В школу мы приехали уже затемно, хотя время до отбоя у меня ещё было. Тут же в карете я надела обратно кулон, маскирующий силу — не хотелось лишнего внимания. Я планировала перестать его носить в академии. Лионелла довела меня до общежития и, обняв на прощание, ушла к себе. Ей были выделены апартаменты на территории академии. А я побежала к своим подругам. Пробегая по этажу я увидела в распахнутых дверях учебной комнаты Даниэля и Этьена и помахала им рукой. Молодые люди тут же подхватились и под белы рученьки практически внесли меня в нашу комнату. Летти и Адель корпели над домашним заданием. Мне это тоже предстояло, причём поджимало время.

Я быстро переодевалась за ширмой и рассказывала, девочки накрывали на стол, используя парней в качестве рабочей силы. Они помогли накрыть на стол и теперь отчаянно строили глазки пирожкам от тётушки Ядвиги. Продолжая рассказ, я плюхнулась на стул, отхлебнула взвар и впилась зубами в пирожок, прерывая повествование. Тут произошёл когнитивный диссонанс. С одной стороны мои друзья хотели, чтобы я наконец-то покушала, а с другой — услышать продолжение рассказа. Выручил меня Феофан. Пока он велеречиво описывал произошедшее, старательно возвеличивая свою роль, я сметала со стола пирожки и буженину. Мы закончили одновременно. Он — говорить, я — есть.

Выслушав политинформацию, стихийно образовавшийся штаб стал обсуждать, как быть и что делать. Конечно, первым делом, они порадовались за меня — всё же представление Ковену у меня наконец-то случилось, да ещё такое пафосное.

— Тани, ты сказала, что прятала силу под ограничивающим артефактом, но я не чувствую изменений, — Адель задумчиво меня рассматривала магическим зрением.

— Дорогая, я просто автоматически одела его обратно. Я достаточно событий и сплетен привнесла в жизнь школы в последнее время и мне не хочется ещё одного всплеска. Хотя, Виктория Голд может вмешаться, чтобы мне запретили его носить и я работала с полной силой. Возможно, это будет даже правильно. Но мы с Лионеллой это не обсуждали, а сама я не рвусь раскрывать все свои карты.

— А можешь снять его на минутку? — глаза подруги горели исследовательским интересом.

Да что уж там — я сама такая же увлечённая ведьма! Я сняла кулон. Все четверо перешли на магическое зрение. Лионелла ахнула, Этьен присвистнул, Адель запрыгала на месте, хлопая в ладоши, а братец подхватил меня на руки и закружил.

Когда эмоции схлынули, мы приступили к обсуждению второй части «марлезонского балета». Простите, повестки дня, конечно. Моих друзей волновал приезд Винсента из рода Коллдеев — моего отца. Я говорю «друзей» потому, что Этьен был для меня в первую очередь другом, как и Даниэль. Конечно, последний знал о своём отце значительно больше нашего и мог подсказать, чем это может быть для меня черевато. Даниэль предположил, что отец попробует действовать стандартным подкупом.

— Расскажет, как артефакт сообщил ему о месте нахождения дочери, как он страдал от того, что не может быть рядом, как рад встрече с тобой. И, ни словом не соврёт. Другой вопрос — причины этих событий. Предложит тебе скорее упасть в отцовские объятья, войти в род, получить приличное содержание, наряды, украшения. А ещё — стать частью высшей аристократии, получить доступ в высший свет на балы и приёмы. Не только он — любой будет уверен, что это просто шикарная возможность для девочки, выросшей в провинции под опекой не слишком богатого родственника.

— Угу, — хмуро кивнула я. — Он ждёт, что я кинусь к нему на грудь и разрыдаюсь от счастья. И помчусь впереди своего визга в дом, где хозяйка — его супруга с не самым кротким характером. И которая меня не ждёт и пожелает увидеть только за тем, чтобы стереть с лица земли.

— Согласен с Даниэлем, — присоединился к обсуждению Этьен. — У него пока нет причин думать, что можешь отклонить его предложение. Как и о том, что у тебя может быть уже сформированное своё мнение относительно того, как ты хочешь жить дальше. Девушку можно заманить, обаять, расположить к себе, наобещать. Тем более, что возможности у него действительно большие.

