– Я уполномочен договариваться с вами в широких пределах. Наш магистр выполнит то, о чем мы тут договоримся, хоть я всего лишь боцман, – сказал Рыжий.

– Отвечу вам тем же. Князь в курсе вашего прибытия и поручил мне договориться с вами по всем пунктам, чего бы они ни касались. Но боюсь, он не имел в виду пленных. Так что мне нужно вернуться и доложить, а после того, что скажет светлейший, мы будем обсуждать условия, – уверенным тоном ответил управляющий.

– Но, если ваш светлейший согласится, я хочу озвучить пунктик, – добавил Рыжий.

– Похоже, наглости тебе не занимать! Ну валяй, будет что сказать моему господину, – и на лице управляющего мелькнуло неудовольствие.

– Я согласен на фрегат, ваши люди отплывут на нем, но есть одно условие: наших людей вы отпустите сейчас и разрешите мне спуститься в ваши подземелья. Я хочу быть уверен, что там никто из наших братьев не остался. Вы дадите нам два корабля, на которых мы заберем людей, а ваши приплывут на них и на одном из фрегатов обратно, – озвучил требования боцман.

– Как я могу верить пирату? – возмутился управляющий.

– Только под честное слово. А обманывать вас мне не выгодно, вдруг еще когда придется пустить в ход честное слово пирата. Судьба пирата изменчива. Я даю честное слово от имени нашего магистра и лично от себя, что выполню свою часть сделки. И потом мое слово я считаю более надежным. Мы обращаемся с вашими людьми хорошо, а вы с нашими нет. Я говорю правду, – и Рыжий посмотрел на капитана Бефсана.

– Да, милорд, хотя лагерь не оборудован, но никто нас там не притесняет и кормят довольно сносно.

– Это потому, что еды не хватает. У нас все же остров, а не материк, –ухмыльнувшись, произнес Рыжий.

– Ладно. Лично мне жаль наших пленных. Как вы поступите с ними, если князь откажет? – уточнил управляющий.

– Боюсь, милорд, их продадут в рабство туда, где больше заплатят.

– То есть искатлонцам. Да, незавидная судьба, врагу не пожелаешь. Хорошо, я все понял и приложу все свое влияние, чтобы сделка совершилась. Но помни, как там тебя...

– Рыжий, милорд, – услужливо вякнул портовый чиновник.

– Рыжий, обманешь, ты лично ответишь, да так, что пожалеешь о том, что вообще родился. А ваше братство мы разгромим, поставим целью жизни. Соберем союзный флот и разгромим. Понял! – и глаза управляющего сверкнули бешеным огнем.

«Вот кто вдохновитель той военной экспедиции к нашим островам, – догадался боцман. – А князю наверняка все пофиг!»

[1] Шпангоут – здесь фигурная криволинейная балка, повторяющая вертикальную форму корпуса, к которой прибиты доски борта.

[2] Завела якорь – при посадке на мель якорь грузили на шлюпку, завозили в нужном направлении и сбрасывали в воду. А потом дюжина моряков старались его вытянуть, вращая вымбовками шпиль. Канат натягивался, лапы якоря впивались в грунт и корабль немного подтягивался в нужном направлении. Повторив операцию десять-пятнадцать раз, можно было сползти с мели.

[3] Команда на военных парусниках набиралась из расчета, что бой ведется только одним бортом и канониры заряжают пушки одного борта. Это было разумно, ведь экипажи и так были огромны из-за большой потребности в матросах для работы с парусами. Таким образом при интенсивной канонаде, второй борт заряжать было некому.

Команда Столетова многое узнала о проекте «Призрак» после первых реальных запусков. Последние два агента-призрака вернулись прямо из лабораторий секретного центра МИ-6. Три дня они писали отчеты, а художники рисовали по словесным описаниям рисунки, которые специалисты потом рассматривали и обсуждали. В результате удалось оценить состояние английского проекта «Призрак». Шляпин считал, что их проект обогнал английский примерно на год. Столетов и остальные имели более умеренную оценку в шесть месяцев.

Но разведка настаивала на продолжении запусков. Травмированных агентов-призраков временно забраковали. Доктора утверждали, что повторные аварийные выходы могут закончиться печально и Федор Иванович изрек:

– Трупы нам не нужны, а нужны разведданные. Агентов хватает.

