– Тебе, Амани, наказанием будет дуэль с Анзаром, я даю на это свое дозволение… – удовлетворение так и плескалось в глазах щегла, – что же касается Веун, твое наказание я обсужу с патриархом рода после дуэли и ее исхода.

Лицо Веун исказила злорадная ухмылка. Еще бы – он ведь сейчас, как, впрочем, и все остальные в этом зале, считает, что император наказывает лишь меня. Только вот он не прав.

– Ваше величество, – Веун облизнул до сих пор искривленные в ухмылке губы, – позвольте сразиться с ним прямо сейчас! Он оскорбил меня и не раз!

– Бросьте, Анзар, к чему так торопиться, – снисходительно бросил Император, – как следует отдохнете и решите свои разногласия завтра, на одной из арен.

– Он оскорбил не только меня, но и мой род! Ваше Величество, прошу Вас.

– В императорском дворце запрещены убийства, – равнодушно пожал плечами Император, – но если так хочется подраться, могу разрешить дуэль до первой крови. Это тебя устроит?

– Вполне, ваше величество. О большем я не мог и мечтать. – С этими словами Веун повернулся ко мне. – Условия?

– Свободный выбор оружия и использование дара, – коротко обронил я.

Веун лишь молча кивнул, развернулся и пошел на выход из зала.

Я повернулся в сторону гудящей, словно растревоженный улей, толпы. Скользнул взглядом по лицам. Многие отводили глаза. Кто-то смотрел с презрением. Лишь немногие, я насчитал всего двух, смотрели с легким сочувствием. Вот я столкнулся взглядом с пузаном, что не так давно преградил мне дорогу в толпе. В его глазах легко читалось выраженное превосходство. Скользнув глазами дальше, я наткнулся на Леонарда. Он меня неожиданно удивил. Вместо удовольствия и снисходительности на его лице присутствовала растерянность. Было ощущение что ожидал он совсем другого исхода, нежели то, что произошло.

– Э-э, господин Теодор, – подошел ко мне слуга, – прошу идти за мной. Я проведу вас к дуэльному кругу.

– Спасибо, я сам дойду, – взмахнул я рукой, – можешь, пожалуйста, найти моего спутника. Его зовут Керг. Крупный такой мужчина, немного смахивает на наемника. Он сейчас должен находиться в комнатах для слуг. Сделаешь?

Дождавшись кивка слуги, я поблагодарил его и обернулся, собираясь объясниться с Вердом, но того и след простыл. Как, когда и куда он пропал? Не знаю, ведь я даже не заметил этого. Совсем недавно он стоял на границе толпы и пристально наблюдал за развитием событий, а теперь…

Пожав плечами, я двинулся за потянувшейся к выходу толпой людей, которых вели слуги. Покинув главный зал через большие двери, мы немного попетляли по дворцовым коридорам и совсем вскоре вышли во внутренний двор. Там уже суетилась куча людей, вокруг тренировочной площадки, засыпанной песком, ставили временные трибуны, сновали туда-сюда гвардейцы.

А ведь для всех такие серьезные приготовления должны казаться смешными. Никогда прежде Хаул’дир не побеждал практикующего мага. Да что там, таких дуэлей раньше никогда и не было.

Прерывая мои мысли, от входа во дворец, через который нас всех провели слуги, послышался какой-то шум. Обернувшись, я увидел, как из распахнувшихся дверей с гордо поднятой головой вышел Керг. В правой руке он продолжал сжимать ножны с моей катаной, что я вверил ему на хранение. Справа от него робкой походкой семенил незнакомый мне слуга и что-то тихо пытался до него донести.

Не обращая на служку ровным счетом никакого внимания Керг остановился, быстрым взглядом окинул внутренний двор, а завидев меня резко ускорился:

– Да сколько можно говорить, сопровождающим и слугам благородных господ сюда нельзя, – донеслись до меня причитания служки, все это время неустанно следующего за Кергом.

– Сгинь, – отмахнулся тот от него, словно от назойливой мухи, а добравшись до меня официально склонил голову, вытягивая руки с клинком, лежащим на ладонях, вперед, – господин, ваш меч.

– Спасибо, Керг, – я просто кивнул, – я знал, что на тебя можно положиться.

– Рад служить, – ударил кулаком в грудь Керг и поморщился, – мастер, держите себя в руках, ваш дар доставляет неудобства.

