[4] Марс – марсовая площадка, расположенная на мачте. Наблюдателя обычно ставили на марсовой площадке передней фок-мачты.

Дела Кошачьего братства уже много лет находились в упадке, и магистр это понимал, как никто другой. От прежнего братства, гремевшего по всему Фолатанскому морю, осталась только былая слава. Агенты, отправленные на вербовку новых членов, помогали мало. За последний год пришли на острова только две торговые посудины, набитые беглыми и ничему не обученными рабами. Магистр все свободное время посвятил их обучению. Все три военных корабля, принадлежавших братству, кренились, когда это необученное стадо бегало от борта к борту.

Один из шпионов сообщил магистру, что в тюрьме княжества Барселаньского сидело две тысячи бывших пиратов. Тамошний князь считал, что смертная казнь, принятая повсеместно, просто освобождает пиратов от наказания. Вот тюрьмы, особенно нижние подвальные ярусы, и каменоломни, как раз то, что делает наказание наказанием.

Впрочем, несколько агентов долго не присылали известий, и магистр догадался, что больше их не увидит, вопрос оставался только в одном: что они рассказали перед тем, как умерли от пыток, или продали его с потрохами. По этой причине магистр укреплял оборону, справедливо полагая, что скоро к нему на острова пожалует флот военных кораблей какой-нибудь княжеской коалиции.

Он учил новобранцев и одновременно восстанавливал три береговые батареи, на которые установил шестидесятивосьмифунтовые пушки. Эти старые и поржавевшие пушки магистр собрал со всех Кошачьих островов. Однако ядер такого калибра у него не имелось, и он поставил людей тесать ядра из камня. Реально такую тяжелую пушку заряжали целых полчаса, и в сражении она вряд ли сумела бы выстрелить дважды. Но зато удачный залп из двенадцати стволов тридцатикилограммовыми ядрами мог принести победу над любым крупным кораблем. Три таких батареи, расположенные в узком проливе между островами с сильным течением, противиться которому не представлялось возможным, могли пустить ко дну три фрегата.

Полгода магистр готовился к нападению и вот сегодня в море заметили пять тяжелых фрегатов. Они медленно приближались к Кошачьим островам. Видимо, адмирал осторожничал в незнакомых водах, не желая попасть в ловушку. Магистр понял, что пройдет дня три, пока вражеский флот подойдет к базе, а пока можно спокойно подготовиться к сражению.

***

На «Громобое» начали брать рифы, и скорость упала до восьми узлов. Все равно для маневрирования в проливах между островами требовалось идти с гораздо меньшей скоростью, и я приказал убирать нижние паруса. Вечером марсельный прокричал, что видит паруса нескольких кораблей. Рыжий сам полез на мачту с моей подзорной трубой.

– Это точно не пираты, – доложил он, спустившись вниз. – Я насчитал пять кораблей, фрегаты или даже что-то побольше.

– Кто-то из правителей решил уничтожить вновь зарождающееся братство, – высказал мнение Старый. – Уж слишком свежие и пугающие в памяти деяния прежнего братства.

– Надо бы им помочь, – предложил я.

– Но нас всего девятнадцать человек! – воскликнул Рыжий.

– Капитан дело говорит. Надо заряжать пушки, – поддержал меня Старый.

– Через одну: сначала бомбой, а следующую книппелем, – приказал я. – Книппелями бить по мачтам и парусам, срежем их и корабли станут неподвижными лоханками. А бомбами бить по пушечным портам, глядишь, у них порох взорвется и пожары начнутся. Все нам на руку. Прикажите марсельному смотреть за чужим флотом и искать пиратские корабли. Не хотелось бы, оказаться в одиночку против пяти сильных кораблей. Да, Рыжий, передай трубу марсельному, пусть будет у него.

С убранными брамселями «Громобой» шел шесть узлов. Команда, за исключением рулевых и марсельного, вся заряжала пушки с обоих бортов.

Я вернулся в каюту к карте и лоции. Навигация в районе Кошачьих островов была не так проста. Я бросил взгляд на карту Фолатанского моря, и у меня появилось стойкое ощущение, что неизвестный фрегат, виденный нами, все еще преследует наш корвет. Что ж, в науке интуиция мне частенько помогала, надеюсь, и сейчас не подведет. А кто предупрежден – тот вооружен.

