— Она пишет, что граф запер её в семейном карцере! — эмоционально делился Виктор информацией с братьями. — Ей в еду и воду льют зелье подчинения и другую дрянь! К ней приходила его жена, чтобы разобраться без свидетелей! Она в опасности и я не знаю, что делать!

Он жалобно посмотрел на братьев лазоревыми глазами. Они первый раз видели его таким растерянным.

— Хочешь, скажу, что делать? — меланхолично произнёс Макс. — Успокоиться и проанализировать, в чём ей может понадобиться помощь, а какие вопросы закрыты. Защиты на ней, как я понимаю, в несколько слоёв наверчено и вся — высочайшего уровня. Но вот отбиться она не сможет — не обучена ещё. Она может эвакуироваться?

— Да, у неё есть артефакт переноса от меня, да и Амалия снабдила внучку. Там стены, конечно, из адамантина. Но мой портал точно сработает.

— Вот, ты уже начинаешь рассуждать логически, — мягко сказал Макс.

— Тогда у меня предложение, — бодро начал свою речь Рейнард. — Я завтра утром на правах опекуна (все помнят, что став адепткой ГКАМА, Танира перешла под опеку государства в лице ректора академии?) явлюсь с Коллдеям и устрою небольшой тарарам.

— Небольшой?

— Ну конечно! Большой — то никому из них не нужен. Могу Лионеллу с собой прихватить. Будет весело.

— Думаешь, что пора вмешаться?

Рейнард взглядом указал Максимилиану на взъерошенного, измотанного постоянным сдерживанием своих драконьих порывов брата. Макс кивнул.

— Что ж, идея рабочая. По факту похищения подключается родственница и ректор. Оба — официальные опекуны. Бери Лионеллу для поддержки. А вот Сантару лучше пока не вмешиваться. Постарайтесь его убедить.

Рейнард понимающе кивнул.

— С утра переговорю с Лионеллой и пойдём забирать твою ведьмочку, — Рейнард с улыбкой похлопал Виктора по плечу. — На вот ещё выпей зелья.

Танира Беккерлион

Так вот, я опять отвлеклась! Уже вторые сутки я обживаю семейный карцер Коллдеев. Утро началось без происшествий. Завтрак я выбросила, чтобы нечаянно это не съел кто-нибудь на кухне. Плотно позавтракала фаршированными блинчиками и уселась в кресло читать. Сегодня у меня были «Приключения в Алероде» всё той же Иоанны Хмелевской.

Я так увлеклась детективным сюжетом, что не сразу поняла, что рядом кто-то есть. Резко захлопнув книгу, я уставилась… на Даниэля. А он, в свою очередь, разглядывал меня.

— Ты как здесь? — спросила я севшим голосом. Меня напугала мысль, что если сумел переместиться второкурсник академии, то могут это же самое сделать и другие.

— Ты не волнуйся, сестрёнка, — правильно понял меня Даниэль. — Меня сюда забросил господин ректор. Он же дал мне портальный артефакт, чтобы мы могли отсюда уйти. Он сказал, что у тебя такой есть.

— А что господин ректор здесь делает?

— Видимо явился по твою душу — ты же адептка. Так вот, они велели забрать тебя и перенестись в спокойное место. А то с утра объявилась матушкина родня во главе с её мамашей. Так что я предлагаю направляться в будуар Амалии! Не смейся — это святое! Туда никому хода нет — даже дедушке.

— Погоди, что за родня и чем она опасна?

— Нет, давай годить мы не будем. Мне ещё перед ректором отчитываться. Поэтому ты быстренько собирайся, а я тебе буду рассказывать.

Я кивнула и начала закидывать в пространственный карман своё имущество уже привычными движениями. Надо же, как я адаптировалась в этом мире! Похищения, карцер, нападение сумасшедших баб, а я такая книжки читаю и пирожки трескаю.

— Так вот, — начал Даниэль. — Утром ещё до завтрака в дом ввалилась бабушка со стороны матери и целая толпа материных родственников. А Деметрия — та ещё змеища. Вечно вся в каких-то интригах. Сколько неприятностей их род через неё получил, а никак не уймётся. Да и прислуга у неё мутная. Ну, мы с парнями сообразили, что это мать могла её вызвать. Чтобы Деметрия с тобой разобралась, пока мать будет гостей принимать. Да и хозяева дома на эту толпу отвлекутся. Мы и решили дежурить у входа в карцер. Да, не смейся. Я, хоть и самый молодой, но не слабый маг и умею не мало. А братья — те мощнее, конечно, да и опыта больше.