– Плевать, – довольно сказал я, оглядываясь и отмечая, что окружающие потихоньку начинают меня сторониться, – не думай об этом, лучше иди и займи себе хорошее место, чтобы посмотреть, как я разберусь с этим сопляком.

Предварительно убедившись, что нас никто не слышит Керг, убрал ненужный формализм и произнес:

– Тео, боюсь, меня к трибунам даже не подпустят. Меня и сюда то пускать не хотели, повезло, что появился второй служка и предупредил первого о том, что вы меня ждете. Он меня сюда и привел. А этот, – Керг скривился, словно съел целый лимон, – всю дорогу шел следом и бубнил на ухо о том, что мне сюда нельзя.

– И снова плевать, – равнодушно пожал я плечами, – просто иди и займи место. Держу пари никто и слова не скажет. Этикет не позволит.

– Хорошо, но я должен сказать кое-что еще, – еще понизил голос Керг.

– Говори, – нахмурил я брови и оглянулся, проверяя, не топчется ли кто-нибудь поблизости.

– Мне кажется, ваш соперник настроен на убийство.

– На дуэли до первой крови? – Иронично изогнул я брови. – Ты представляешь, какой шум поднимется, если что-то подобное произойдет на императорском балу? Даже Веун будет непросто отмыться от такого позора. Нарушить слово Императора. Просто так им этого не оставят.

– И все же, – пожал плечами Керг, – судя по тому, что говорили в комнате для слуг, так оно и есть.

– Час от часу не легче, – вздохнул я, наблюдая за тем, как начавшие собираться дворяне занимают предназначенные для них места на трибунах.

Протянув руку, я взял из рук Керга клинок и сразу ощутил прилив небывалой ранее уверенности. Моя катана, выкованная по специальному заказу с добавлением крови убитого воплощенного Гнева. Меч, ни разу не подводивший меня в самых сложных ситуациях. Чтобы выковать ее, мне пришлось потратить целое состояние и уйму времени на поиски кузнеца, который бы согласился взяться за столь безумный заказ. Лезвие катаны, принявшее в себя кровь хаула гнева приобрело невиданную доселе прочность, на заточку лезвия после ковки пришлось потратить с десяток точильных камней. Образовавшаяся в результате заточки заостренная кромка при определенной сноровке и правильном ударе рассекала не только доспехи, но и прочную броню воплощенных.

Уперевшись большим пальцем в цубу, я слегка выдвинул клинок из ножен, чтобы полюбоваться на открывшееся нашему взору черное матовое лезвие. Недолго полюбовавшись на открывшуюся полоску стали я задвинул клинок обратно и направился к арене – тридцатиметровому кругу, засыпанному песком и очерченному веревками по окружности. К уже собравшимся и жаждущим зрелища и крови аристократам. К заждавшемуся меня юнцу Веун, уже стоявшем в круге со своим секундантом и судьей.

Выйдя в круг, дополнительно освещенный артефактами и магически созданными светляками, сейчас парившими в пяти метрах над землей, я повел плечами и усмехнулся. Это не я поддался на провокацию и оказался в западне.

В то время как Керг направился на трибуны, я отошел к краю очерченного веревками дуэльного круга. Сейчас меня от трибун отделяло всего лишь несколько метров. Разглядывая их, я невольно отметил, как много дворян изъявило желание посмотреть на эту необычную дуэль. Внезапно, моего полностью раскрытого дара коснулось какое-то неуловимое, но оттого не менее знакомое чувство. Буквально на мгновение, мне показалось, что среди присутствующих притаился Хаул. Ощущение шло с противоположного края арены, от дальних трибун. Поэтому обернувшись и стараясь ничем не выдать свою настороженность я неспешно начал двигаться по краю круга. Не то чтобы я сильно верил в то, что посреди императорского дворца, наполненного магами и Хаул’дир, может притаиться одержимый, но полностью такую вероятность не исключал.

Я почти успел перейти на противоположную сторону, когда терзавшее меня ощущение присутствия одержимого исчезло. Остановившись, я бросил короткий, но внимательный взгляд на трибуны и почти сразу наткнулся на сидящего практически в самом центре учителя. Наши взгляды пересеклись всего на миг, но я успел уловить едва заметный намек на покачивание головой. Учитель явно не был доволен происходящим. Также незаметно, едва обозначив движение плечами я продемонстрировал свое отношение. Виноват, чего уж греха таить. Уже начав разворачиваться обратно, я вдруг краем глаза ощутил мелькнувшую на трибунах тень.