Носом зарываюсь в волосы Куклы. Вновь и вновь втягивая запах Маши. Трусь носом, жмуря крепко глаза, которые щиплет. Я готов всё отдать, только бы оказаться на месте Дашки. Что я могу сказать её бабушке? Она всегда мне доверяла. Без оглядки отпускала Дашку гулять со мной ночью. Отпускала на любые вечеринки. А я не уберёг. Позволил её обидеть. Не защитил.

— Лёвушка, посмотри на меня. Прошу. Лёвушка, — шепчет Маша. — Прошу тебя.

Я опускаю взгляд на лицо Куклы. Маша обхватывает ладошками моё лицо, привстаёт на носочки и целует быстро меня в губы.

— Ты не виноват. Не вини себя, — шепчет прямо в губы.

— Спасибо.

Прижимаюсь лбом к её лбу. Прикрываю глаза и устало выдыхаю. Мне нужно собраться.

— Ты мой маленький ангел, Маша. Мой маленький ангел, — глажу её лицо большими пальцами, обхватив голову малышки обеими руками.

Улыбается и опускает глаза. Расплатившись за проезд, веду Куклу к своему дому. Я немного пришёл в себя. Привёл мысли в порядок. Демьян! Я должен позвонить Демьяну. Если меня не пустят к Дашке, родного брата точно пропустят.

— Малышка, подождёшь меня у меня дома? Дашкина бабушка заподозрит что-то неладное, если мы придём вдвоём.

— Хорошо, — Кукла сжимает мою ладонь. — Я вызову такси.

— Спасибо, Маш. Спасибо, малышка моя.

У Куклы очаровательно краснеют щёки. Даже в такой ситуации я не могу не любоваться ей. Открыв дверь в свою квартиру, оставил Машу на кухне. Не выдержав, чмокнул малышку в макушку, заполнив её запахом лёгкие под завязку.

*****

— Лёвушка? — бабушка Дашки, вытирает руки о полотенце. — А где Дашенька?

— Дашка в школе сценку репетирует. Там документы заполнить нужно некоторые, мне паспорт её нужен.

— Проходи в комнату, Лёва. Пирожок будешь? С картошкой и грибами, — к горлу подкатывает тошнота. Какие пирожки, когда Дашка в больнице, а я даже понятия не имею, как она. Какие пирожки, когда я лгу ей в лицо?

— Нет, спасибо. Я быстро. За документами и обратно в школу.

— Хорошо, — бабушка Дашки кивнула и ушла на кухню. Выдохнул облегчённо и пошёл в комнату к мелкой. Безошибочно нашёл на полке конверт с документами. Схватил его, всунул ноги в кроссовки и крикнул, выходя из квартиры:

— До свидания!

Уже бегом рванул к себе домой. Маша стояла у окна на кухне и смотрела во двор.

— Малышка, документы у меня.

Девушка вздрогнула и обернулась ко мне. Рассеянно улыбнулась. Кивнула и поспешила ко мне.

— Такси подъедет через пару минут, — всунула ножки в босоножки. — Что ты делаешь? — спросила, когда я присел перед ней на корточки и застегнул босоножки.

Я промолчал. Поцеловал её коленку и поднялся.

Уже через пятнадцать минут мы зашли в здание городской больницы.

— Добрый день, к вам привезли Барсову Дарью, в какой она палате?

— Вы ей кто? — недовольно спросила медсестра, пережёвывая печенье.

— Друг.

— Я не могу разглашать такую информацию.

— Я привёз её документы, — рыкаю я.

— Молодой человек! — визгливым голосом говорит она. — Я скажу такую информацию только родственникам. Вы ей не брат. И не муж.

— Я говорю вам, что я привёз документы.

— Я сейчас вызову охрану! — медсестра встаёт.

— Извините, пожалуйста. Помогите нам, прошу вас. Дарья Барсова и этот парень выросли вместе. Они воспитывались вместе. У Даши есть только пожилая бабушка, которая не переживёт такую новость. Поймите, пожалуйста. У Даши больше никого нет. Она захочет увидеть Лёву рядом, когда очнётся, — тараторит Кукла. — Прошу Вас.

Глаза девушки наполняются слезами. Медсестра колеблется.

— Ладно. Давайте документы, — нехотя говорит девушка. Протягиваю ей конверт. — Ещё родственники есть?

— Брат. Я не успел позвонить.

— Так звоните, пока я оформляю.

Я бью себя по карманам, осознавая, что потерял телефон. Чёрт. Д*рьмовый день.

— Держи, — Маша протягивает мой телефон. — Он выпал на сцене. Я подняла.

— Спасибо.

