— В магазин и домой? — хлопает в ладоши Лёва, не давая нам с Коршуновым потеряться во взглядах друг друга.

Я киваю. Саша переплетает наши пальцы вместе, и мы всей компанией направляемся на выход из школы. Заехав в магазин и, купив там намного больше продуктов, чем требовалось, поехали домой. Странно, но дом, в котором раньше жил отец Саши и Маши стал для меня родным. Наверное, потому что почти все самые счастливые моменты происходили тут.

В зале уже установили ёлку. Большая и пушистая, она почти достигала макушкой потолка. Невероятный запах разлился по всему дому. Я замерла, любуясь новогодней красавицей.

— Витенька, дети пришли, — замечает нас Машина мама.

Синичкина тут же подбегает к женщине и оставляет на гладкой щеке поцелуй. А я в очередной раз поражаюсь тому, насколько сильно они похожи.

— Ты моя маленькая волшебница, — шепчет Саша на ухо.

— Почему? — непонимающе хлопаю глазами, поворачиваясь к нему.

— Потому что этот новый год Маша будет встречать с родителями. Ты помогла исполниться её самому заветному желанию.

— Но я ничего особого не сделала, — пожимая плечами, чувствуя, как смущаюсь.

— Ты сделала намного больше, чем думаешь, Колючка, — целует меня в лоб.

Я пожимаю плечами. Возможно.

— Так, дети, моем руки. Парни пойдём со мной в гараж за ёлочными игрушками. Верочка, гирлянды на столе.

— Спасибо, родной, — мягко улыбается женщина.

Мы все быстро сматываемся в ванную, когда замечаем, как Виктор Павлович приближается к Машиной маме. Они ничем не отличаются от нас с Сашей. Смотрят друг на друга так, что неловко становится и хочется скорее отвести взгляд.

Вымыв тщательно руки и потянув время, парни ушли в гараж, а мы с Машей вернулись в зал. Машина мама включила новогодние песни и вручила нам гирлянды, которые нужно развесить по комнате. Женщина стала рассказывать нам о том, как в прошлом году она встречала новый год в Лондоне, где у них проходила фотосессия для зимней коллекции одежды. Мы с Машей ухохатывались с того, как эмоционально, меняя интонацию и голоса, женщина вела повествование. Вернулись мужчины, с коробками в руках и присоединились к нам. Все вместе мы наряжали ёлку.

Когда я привстала на носочки, чтобы повесить на ветку игрушку в виде часов, сзади ко мне прижался Саша, помогая мне дотянуться до ветки. Сильные руки с нежностью провели от запястий до самых плеч, а на ушко парень шепнул:

— Веришь, что точно так же будет и в следующем году?

— Верю, — я откинулась в его руках, прекрасно зная, что он меня удержит. — Конечно, верю. Не только в следующем. Всегда.

— Всегда, — подтвердил парень.

31 декабря

Откинувшись на грудь Саши, который сидит на соседнем стуле, смотрю в экран телевизора, толком не слыша, о чём там говорят. Все мои ощущения сейчас сосредотачиваются на прикосновениях горячих пальцев любимого к моей ноге. Саша выводит длинными пальцами круги на моём колене. Вздрагивая, когда пальцы цепляют особо чувствительную точку.

— Щекотно? — спрашивает шёпотом на ухо.

— Нет. Просто… приятно, — чуть поворачиваю голову, чтобы поймать обожаемый взгляд карих глаз. Мой родной. Такой красивый в этой рубашке. Взрослый. И самый любимый. — Я так сильно тебя люблю, Саш, — спешу об этом сообщить ему. — До безумия сильно.

— И я тебя, Колючка моя.

Слышу, как начинают бить куранты. Бабушка что-то громко говорит, но я её не слышу. Я утонула в глазах своего парня. В любви и нежности, которую он так щедро дарит только мне.

— Я сейчас, — улыбается парень, отодвигая стул и поднимаясь. Я неосознанно тянусь следом, наблюдая за тем, как парень уходит в коридор.

Возвращается с белым плюшевым мишкой в руках. Молча протягивает мне. С осторожностью принимаю подарок и замечаю на шее у мишки цепочку. А не цепочке милый кулон в виде ёжика.

— Сашенька, — шепчу, чувствуя, что глаза становятся влажными. — Он такой красивый. Спасибо огромное! А у меня для тебя тоже есть подарок, — дрожащими руками достаю из кармашка платья бархатный мешочек. Протягиваю его парню. — Я знаю, что некоторые считают, что дарить часы любимым нельзя. Но я не верю в эту примету. Я верю, что, наоборот, часы будут отсчитывать каждый счастливый час, который мы проведём вместе. Начиная с этой секунды.

