Ступени были отнюдь не короткие и Стрелок уже не справлялся. Рядом с ним встал Следопыт. Вдвоем они полностью перекрыли всю ширину короткой лестницы. Демоны смерти отлетали куда-то в середину залы при каждом взмахе шестоперов. Летели сорванные шлемы, трещали противным металлическим хрустом проломленные доспехи. Без крови тоже не обошлось. Она текла по ступенькам, разлеталась брызгами в самых разных направлениях и стояла широкой лужей, заливая весь центр тронной залы. От центра в боковую арку вели многочисленные кровавые отпечатки сандалий медиков, которые оперативно утаскивали пострадавших.

В целом, бойня получилась знатной, а видок жутким. Даже Наталью проняло, хотя она и ожидала чего-то подобного. Стрелок и Следопыт тоже получали удары, от которых сыпались искры, прожигая дорогущий желтый ковер. Но на это никто не обращал внимания: совершая свой ритуальный военный танец почти на одном месте, они, тут же, затаптывали маленькие язычки пламени.

Один из сбитых шлемов упал на колени магараджи, другой приземлился у ног Натальи. С обоих капала кровь.

Магараджа отшатнулся от неожиданности и брезгливо посмотрел на полу халата, на котором расползалось кровавое пятно.

– Не желаете прекратить, ваша мудрость? – спросила Наталья. – Двадцать тысяч золотых не стоят трехсот опытных воинов. Вы же видите, что вашим демонам смерти не победить.

Магараджа встал и, трижды хлопнув в ладоши, сказал: – Вы правы, княжна! Ваша взяла. Все прекратить! – громко приказал он. – Раненых унести и оказать помощь. Даршит, доставить сюда двадцать тысяч золотых. Простите, княжна, что сразу не поверил, они действительно непобедимы.

– Лгать не в наших обычаях, ваша мудрость! И это вы видели далеко не все.

Демоны смерти исчезли из залы еще быстрее, чем появились, только лекари продолжали уносить пострадавших. В тронной зале появились уборщики и с невероятной скоростью стали наводить чистоту. Так что к тому моменту, когда принесли два мешка золота, тронная зала имела почти прежний вид. Пожалуй, только пятно на одежде правителя напоминало о том, что здесь произошло.

Наталья раскланялась с магараджей.

– Было приятно иметь с вами дело, ваша мудрость! А теперь мы отправимся дальше по своим делам. И так четыре дня потеряли, правда, за это имели удовольствие, познакомиться с вами.

– Я тоже рад знакомству, княжна, и почту за честь принимать вас снова.

– Ну, когда будем проплывать мимо или снова образуется долг…

– Я, клянусь, что найду вашего обидчика, и он мне заплатит вдвое!

– Я не сомневаюсь в этом, ваша мудрость. Прощайте.

Она поклонилась в последний раз. Магараджа небрежно кивнул в ответ, а капитан Воробьева взяла прямой курс на фрегат.

***

«Богатырь» снова вышел на морскую дорогу и начал ее пересекать. Первое встреченное судно, шедшее из Зурбагана, сообщило, что разыскиваемый ими «Дельфин» уже взят на абордаж, а вся команда перебита.

– А подробнее можно, – кричал в рупор капитан Клавдий.

– Я больше ничего не знаю. Только то, что взял его корвет «Громобой» и что «Дельфин» продан ими в Зурбагане.

– Что скажите, госпожа? – Клавдий ждал приказа.

– Вообще не понимаю, как они проскочили мимо? Чёрт бы побрал этого сатрапа Зурбагана, – выругалась Наталья. – Если бы не он, я, по крайней мере, точно бы знала, что Борис мертв. Курс на Зурбаган, капитан!

– Поставить все паруса, поставить все, что можно!

***

Фрегат всю неделю летел под всеми парусами, включая дополнительно поставленные лиселя. Ровный устойчивый фордевинд[1] наполнял паруса, и корабль шел пятнадцать узлов. «Богатырь» медленно догонял «Громобой», все еще шедшего впереди десятиузловым ходом.

Капитан Клавдий еще несколько раз выслушал историю о поимке пиратов на «Дельфине», которые мало что прибавили к первоначальной скудной информации о «Громобое» и команде победителей, а также о судьбе разыскиваемого Бориса. К вечеру пятого дня фрегат подходил ко входу в порт Зурбагана.

