Оказалось, что нас сопровождать будут кроме Этьена и Кристофера также Даниэль и Рональд. По плану Даниэль должен составить компанию Кристоферу в сопровождении моих подруг, а Рональд будет кавалером Лионеллы и Амалии.

И вот в назначенный час мы все встретились в холле. Мои бабули, поддерживая «фемили стайл» тоже не стали надевать верхнюю одежду, заменив её такими же палантинами, как у нас с подругами. Братья и Этьен выглядели шикарно — в каждого из них легко можно было влюбиться без памяти — так они были хороши. Впрочем, я воспринимала их всех как братьев, включая Этьена. Мне казалось порой, что я улавливаю какие-то эмоции между ним и Адель. Брака у меня с Этьеном точно не будет, а Адель, не смотря на простое происхождение, обладает достаточной магической силой, чтобы составить ему партию.

В этот раз мы ехали в двух каретах — иначе бы не поместились. Здание театра впечатлял своей архитектурой и магической подсветкой. Идя от кареты до входной двери, я вцепилась в руку Этьена до побелевших пальцев — так разволновалась. Вокруг было суетно. Для знати был открыт отдельный вход. И отдельный — для более простой публики. Возле нашего входа было многолюдно — из подъехавших карет с гербами выходили нарядные дамы в сопровождении эффектных мужчин. Поскольку именно высшая знать обладала наиболее сильной магией, то эти люди отличались изысканной красотой.

Мы собрались вместе в очень красивом холле, отделанном мрамором, статуями и портретами актёров в образах персонажей спектаклей. В своём мире, когда мы с подругами приходили в театр, то любили перед спектаклем выпить по чашечке кофе. Но сейчас такого варианта нам не предлагалось. Мы неторопливо прошли по залу, улыбаясь и раскланиваясь со встречными, а затем разместились в своей ложе. Оказывается, у семьи Коллдей была своя ложа, которую они выкупали на весь сезон. И сидели мы сегодня достаточно плотно.

Я под лёгкой завесой специально разученного заклинания отвода глаз жадно рассматривала интерьер и публику в зале. Мне было с чем сравнивать — всё же в своей прошлой жизни я часто посещала театры в разных городах и странах. Разглядывая публику, я вспоминала описания из книг и кадры исторических кинофильмов. Были тут и чопорные дамы в возрасте, и молодые легкомысленные хохотушки, и стеснительные «хорошие девочки», и молодые женщины, уверенные в себе и своей красоте.

Типажи мужчин тоже были узнаваемы. Вон в той ложе — самодовольный, привыкший отдавать приказы, мужчина с женой, которая сдувает с него пылинки и дочерью — скромной молодой леди. Но когда папа не смотрит на неё, взгляд и выражение лица у юной леди меняются на отцовские. В ложе напротив какой-то слишком сладкий хлыщ обхаживает молодую женщину в красивом, дорогом, но тёмном платье. Видимо хочет охмурить вдовушку.

Рассматривая разных людей, я нашла взглядом своих одноклассников. Саманта Рабут, Завира Крайн, Франс Логар и, даже, Вирджиния Голд — все они были каждый со своими родственниками и выглядели в меру скромными молодыми людьми.

Барон Рабут, увидев старшую дочь в ложе Коллдеев в обществе Амалии и Лионеллы, рванул к нам, чтобы засвидетельствовать своё почтение, прихватив с собой сына и Саманту. Он рассыпался в комплиментах и любезностях «очаровательным дамам», восхищался их заботой об обретённой внучке, благодарил за покровительство, оказанное Летиции. Саманту эта ситуация жутко бесила, но она взяла себя в руки и отыграла роль воспитанной юной леди из высшего общества безупречно. Видимо барон умеет быть требовательным. Он же, пользуясь случаем, представил бабушкам свою законную дочь, присовокупив, что девушки — одноклассницы и Саманта также могла бы составить компанию их внучке на каникулах.

На это Амалия ответила вежливо и расплывчато, как и принято в этом обществе. Но смысл был такой, что она уже далека от школы, воспитанниц и протеже среди девушек она не ищет, а просто пригласила на каникулы внучку. И уж кого эта самая внучка выбрала — того она и привечает. Откланявшись, барон Рабут с дочерью направились на свои места. Было видно, что он недовольно что-то выговаривает Саманте, а та едва сдерживается, чтобы не нагрубить в ответ. Всё же отца она побаивалась.

