Зря я писал в эту школу. Нужно было сразу самому появиться — глядишь, успел бы до Лионеллы. Но кто ж знал, что она нагрянет ровно на День рождения. А у меня ещё не было подтверждения родства. У меня его сейчас нет. Но время терять я больше не намерен, раз с этим возникли проблемы.

Танира Беккерлион

Утро было прекрасным: ярким, солнечным. Уже чувствовалось приближение весны. Я позволила себе ненадолго окунуться в его очарование. А потом вспомнила, что сегодня у меня встреча с биологическим отцом Таниры. Да, Винсент Коллдей — тот ещё фрукт. Хотя, скорее овощ. Ну, ничего, прорвёмся. С моей-то поддержкой! Тут я почувствовала желание ка-а-ак разобраться с этим негодяем! Однако, вовремя остановила свой порыв. Что бы я не думала по этому поводу, в этом мире многое иначе, чем я привыкла. Тут свои законы и правила. А ещё Винсент принадлежит одному из Высоких Родов и он сильный маг с родовым даром чувствовать эмоции. Поэтому сегодня мне нужна холодная голова и трезвый расчёт.

Я не знала, в какое время появится папочка, поэтому решила настраиваться на обычный учебный день. А там — как пойдёт. Мои подруги, брат и жених говорят со мной об обычных вещах. Тему отца мы не обсуждаем: что могли и хотели — сказали вчера. Первые две пары прошли в обычном режиме. А перед началом третей пары я получила вестника с вызовом к директрисе. Как и ожидалось, в кабинете меня ждал Винсент Коллдей. Но не один. За директорским столом располагался господин ректор ГКАМА. Мне показалось, или он мне подмигнул?

Впрочем, присутствие ректора логично — сейчас за меня отвечает академия. И Лионелла. Но выбирая между ними двумя, я на месте Винсента тоже выбрала бы чужого человека, а не мать обманутой им девушки. Интересно, он попросит ректора оставить нас наедине?

Я жадно рассматривала мужчину, из-за избыточного честолюбия которого произошла эта история. Винсент был высок, широкоплеч. Его фигура обладала взрослой мужской мощью, от него веяло силой и властью. Фамильная черта — ярко-синие глаза — оживляли суровое лицо. Грива тёмно-русых волос по местной моде, камзол и брюки из дорогой ткани, украшения. Он явно хотел произвести впечатление. И, надо сказать, это был эффектный мужчина. Жаль, что козёл.

Я замерла на пороге кабинета, ожидая объяснений. Они не замедлили быть.

— Проходи, Танира, присаживайся, — начал свою речь ректор ГКАМА. — О встрече с тобой попросил граф Дампьер. Так как на данный момент он не является твоим родственником, то при вашей встрече должен присутствовать либо я, либо твой опекун. По просьбе графа я взял это на себя. Надеюсь, ты не против?

Я покачала головой, показывая, что нет, я не против.

— У графа есть для тебя информация, и я прошу тебя, его выслушать. Что делать с этой информацией решать только тебе.

Я снова кивнула. Герцог давал мне понять, что я не обязана с радостью принимать предложения отца. Отлично.

— Прошу Вас, граф, — ректор обратился уже к Коллдею.

— Танира, — начал граф и как будто споткнулся.

Не так он спокоен, как хочет казаться. Замолчав, он запустил руку в волосы надо лбом. Потом переплёл пальцы рук, вздохнул. Да, не так это просто — признаваться в неблаговидных поступках. А начав говорить о нашем родстве, он не сможет миновать это признание. Я смотрела на него со спокойным вниманием как будто не в курсе дела. Наконец он решился.

— Танира, я понимаю, что это прозвучит неожиданно, но я — твой отец и приехал познакомиться с дочерью, — он выдохнул с облечением. Мяч на моей стороне. Я посмотрела на него задумчиво, как на результат рискованного эксперимента. С таким вселяющим тревогу научным интересом.

— Отец? Вы мой биологический отец?

— Почему биологический? — Винсент оторопел от такой постановки вопроса и даже, как будто обиделся. — Я твой единственный отец.

— Всё просто. Отец — это тот, кто воспитал. Кто рассказывал интересные истории, дул на разбитые коленки, к кому можно был прийти со своими страхами и сомнениями, чтобы он их развеял. Но это — не про Вас. Вы просто поделились с моей мамой своей биологической жидкостью, поэтому биологически Вы мой отец. — Оттарабанила я текст как заправская отличница.