— Танира, а ты? Что ты ему скажешь? — Адель разволновалась не на шутку и сейчас обмахивалась тетрадкой по зельеварению.

— Думаю придерживаться прежней политики. Своих карт не раскрывать и максимально собирать информацию. Прикинусь (хотела сказать «молоденькой дурочкой», но поняла, что может получиться обидно для девочек, тем более, что сейчас я такая и есть) восторженной, но недоверчивой. Буду смущаться и в лоб задавать прямые и бестактные вопросы. Посмотрим, что он будет с этим делать.

— Интересная стратегия, — протянул Даниэль. — Возможно, это именно то, что нужно, чтобы больше узнать о его планах в отношении тебя.

Мы бы ещё так уютно сидели, если бы Летти не заметила, который час. А нам ещё уроки делать! Парни, увидев мою панику, предложили свою помощь, но я отказалась, и мы с подругами выпроводили гостей за дверь. Потом, делая уроки, мы несколько раз прерывались на обсуждение того или иного вопроса, касающегося завтрашней встречи. Я уже начинала жалеть, что не согласилась на помощь Даниэля или Этьена, как домашнее задание подошло к концу. С радостью захлопнув тетрадку, я умылась и легла спать, старательно избегая думать о завтрашней встрече, чтобы не накручивать лишнего стресса. Потом встала, выпила успокаивающего зелья и заснула спокойным сном.

Винсент Коллдей граф Дампьер

Я волновался. Ещё бы — столько лет ждать этого дня. Всё должно был быть не так — дочь должна была расти под моим присмотром. А мать взяла и поступила по-своему, пойдя на поводу у эмоций. И, что самое странное — отец её поддержал. Я помню, как появился перед ним взбешённый и готовый немедленно найти, остановить, вернуть девчонку. Отец спокойно выслушал меня и спросил.

— То есть ты планируешь поселить Флорентиану на одной территории со своей семьёй? Поставишь Дражену в известность? И ты уверен, что девочка сможет в этих условиях выносить ребёнка, а твоя жена позволит этому быть?

— Я хозяин в своём доме и они примут моё решение. Обе. Я смогу обеспечить Флорентиане безопасность, — уверенно ответил я ему тогда.

Отец посмотрел на меня так, как смотрел в далёком детстве, когда я выдавал какую-нибудь нереальную глупость. Тяжело вздохнул и сказал, что всё останется так, как сделала мать. Он считает её решение оптимальным.

Теперь, по прошествии почти восемнадцати лет, я понимаю, к чему был этот взгляд. Я видел, как расправлялась Дражена с теми, кто оказался ей не угоден. Испытал в полной мере её ревность, вспыльчивость, скандалы. Она — драконица. И не раз на эмоциях она оборачивалась в огромного зверя и летала над замком, принося разрушения. Хорошо, что он с древности зачарован и быстро восстанавливается.

Я был самонадеян, думая, что мой приказ может удержать женщину от мести, что супруга примет и разделит мою цель — возвысить наш род. И она бы её разделила, если бы для этого я планировал продвигать наших сыновей. Но принять беременную от меня любовницу — не с её темпераментом. Сейчас же про Флорентиану ничего не известно, девочка — её дочь росла сиротой. А значит, у супруги нет повода для ревности. Зато есть возможность подружиться с девочкой, её обаять, чтобы она сама захотела сделать для вновь обретённой семьи всё, что я ей предложу.

Я знаю, что жила она не богато, жена и дочь опекуна её притесняли и обирали. Поэтому когда я появлюсь как добрый волшебник из сказки, принеся с собой пропуск в высший свет, деньги на наряды и украшения, она обязательно растает. Плохо, что Лионелла появилась раньше меня. Она тоже не бедная и многое может. Да и представление Ковену — совсем некстати. Я так спешил, чтобы успеть встретиться с дочерью до него.

Всё же девочка с ведьмовским даром в первую очередь ведьма. Даже если у неё просыпаются дополнительно другие способности или магия. А законы дают ведьмам гораздо больше свободы. Если бы я успел до представления её Ковену, я бы уговорил её ещё подождать с этим и принять в род раньше. А там и родовой дар бы проснулся. Можно было бы эти нормы права обойти. Видимо Лионелла постаралась для внучки.