо спрашивает:

— Всё хорошо? Как ты себя чувствуешь? Ты бледная?

— Всё хорошо, Лёва, — соврала ладно я, улыбаясь широко другу. — Немного голова болит. Пустяки. Валерий Иванович говорил, что так будет. Сейчас пройдёт.

Сжимаю пальцами виски, чтобы хоть немного унять боль. Схватив блистер с таблетками и бутылку с водой, выхожу из кабинета, улыбнувшись успокаивающе Лёве, который хмурится, недоверчиво глядя на меня.

Но до туалета дойти не успеваю. Голову будто стальным обручем сжимает, и я опускаюсь на корточки, сжимая её обеими руками. Зажмуриваюсь, пытаясь вытерпеть это невыносимое чувство. Я не вижу, кто опускается рядом со мной на корточки. С меня снимают очки, пальцами проводя по носу.

— Тшшш… — висков касаются горячие пальцы. Осторожно массируют. Из груди вырывается стон боли. Перед глазами всё плывёт. Я вижу только размытый силуэт того, кто сидит передо мной на корточках.

Из рук осторожно забирают бутылку с водой и таблетки. А через пару секунд к губам подносят горькую таблетку, которую я перехватываю губами, и горлышко бутылки. Дрожащими руками наклонила бутылку и сделала пару глотков, проталкивая таблетку. Зажмурилась, дожидаясь, когда боль отступит. И даже сама не заметила, как вцепилась пальцами в чью-то одежду. Я до сих пор не могу понять, кто передо мной. В глазах всё плывёт, не давая рассмотреть моего спасителя. Ведь я бы не смогла открыть бутылку и выдавить таблетку. Потому что руки просто стали слабыми.

Меня осторожно подхватывают на руки и куда-то несут. Каждый шаг делается с осторожностью, чтобы не причинить мне лишнего дискомфорта. Я жмурю глаза и кладу голову на плечо парня. Смутно знакомый запах наполняет лёгкие. Я знаю, что я уже где-то чувствовала его. Но никак не могу вспомнить.

Я прикрываю глаза. И мне даже кажется, что боль немного отступает, будто запах меня успокаивает. Но я не спешу открыть глаза. Мне хочется верить, что парень, который меня сейчас несёт — мой Лекс. Тот парень, который подарил мне обжигающие поцелуи. Тот парень, чьи прикосновения заставляли дрожать. Я подняла руку и запустила её в волосы несущего меня парня. Но волосы оказались короче и мягче, чем были у загадочного парня.

Из полусонного состояния меня выдёргивает скрип двери. А затем я чувствую, как меня опускают на прохладную кушетку. Ёжусь и не спешу выпускать из рук одежду парня. Осознаю, куда именно меня принесли, когда носа касается запах медикаментов, и чертовски сильно не хочу здесь оставаться.

Чёрт! Как же сильно я ненавижу этот запах!

Но обжигающие пальцы настойчиво, но мягко разжимают мои кулаки. Горячие губы касаются виска. Я слышу тихие шаги, которые удаляются. Пытаюсь сесть, но попытка проваливается, потому что голову снова сжимает обручем боли. Со стоном опускаюсь обратно и сворачиваюсь клубочком, подложив руки под щёку.

— Дарья? — сквозь шум крови в ушах слышу взволнованный голос школьной медсестры. — Сейчас поставлю капельницу.

Я проваливаюсь в какое-то забытье и даже засыпаю. Прихожу в себя от лёгкого покачивания. Открыв глаза, вижу бежевый потолок. Сажусь, сбросив плед, и смотрю на знакомую макушку брата.

— Как ты себя чувствуешь? — тут же слышу его голос.

— Нормально, — прислушавшись к своим ощущениям, пробормотала я.

— Как голова? Валерию Игоревичу звонить, чтобы приехал?

— Нет, — я мотнула головой. — Всё хорошо, Дёма. Так уже было пару раз. Это из-за погоды, — я кинула тоскливый взгляд на небо, которое было затянуто свинцовыми тучами. — Наверное, ещё переутомилась. Привыкла, что могу прилечь, если устала. Это с непривычки.