Саша надевает часы на руку, проводит пальцем по стеклу и вовлекает меня в нежный поцелуй.

— До конца жизни, Колючка?

— До последнего вдоха.

Лёва

Июнь

Мне кажется, что сегодня все мои мозги стекли в штаны. В момент, когда я увидел Куклу в этом платье, я не могу перестать желать оказаться в ней. Чёрт. Моя Кукла невероятно привлекательна сегодня. От неё всегда мозги набекрень, всегда от чувств на части рвёт, но сегодня я чётко осознал, что хочу малышку. Чертовски сильно. Так, что скулы сводит. Улыбаюсь, как последний идиот, весь вечер, а сам глаз с Маши свести не могу. Моя крошка это замечает. Смущается. Взгляд отводит и обратно возвращает. Смотрит в ответ не менее жадно. Нижнюю губку прикусывает осторожно, чтобы помаду не стереть. А мне эту помаду сожрать хочется. Стереть, потому что кажется, что каждый парень в этом зале смотрит на губы моей девочки. Моей Куклы.

В итоге выдержка летит к чертям. Едва мы встречаем рассвет, я хватаю Машу за руку и тяну за собой.

— Лёвушка, я не попрощалась с ребятами, — говорит робко мне в спину.

— Куколка моя, — разворачиваюсь резко, беру ладошку Маши и кладу на свой напряжённый пах. Кукла вспыхивает и распахивает в удивлении глаза. — Я сейчас сдохну просто от желания, малышка. Как увидел тебя в этом платье, ни о чём больше думать не могу.

Губами прижимаюсь к виску девчонки. И, кажется, схожу с ума, потому что мне мерещится, что ладошка моей девочки несмело проходится по ширинке.

Подхватываю Машу на руки и почти бегом иду к такси. А малышка не облегчает мою задачу, потому что поцелуями начинает исследовать мою шею.

— Машунь, я же не железный, — рычу я, сжимая аппетитную попку руками.

— А мне казалось наоборот, — хихикает Кукла. — Если бы знала, что платье так подействует, давно бы его надела.

— Ты кто такая и куда ты дела мою скромницу Машу? — хрипло смеюсь я, обхватив лицо Маши руками.

Кукла не отвечает. Первая целует меня, пальчиками ныряя под рубашку и проводя ладошкой по моему прессу.

— Маша-а-а, — рычу, — с ума меня сводишь.

Девушка усмехается и носом начинает водить по моей щеке. Когда мы подъезжаем к дому, я выковыриваю девчонку из машины и тащу её в пещеру. Уже на пороге начинаю дёргать молнию платья, желая поскорее освободить молочную кожу, чтобы прижаться к ней губами. Маша тихо смеётся, пытаясь справиться с пуговицами на моей рубашке. До комнаты девчонки мы добираемся в рекордные сроки. Знаю, что в доме мы одни, но всё равно закрываю дверь на ключ. Ставлю Машу на ковёр и окидываю девчонку голодным взглядом, когда она позволяет платью соскользнуть к её ногам. Красивая. Нежная. Моя. Девчонка остаётся в одних трусиках. Поднимает руки, чтобы прикрыть грудь, но я ей не позволяю.

— Какая же ты у меня красивая, — с благоговением шепчу я. — Я дурею от тебя, Маш. С ума схожу. Голову теряю.

— Это взаимно, родной. Всё взаимно, — Маша шагает вперёд и помогает мне избавиться от рубашки. — Я помню, как ты мне платье зашивал. Я тогда не знала, куда деть взгляд. Такой красивый, — проводит маленькой ладошкой по прессу. — Ты свёл меня с ума. Каждую ночь приходил ко мне во снах.

— Правда? — сипло спрашиваю я, не веря своим ушам.

— Чистая правда, — приподнимается на носочки и целует меня в губы.

На этом мой здравый ум куда-то уплывает. Всё, что имеет сейчас значение — покрыть поцелуями всё тело девчонки. От пальчиков на ногах до аккуратных ушек. Я упиваюсь её стонами и тихими вскриками. Пальцами сминаю нежную кожу. И останавливаюсь только тогда, когда замечаю в глазах слёзы. Малышка нахмурилась и прикусила нижнюю губу, стараясь не расплакаться от боли.