Мне приходится набирать номер Демьяна и объяснять сложившуюся ситуацию. Брат Дашки молча выслушивает и сбрасывает.

— Пятнадцатая палата, — говорит медсестра, возвращая документы.

Я киваю и спешу по коридору, забыв о Маше. Смотрю на номера кабинетов, чувствуя, как с каждым шагом меня охватывает паника. Я боюсь. У палаты застываю. Лбом прижимаюсь к двери.

На спину ложится ладошка Маши. Проводит вверх вниз. Поглаживает. Успокаивает.

— Пойдём, Лёва.

Открывает дверь в палату. И заходит первая. На стуле у кровати сидит Татьяна Павловна. Смотрит что-то в телефоне. На койке лежит Дашка. Её голова забинтована. Глаза закрыты.

— Лев, я не могу дозвониться до Дашиной бабушки, — замечает меня классуха.

— Наверное, не слышит. Я думаю, что пока лучше не говорить, пока не скажут диагноз. Незачем ей зря переживать.

— А Демьян?

— Я уже позвонил ему. Он скоро приедет.

— У Дарьи сотрясение, - поджимает губы Татьяна Павловна. — Частичная потеря памяти. И зрения.

— Что? — ахает Маша.

— Даша почти не видит, — качает головой женщина. — Доктора говорят, что это временно. Зрачки реагируют на свет.

— Вообще не видит? — хриплю.

— Расплывчато, — Татьяна Павловна вскакивает. — Меня же по судам затаскают. Боже.

— А то, что Даша не видит, Вас не волнует? — рявкаю я. — Конечно! Голован снова отмажут! Её папочка ведь спонсор. Бабки отваливает учителям за пятёрки. Что побледнели? Не подозревали, что кто-то знает?

— Одинцов, что ты себе позволяешь? Жду твоих родителей в своём кабинете!

— Сами им об этом и сообщите. Заодно и причину придумайте. Это куда важнее, чем здоровье Даши! — рявкаю я.

Татьяна Павловна хватает сумку и покидает палату. Присаживаюсь на стул рядом с Дашкой. Накрываю её ладошку рукой.

— Она ушла? — шёпотом спрашивает мелкая.

— Да, — голос чужой. — Ты помнишь, что произошло?

— Нет, — Дашка открывает глаза. Смотрит мимо меня. Куда-то за спину. — Лёва, я тебя не вижу, — губы Даши задрожали. — Только белые пятна. Всё размыто. Лёва! Мне так страшно!

— Всё будет хорошо, мелкая. Я клянусь. Всё будет хорошо, — я утыкаюсь лбом в ладонь Дашки. — Обещаю тебе.

— Голова болит, — шепчет она.

— Поспи, мелкая. Я буду рядом.

— Бабушка знает?

— Я не сказал пока. Не хотел, чтобы она переживала.

— А Дёма?

— Скоро приедет. Спи, Дашуня. Спи.

Даша послушно закрывает глаза. Через пару минут её дыхание выравнивается. Перебираю её пальцы, вглядываясь в серое лицо. Мне стыдно. Стыдно перед Дашкой. Перед её бабушкой. Перед Демьяном.

— Лёва, я пойду. Не хочу мешать.

— Спасибо, Маш. Спасибо за всё.

Кукла улыбается уголками губ и выскальзывает за дверь. Откидываюсь на спинку стула и жду, когда Дашка проснётся.

Саша

Пустым взглядом смотрю в одну точку перед собой. Нахожусь в странном вакууме. Не слышу ничего. Не осознаю, где нахожусь.

— Сашенька, — плеча кто-то касается.

Я вздрагиваю всем телом. Выныриваю из невесёлых мыслей, где вновь и вновь вижу, как моя Колючка падает со сцены. Как вокруг её головы медленно растекается лужа крови. Как она перестаёт шевелиться. Я оборачиваюсь. Меня тошнит. Кажется, что вот-вот вырвет.

— Саш, ты чего здесь? Я искала тебя, — Маша опускается на прогретую солнцем крышу рядом со мной. — Саша, у тебя все руки в крови, — сестра перехватывает мою руку и разворачивает ладонью вверх.

Я опускаю взгляд на свои пальцы. Они дрожат. Чёрт. Кровь малышки на руках. Меня снова возвращает в актовый зал. Я снова на коленях возле неё. Я не помню, что говорил в тот момент, что делал. Единственная мысль, которая до сих пор бьётся в воспалённом сознании — только бы она выжила. Только бы Барсова открыла глаза. Только бы её серые глаза так внимательно, так пристально смотрели в самую душу. Заставляли сердце колотиться в горле. Дрожать, как сопливого пацана. Реагировать ещё острее, чем пять лет назад.