В этот момент Даниэль увидел, что мои сборы закончены. Я хотела переодеться, но он замотал головой — всё потом. Он достал свой артефакт переноса, я — свой. Даниэль взял меня за руку, и мы активировали артефакты. Портал выплюнул нас в красивейшей и при этом изящнейшей комнате. Без сомнения она принадлежала Амалии и была её личным пространством.

— О, а вот и её мини-лаборатория! — послышался голос Даниэля. — Это конечная точка путешествия эльфийского розового вина транзитом через дедушкин винный погреб!

Я улыбнулась, но вдруг почувствовала, как у меня перехватило дыхание, а потом на меня обрушился шквал чужих эмоций. Тревога, любовь, любопытство, страх, ненависть, ревность, снова страх, зависть, отчаяние, ярость, стыд, потерянность, радость, любовь, злоба, гнев, жалость, спокойствие, восторг, решимость, паника и множество других. Я захлёбывалась ими, пытаясь вынырнуть из этой лавины. Печать! Видимо, блокировка магии с последующим освобождением спровоцировали окончательное разрушение печати и магия Коллдеев хлынула по своим каналам. Но вдруг я почувствовала, как меня хватает Даниэль, и всё прекратилось. Как будто на шумной улице надеваешь беруши.

Я стояла, прижавшись к обнимающему меня брату, и чувствовала только любовь, нежность и защищённость. Я подняла голову и огляделась.

— Где это мы?

— Это моё убежище. У нас у всех просыпалась родовая магия, и первое время мы подолгу находились в экранируемых помещениях. Их нам готовили заранее и у нас были настроены аварийные порталы для переноса. Это не передать, когда на тебя вдруг обрушиваются эмоции всех людей и животных в радиусе действия твоей силы. А так как силы у нас велики, то сама понимаешь. Ты взрослая уже это испытала, а мы были детьми. Это помещение экранирует любые эмоции, но мы определяемся поисковыми заклинаниями. Нас не потеряют. Правда наши эмоции тоже экранируют и не ощущаются снаружи. — Даниэль заглянул мне в глаза и погладил по голове.

— Ты успокоилась? Хорошо себя чувствуешь? Тогда располагайся, а я закажу на кухне перекус и побольше пирожных для тебя. Надеюсь, мамина родня их все не съела.

— Рассказывай скорее дальше, что там с визитом ректора.

— Так вот, я и говорю, — продолжил Даниэль. Вот, как развивались события в его изложении.

Перед завтраком заявилась толпа беспокойной родни. Причём не только Даниэль понял, в чём тут дело — маркиз выглядел недовольным, Амалия тоже. Но пришлось принимать гостей. Маркиз тут же ненадолго отлучился и Даниэль видел, как тот разговаривал с начальником охраны. Только дошли до гостиной — докладывают, что пожаловал господин ректор ГКАМА и госпожа Лионелла Беккерлион. Вот это был пердимонокль! Такая гамма разных чувств на лицах — магии родовой не надо чтобы увидеть. А главное — время то совсем не принятое для визитов.

В общем, маркиз волевым решением, всех пригласил к столу. А дальше начался цирк. Лионелла во всеуслышание заметила, что за столом нет её внучки, и вопросила у хозяев, почему. Может ей плохо? И порывалась прямо из-за стола бежать к ней, не забывая обращаться к герцогу Громфиру, призывая его в свидетели такого вопиющего безобразия.

Дражена и её родня немного «увяли», так как присутствие этих двоих было им совсем некстати. Маркиз изо всех сил изображал радушного хозяина, а сам тяжёлым взглядом сверлил наследника. Ему не нравилась вся эта ситуация и он искал выход, взглядом и гримассами показывая сыну и невестке своё недовольство, в частности — появлением родни Дражены. Он ясно подавал команду убрать этот табор как можно скорее.

На вопрос о Танире, Дражена сладким голосом сообщила, что девушка переволновалась и у неё разболелась голова. Поэтому она завтракает в своих покоях.

В конце завтрака герцог Громфир объявил, что он прибыл как официальное лицо — ректор ГКАМА, адепткой которой уже стала Танира. И сейчас именно он является на ближайшие шесть лет официальным опекуном девушки. И потребовал немедленной беседы с маркизом. Графу же объявил, что он ответственен за безопасность и состояние Таниры и что он — герцог — рассчитывает, что к окончанию их с маркизом беседы девушка будет ожидать его под присмотром Лионеллы Беккерлион.