– Убрать лиселя, – приказал капитан. – Пора сбавлять скорость, госпожа. Зурбаган большой порт и там много кораблей, и у причалов, и на рейде, еще столкнемся с кем-либо. Лучше заранее сбавить скорость.

– Действуйте, капитан Клавдий, – согласилась капитан Воробьева.

Но тут из порта вывернул корвет, примерно под половиной парусов. Малочисленная команда суетилась на реях. Наталья поднесла к глазам бинокль. Корабль медленно разворачивался к ним высокой кормой, на которой читалась надпись «Громобой». Словно электрический ток пробежал по телу Натальи.

«Вот кто знает все ответы на мои вопросы, и, возможно, опознает Бориса по фото», – подумала она, а вслух крикнула: – Капитан, это тот самый «Громобой»! Прикажи ставить все паруса и лечь на его курс, я хочу догнать корвет и поговорить с их капитаном.

Капитан Клавдий раздал приказы, и корабль стал одеваться в дополнительные паруса. Наталья следила за «Громобоем», там тоже стали ставить парус за парусом и расстояние, было начавшее сокращаться, стало стабильным. «Богатырь» разогнался до предела: лаг показал пятнадцать узлов, что означало отличную скорость при таком ветре.

Судя по всему «Громобой» тоже шел пятнадцать узлов. Но его команда снова полезла на мачты. В свой двенадцатикратный бинокль Наталья прекрасно видела, что они стали поднимать наверх лисель-реи, что это такое она уже успела усвоить, находясь на «Богатыре».

– Капитан, они ставят лисель-реи, – сказала она Клавдию.

– Значит, мы их не догоним. К утру они все поставят и прибавят два, а то и три узла. А к обеду завтрашнего дня скроются из виду. Единственное, чем могу помочь – проложить их курс на карте.

– Сделайте это. Так, по крайней мере, мы сможем понять, куда они могли бы направляться, – согласилась Воробьева.

Капитан вернулся через четверть часа:

– Линия курса уперлась в Кошачьи острова, госпожа, – сказал он печально.

– Это плохо для нас?

– У этих островов дурная слава, там раньше жило пиратское братство. Потом его разгромили, но ходят слухи, что оно возрождается.

– Интересное дело. А скажи Клавдий, что там делать корвету с малочисленной командой? И почему они не набрали экипаж в Зурбагане?

– Я не умею читать мысли людей, госпожа.

– А может, вовсе и не пиратов взяли на абордаж, а совсем наоборот! Просто хитрецы решили всех провести, чтобы без проблем зайти в зурбаганский порт и продать корабль. Разворачивай фрегат в порт, Клавдий. Нам все равно нужны припасы, да и стрелковым оружием хорошо бы запастись. А еще наведем справки об этом «Громобое».

На бак поднялся Глеб, держа в руках следящее устройство.

– Капитан, взгляните сюда, сработал датчик. Судя по всему, он там, на корвете.

– Что ж, мы пойдем за ним хоть на край света, – ответила Наталья.

[1] Фордевинд – курс судна, когда ветер дует точно в корму.

«Громобой» едва полз вперед, идя галсами и преодолевая неблагоприятный ветер. За каждым поворотом начинался скрип бейфутов. Все мы стали матросами, и просто падали с ног от тяжелой работы по брасоплению рей. Но зато горизонт оставался чист: ни одного судна в течение трех суток! Этот феномен с ветрами легко объяснялся тем, что Орккейские острова представляли собой довольно высокую горную гряду, возвышавшуюся над водой в несколько рядов, а потому прикрывали от ветров по очереди то одну, то другую сторону островов, что и влияло на судоходство.

– Чем меньше нас видят, тем лучше для нас, – сказал Рыжий, – и пусть мы тащимся со скоростью четыре узла, зато в полном одиночестве.

– Я тут смотрел лоцию и выяснил, что еще пара суток, и мы выйдем из полосы слабых ветров, дальше можно надеяться на ход в восемь узлов, – сообщил я офицерам.

***

«Громобой» теперь шел девять узлов в галфвинд[1].