Похоже, такого откровенного разговора о физиологии не ожидал не только граф, но и ректор. Кажется, я их засмущала. Граф пошёл пятнами, а ректор спрятался за очередным документом. Ах да, я же невинная девица. Но я же целительство проходила. Впрочем, тут как в анекдоте: «жопа есть, а слова нет». Надо спасать беседу.

— Так почему вы пришли сейчас?

— Так получилось, что я не знал о тебе ничего, кроме того, что ты есть. Мы с твоей мамой очень любили друг друга, но однажды мы поссорились, когда она была беременна. И она уехала, спряталась. Не хотела меня видеть. Я не мог её найти. А недавно родовой артефакт показал место, где ты находишься. И вот я приехал за тобой. Мне жаль, что такое случилось с Флорентианой, и ты росла без родителей. Но теперь ты — часть нашей семьи. У тебя трое братьев и они будут рады познакомиться с тобой.

— А ваша супруга — она тоже будет мне рада? — я максимально распахнула глаза и приложила ладошку к груди.

По лицу Винсента промелькнула тень, но так быстро, что я бы не заметила, если бы не следила так внимательно. Он задумался над ответом на неудобный вопрос. А я в это время жестом пыталась показать ректору, что ему надо перевернуть документ, который он держит вверх ногами и якобы внимательно читает.

— Я не буду говорить, что она встретит тебя с радостью и полюбит как родную дочь, — наконец выдавил из себя папаша. — Но она примет тебя как полноправного члена рода и нашей семьи.

Горькая усмешка скользнула по моим губам, и я даже не пыталась её скрыть. Ага, примет. Прям полноправного. Я смотрела прямо в глаза графа со скептическим выражением на лице. Он отвёл глаза, засуетился.

— Я уже приказал подготовить для тебя покои в нашем родовом замке и столичном особняке. Твоя бабушка — моя мать — взяла на себя подготовку гардероба и получение билетов и приглашений на мероприятия, которые в столице посещают юные девушки. Мы все тебя ждём и хотим, чтобы наша семья воссоединилась.

— Я, конечно, благодарна Вам за заботу, но эта идея не кажется мне хорошей. В Вашем доме хозяйка — Ваша жена. И вы сами дали понять, что она мне не рада. Это значит, что мне лучше не появляться на её территории. И её трудно в этом винить. Ведь Ваши сыновья меня старше, значит, вы были уже женаты, когда встречались с моей мамочкой. Никому не понравится ежедневно видеть перед собой доказательство предательства супруга, да ещё и сделать это достоянием общества. — Мой голос был твёрд и спокоен. Неторопливо я говорила очевидные вещи и видела, как меняется выражение лица графа. Он хотел что-то сказать, но я вскинула руку в останавливающем жесте.

— Не надо. Не давайте обещаний, которые не сможете сдержать, — я смотрела на него с укором. — У меня есть мой дом, и есть бабушка и её семья. Я не одна. Обо мне есть, кому позаботиться от души, без принуждения и задней мысли.

— Танира, — граф начал раздражаться. — Ты — часть нашего рода и это открывает для тебя большие возможности. Я хочу, чтобы ты получила то, чего заслуживаешь по праву рождения.

— Презрение и ненависть Вашей жены?

— При чём здесь моя жена? Не она глава рода и не она глава семьи. Она примет моё решение. Я говорю о твоём месте в высшем обществе Альверана, о возможностях, которые открываются только самым родовитым и богатым.

— Зачем я Вам? — спрашиваю в лоб этого самоуверенного папашу.

— Как зачем? Моя плоть и кровь! Часть нашего рода. Я только хочу восстановить справедливость и дать тебе то, чего ты была лишена всё это время. Тем более, что твои родственники со стороны матери знали, где ты, но оставили на попечение бедного и недалёкого родственника. Обрекли на сиротскую долю. Я же предлагаю тебе семью.

Вот засранец! Увидел, что девочка не зацепилась за материальные блага и бьёт наверняка. Конечно, не появись вовремя Лионелла, прежняя Танира могла поверить отцу, повестись на образ семьи. Вот только как бы она ни старалась, она бы не стала её частью. А граф бы ей манипулировал в своих интересах, давая понять, что вот ещё немножко, ещё чуть-чуть и её примут как равную. Брр.