Отметился в их ложе и Франс Логар — подошёл поприветствовать одноклассников. Больше никто из одноклассниц подходить не стал, но это не помешало стать их ложе похожей на проходной двор. Узрев маркизу с новоявленной внучкой, о которой сейчас много судачили в свете, да ещё с двумя одарёнными юными леди, к ним потянулись молодые и не очень мужчины и взрослые леди (матери, мечтающие удачно женить сыновей). Они подходили поздороваться, напомнить о себе, за что-то поблагодарить или пригласить куда-то. И все знакомились! Лионелла только забавлялась этими смотринами, прикрыв нижнюю часть лица веером и тихонько комментируя происходящее.

К счастью, с началом спектакля это паломничество прекратилось. А в королевской ложе появился молодой человек. Кристофер шепнул нам, что это и есть принц Армандо. Видно в темноте было плохо, поэтому я не стала пытаться его рассмотреть. Наверняка изображение принца найти не проблема, если мне будет интересно.

Спектакль был поставлен очень эффектно, не смотря на незамысловатый сюжет. Основные краски ему придавали роскошные голоса ведущих солистов, а также красочные костюмы и оформление сцены. Солистка блистала не только талантом, но и внушительными изумрудами. Хорошо живут служители муз, однако.

Наблюдая за перипетиями сюжета, я плавно перешла к воспоминаниям о недавних встречах с Виктором. Узнав, что я собралась в столицу к бабушкам, он устроил мне экзамен по владению магией, проверил и обновил установленную на мне защиту, а также мы проверили работу всех артефактов, которые он мне выдал ранее. В этот раз он выдал мне новое устройство. Это было кольцо, про которое Виктор сказал, что он обеспечит связь с ним на уровне мысли, если возникнет потребность в срочном вызове. Когда я кольцо надела — оно как будто впиталось под кожу, а на его месте появился на коже изящный узор. Это было странно, но Виктор сказал, что его мало кто сможет увидеть. Я проверяла — бабушки не увидели. Или не сочли нужным говорить об этом.

Танира Беккерлион

После спектакля мы все вместе направились к месту, где нас ждали кареты. На выходе и возле него внутри и снаружи здания возникла толчея. Не смотря на манеры и этикет, кто-то рвался кого-то приветствовать, кто-то пытался кого-то догнать ли наоборот — ускользнуть от беседы. Подъезжали и отъезжали кареты. В результате мы с Этьеном немного отстали от остальных. Где-то впереди маячили Кристофер с Летицией и Адель.

И тут я увидела, как к Кристоферу подлетели две расфуфыренные красотки. Одна подхватила его под руку, оттеснив Летти в сторону, вторая встала рядом с ней, отодвинув подругу ещё дальше. Они наперебой восклицали о том, как рады его здесь увидеть, как им понравился спектакль. Кристофер растеряно озирался по сторонам, пытаясь понять, где Летиция и что делать.

Летицию же оттирали всё дальше в сторону от Кристофера и всё ближе к каретам. Я испугалась, что её могут толкнуть под копыта лошадям или под колёса отъезжающей повозке. Не так, чтобы сильно навредить, как чтобы напугать, испачкать, оскандалить. Я указала Этьену на подругу и попросила скорее её догнать и сорвать отвратительный план Саманты.

Я не волновалась, что осталась одна потому, что вокруг были семьи аристократов, совсем недалеко — мои родные, да и магия моя была при мне. Поэтому я стала оглядываться по сторонам в поисках Кристофера и Адель, а также пытаясь определить, где же сама Саманта со своими друзьями. В этот момент я почувствовала тревогу. Подумав, что, возможно, это мой родовой дар просыпается, я повернула голову и увидела, как мужчина ведёт к карете девушку в плаще с накинутым капюшоном. Ведёт, конечно, сильно сказано — он её почти нёс. А когда девушка повернула голову, я увидела, что глаза у неё пустые как будто она под заклятием.