***

– Вон на том острове раньше был тренировочный лагерь, – выдал информацию Старый, взглядом указав на небольшой остров справа по курсу. – Есть шанс, что он и сейчас там. А значит, мы сможем пополнить команду, пусть и новичками, но все лучше, чем ничего.

– Старый, бери ялик и двоих гребцов, дуй в лагерь, и зови всех, кого найдешь, к нам на борт, – приказал я. – Пусть плывут на том, что найдут, я подведу «Громобой» к берегу так близко, насколько возможно. Кто может, пусть добирается вплавь. Нам хотя бы еще человек тридцать, мы бы устроили славную пальбу.

– Да, капитан, вон в том проливе раньше стояли тяжелые батареи, аж три штуки, такие мощные, что могли с одного залпа фрегат на дно пустить. Если ты проведешь наш корвет в пролив, то все, кто погонится за нами, попадут под их залпы, – пояснил квартирмейстер.

– Спасибо, Старый, понял. Это хорошая идея, надо обдумать.

– Ялик на воду с правого борта! – громко приказал Старый. – Скала и Лысый на весла.

Через десять минут я смотрел, как они удалялись. До острова оставалось не больше полумили. Мы тоже начали разворот и убавили парусов. Корвет пополз по инерции и остановился в двух сотнях метров от берега. Ближе лоция не советовала подходить.

***

Старый помнил все так, словно покинул эти места только вчера. Он вышел на берег и оба матроса, вытянув ялик на сушу, отправились за ним. К лагерю вышли за десять минут. Старый шел впереди, шагах в десяти позади – Скала, двухметровый гигант с гипертрофированно увеличенными кулаками. Его ручищи были непропорционально велики, даже для такого крупного парня как он, и отличались завидной крепостью. В двух шагах позади шел Лысый, который блестел на солнце своим черепом. Он был почти так же высок и очень силен, хотя и не настолько как напарник.

Вдруг что-то вылетело из зарослей и Старый покатился кувырком. Он успел получить по лицу несколько раз, прежде чем очухался от нападения и начал отвечать. Напавший выкрикнул:

– Все сюда, они высадили десант!

Но его крик прервал подбежавший Скала и своими ручищами оторвавший парня от квартирмейстера, как драную кошку. Завидев набегавших врагов, он запустил полузадушенным парнем в толпу, и там образовалась куча мала.

– Мы не враги, – заорал Старый, воспользовавшись моментом. – Я старый член братства, и мы пришли к вам на помощь.

– Если ты старый член братства, у тебя должна быть татуировка! – раздался звучащий с иронией голос из собравшейся толпы.

– Да, покажи нам ее, – раздались нестройные выкрики.

– Вот она, – и Старый показал синий якорек, расположенный на шее. – Теперь верите?

– Да, – чуть не одним выдохом ответила толпа.

– Видите мачты над теми пальмами – это мой корвет «Громобой». Я квартирмейстер на нем. Корабль цел и готов к бою, но вот беда, после последней битвы с княжеским кораблем, нас осталось всего девятнадцать, а это мало для настоящего боя. Кто хочет заслужить честь и славу! Все за мной! Старший, доложить численность и обученность людей.

– Я Артемий и вроде тут главный, – отозвался мужчина лет пятидесяти, весь седой, но с черными вислыми усами. – Нас сто пятьдесят шесть и нас три месяца уже натаскивают. Ребята могут хорошо заряжать пушки, есть пара молодых, но талантливых канониров.

– Это очень хорошо, а как у вас с парусами? – спросил Старый.

– Нас больше к стрельбе готовили. Нет у нас учебного судна, – с досадой ответил Артемий.

– Понял. Артемий, отбери десятка три самых ловких в палубную команду. Мои парни покажут, что надо делать. Остальных к пушкам и в абордажную команду.

– У нас здесь две большие шлюпки и вельбот[1], сейчас мы переправимся на ваш корвет, – ответил Артемий и тут же начал раздавать приказы подчиненным.