Я, естественно, барахтался, стараясь освободиться от веревок и странных камней, привязанных к ним, но не успел: наконечник копья уперся в грудь. Мне ничего не оставалось, как поднять руки вверх. Второй парень скрутил мои руки за спиной тонкой веревкой. Только после этого первый убрал копье и размотал веревки с камнями с моих ног.

— А ты не верил в эффективность бола, — на чистом русском произнес он, обращаясь к своему спутнику. — Этот грязный сиф даже не понял, что его сбило с ног.

— А может сиф не такой уж и грязный? — спросил я.

Оба парня вздрогнули как от удара.

— С каких это пор сифы говорят по-нашему? — удивился метатель бола.

— А может я и вовсе не сиф?

***

— Я убедился, что вы все подметили верно, — сказал Семен Семенович, опускаясь в кресло посреди лаборатории.

— Давайте, Семен Семенович, без лишних комплиментов перейдем к просмотру видеоматериалов. Дайте мне ваш переносной винчестер, я подсоединю его к моему компьютеру и выведу все на большой настенный монитор.

— Андрей Ильич, включите ускоренную прокрутку.

— Уже включил.

— Нас интересует момент исчезновения Смыслова из кабинета. Поэтому первый прогон на большой скорости, чтобы определиться с моментом времени, а уж после будем рассматривать детали.

— Одно жаль, камера смотрит на рабочее место под таким углом, что монитор не виден.

— Так и задумано, Андрей Ильич, это чтобы охрана не могла видеть, чем занимаются научные специалисты.

— Вот где эта секретность сидит, — и академик провел рукой по шее. — Сейчас было бы совсем неплохо видеть изображение на мониторе.

— Мечтать не вредно, но секретность есть секретность. С ее точки зрения здесь все правильно, как и то, что нам пришлось активировать специальный протокол извлечения материалов из системы.

— Вот, смотрите Семен Семенович, его уже нет, — воскликнул академик. — Отмотайте минут десять назад и посмотрим на нормальной скорости.

— Смотрите, он тянется к сумке, монитор вспыхивает чем-то ярким. Вон как в полировке стола вспыхнуло, а после все помещение заполнило синим. При этом Смыслов к главному пульту не подходил, так что причина не в нем, — констатировал начальник безопасности.

— Синее — это специальное голографическое стартовое поле, оно создает у человека эффект присутствия в новой реальности, в то время как его тело лежит в одном из тех медицинских кресел. Они оборудованы всем необходимым для поддержания функций тела. Именно их, шутя, прозвали катапультой. Они снимают с оператора голограмму и забрасывают ее вместе с сознанием посредством программы в нужную точку мира.

— Так выходит, что по вашему изначальному проекту человек остается в кресле и никуда не перемещается?

— В том-то и смысл, Семен Семенович, что перемещается только голограмма, способная там двигаться и наблюдать, причем сама остается невидимой.

— Значит перемещение тела не предусмотрено. Но оно исчезло, и мы это отлично видели. Логика подсказывает, что система сработала не так, как ожидалось. У вас есть объяснение происшедшему?

— Увы, объяснений нет. Но думаю, надо спасать Борю, — с волнением в голосе произнес академик.

— Решено, звоню начальству. Теперь за промедление с нас снимут головы. Скопируйте материалы себе на жесткий диск. Это придется отослать в центр. Мне ясно только одно, что вы сделали грандиозный прорыв, вот только не понятно куда.

— Знаете, мне тоже не понятно, что мы открыли. Но ясно, что мы открыли не то, что хотелось бы нам, да и нашему начальству. Теперь предстоит узнать, куда это нас занесло.

— Это уже ваше дело. Мое дело понять, в чем проблема. И куда исчез наш сотрудник.

— Вообще-то, Семен Семенович, есть и еще одна возможность: нас взломали.

— Разве это возможно? Ведь это оригинальная и совершено секретная технология. Все собрано на отечественном железе, пять тысяч стоек1 с российскими Эльбрусами2 последней модели.

— Уже не раз бывало, что сходные идеи посещают выдающиеся умы в разных частях мира, не зря говорят, что идеи носятся в воздухе. А значит, вполне возможно, что кто-то в Европе или Америке тоже работает над сходным проектом. Возможно, что они засекли нашу активность. Предположим, что их машина позволяет такое ввиду незначительных отличий от нашего проекта. И решили нам мешать. Заслали к нам вирус. В результате мы последние два года терпим неудачи. Но вот они пристроили к своей машине новый блок, позволяющий такую вот шутку, которую мы сейчас наблюдаем. Раз, и наш сотрудник у них. Правда, заманчиво?