Только пятерых агентов из первой группы допустили к следующему заданию. К ним добавили еще троих новичков. Целью миссии стало уже не проникновение в секретные лаборатории, а отслеживание сотрудников и сбор личной информации о них. Федор Иванович считал, что прежде, чем засылать агентов живьем, следует как можно лучше подготовиться.

***

Новое задание казалось чем-то проще первого. Агенты-призраки ждали, когда сотрудники МИ-6 выйдут, и сопровождали их, пользуясь своей невидимостью, почти не скрываясь. Во многих случаях им удавалось попасть в квартиры к вражеским сотрудникам и увидеть или услышать что-то компрометирующее, или сугубо личное. Благо, как выяснилось, в состоянии призрака память становилась практически феноменальной при условии возвращения в штатном режиме.

За десять дней агенты проследили восемьдесят сотрудников вражеской разведки. Никто из призраков не вылетел в реал, все вернулись в штатном порядке.

Сведения, принесенные агентами, оказались неоценимы, а выявленные ими сотрудники МИ-6 ушли в разработку в центр. По совету докторов Федор Иванович приказал дать всем неделю отпуска перед следующим заданием.

***

«Богатырь», отставший от «Громобоя» на неделю, подходил к Кошачьим островам. Капитан Клавдий считал, что идти под княжеским штандартом – полное безумие, а поднимать флаг Кошачьего братства ему не позволяла честь. Поэтому он пошел на компромисс и поднял белый флаг – флаг переговоров и мира. Неожиданно наперерез фрегату выкатился корвет, но совсем другой, не тот, за которым Наталья гонялась через полморя.

– Эй, на фрегате! – заорали с корвета в рупор. – Какого полосатого гоблина вы в наших водах шарите?

– Мы тут парня одного ищем, – заорал в ответ капитан Клавдий, – Борисом звать. У нас его портрет имеется.

– А по какому делу вы его ищите?

– Да тут жена его объявилась, поговорить хочет.

– Щас пришлем пару человечков, которые скажут вам по портрету наш это Борис или нет.

С фрегата спустили четырехвесельный ялик и в него прыгнуло трое. Пираты лихо гребли и ловко затабанили[1] прямо под трапом. Один из парней поднялся по скобам и вскоре над фальшбортом появилась его голова. Пират перепрыгнул через фальшборт и, широко расставив ноги, крепко встал на палубе:

– Ну, где там жена с портретом?!

– Вот портрет, – Наталья сделала три шага к пирату, демонстрируя крупную фотографию.

– Ага. Он, это наш Борис, но его здесь нет. Магистр отправил его с поручением к князю Барселаньскому.

– А поручение опасное? – уточнила Наталья.

– Да, мадам, у нас все поручения опасные, – с улыбочкой ответил пират.

– Тогда мы пойдем ему навстречу, вдруг помощь потребуется.

– Только поднимите флаг братства, чтобы капитан от вас не бегал или палить не начал. Он парень мозговитый и отчаянный.

– Учту ваш совет, – ответил Клавдий.

Пират прыгнул в ялик и сообщил:

– Отчаянная баба. Красавица! И любит нашего Бориса до беспамятства.

– Повезло, – выдохнули оба гребца.

– Они не лгут, его здесь нет, – доложил Глеб, глядя на экран поискового устройства, дождавшись, когда ялик отплыл от борта.

***

Рыжий, в сопровождении сторожей, спускался по стертым и скользким ступеням. Он выполнял указание Кровавого Кашалота, лично убедиться в том, что князь никого из братства не оставил для собственного развлечения. Возле каждой решетки он орал, громко, насколько хватало дыхания, которое сбивалась от вонючего воздуха:

– Я боцман с Кошачьих островов. Если есть кто из наших – выходи.

Рыжий был доволен результатом. Более двух тысяч матерых пиратов стоили усилий, затраченных на их освобождение. К тому моменту, как Рыжий, сотрясаемый диким почти непрерывным кашлем, выполз из подземной тюрьмы наверх и вдохнул нормального воздуха, он нашел всего шестерых членов братства или людей прикинувшихся ими, кроме тех двух тысяч, которых вывели люди князя. Но он не стал разбираться, а поручил их Скале.