— Ну у вас и фантазия, Андрей Ильич! Даже мне, с моей профессиональной паранойей, такое в голову не пришло.

— Знаете ли, без фантазии в нашей работе никак. Главное интересная идея, которая на грани фантастики, а после надо еще больше фантазии, чтобы воплотить такую идею в реальное железо, — с улыбкой ответил академик.

1 Стойка — несколько компьютеров в одном шкафу, зачастую десяток, а то и более. Стойки ставят в специально оборудованном помещении — дата-центре, дословно центр данных, именно дата-центры обеспечивают работу интернета и всех имеющихся сайтов, онлайн игр и прочих интернет-сервисов.

2 Эльбрус — отечественный процессор, производится исключительно для военных в целях соблюдения секретности.

Конечно, теперь я понимаю глубину своих заблуждений. Я это я, а вовсе не голограмма. Но не понятно, как оно забросило меня в это место, ведь такое не предусмотрено проектом.

Скорее всего, это даже не моя вселенная. Только сейчас понял опасения Деда, ведь я работал, до недавнего времени, в лаборатории, которая разрабатывала шпионский проект по заказу ГБ. Проект «Призрак» финансировался из секретного государственного фонда, название которого я не знал, так как не имел соответствующего допуска. Зато точно знал, что у меня нет кнопки возврата и, соответственно, единственная надежда вернуться, это дождаться спасательной команды, которая будет знать точку выхода из этой реальности. Сколько на это уйдет времени, вопрос риторический. К десяти на работу придет шеф и не обнаружит черновика отчета. Он будет ждать до обеда, но я не приду. Тогда Дед подключит Верочку. Надеюсь, они обнаружат недопитую чашку кофе. Даже тут мне не повезло, сумка оказалась со мной. Если бы она осталась там, им было бы легче догадаться о том, куда я делся.

Не сомневаюсь, что Андрей Ильич сам пойдет осматривать компьютер и, может быть, если мне повезет, он не собьет программные настройки к тому моменту, когда меня хватятся по-настоящему. Это мой единственный шанс. Только так они могут узнать, куда меня занесло. А пока необходимо решить свалившиеся на мою голову проблемы.

Меня привели в небольшой форт, полностью деревянный. Беглый взгляд, брошенный на него, вызвал ассоциации с Диким Западом: форт расположился на берегу реки; джунгли в пятистах метрах; опушка такая густая, что глаз просто упирается в сочную зелень, из которой торчат верхушки пальм и эвкалиптов.

Возле ворот лежал обгорелый металлолом, куча которого бросалась в глаза. От этого железа мало что уцелело, и трудно было сказать, что оно представляло собой до того, как сгорело. Но металлолом вызвал в моей голове смутное ощущение дежавю. Меня провели через приоткрывшиеся на минуту ворота, через двор, по которому ходили люди, занимавшимися своими делами и не обращавшими на меня особого внимания. Из этого следовал вывод, что пленники тут явление частое. Интересно, что они делают с пленными. Но вскоре я оказался в подвале, со стенами сложенными, из дикого камня на глиняном растворе. У одной из стен стояла широкая скамейка со спинкой, на которой можно было сидеть и лежать. Она оказалась единственной мебелью в помещении.

— Сиди здесь, — сказал конвоир, — воду и еду принесут, а когда сотник освободится, он допросит тебя.

***

Прошли сутки. Компьютерщики сохранили все данные. Оставалось проверить очевидную версию, что произойдет, если отключить главный комп. Ради этого эксперимента вся группа Столетова собралась в соседней комнате, именовавшейся смотровой, и отделенной от катапульт стеклянной стеной. Компьютерщики вывели управление в эту комнату, так как академик решил подстраховаться, чтобы больше никого никуда не забросило. Тем более, что они реально не знали куда исчез Борис. Андрей Ильич не терял веры в то, что Борис еще жив, но вполне могло случиться и так, что он уже погиб. В связи с этим академик Столетов продумывал идеи для будущих экспериментов с машиной. В любом случае «Призрак» уже не единственный проект, которым ему предстоит заниматься.