Простояв недалеко от дома почти час, сильно продрогнув и отморозив себе пальцы на ногах, но так ничего и не поняв я все-таки решился на то, чтобы попытаться попасть внутрь.

Я осторожно зашел внутрь небольшого дворика, мельком отметил стоящий отдельно туалет с хлипкой дверью и поднялся по крыльцу дома, чуть не упав из-за невовремя пошатнувшейся и заскрипевшей ступеньки. Подергал ручку двери – закрыто.

Потоптавшись немного на крыльце, нерешительно поднял руку и несколько раз стукнул в дверь. Ответом была тишина, которая через некоторое время сменилась какой-то неясной возней, тут же стихшей, означающей, что в доме все же кто-то есть.

Для верности я еще несколько раз стукнул по двери, но так ничего и не дождавшись крикнул:

– Эй, хозяева! Есть кто? Открывайте, не то дверь вынесу.

И снова тишина.

– Насчет три я выламываю дверь! – Снова крикнул я и начал отсчет. – Раз, два…

В этот момент за дверью снова послышалась возня, потом раздался звук отодвигаемого засова, а дальше дверь несколько раз толкнули, но, она не открылась. Видимо дом сильно осел, от чего нижний косяк двери прочно засел в дверном проеме. Дверь распахнулась только после того, как ее толкнули еще раз, причем значительно сильнее, а я при этом, легко дернул ее на себя, помогая.

На пороге стояла совсем еще юная девушка лет двадцати с замызганным лицом, рыжими волосами и кожей, густо усыпанной веснушками. Зеленые глаза смотрят на меня с затаенной тревогой. В левой руке девушка сжимает длинный и слегка ржавый нож. Правой же придерживает не до конца раскрывшуюся дверь.

– Ты кто такой? – Хрипловатым, жестким и совсем не юным голосом спросила эта особа.

– Привет, я Тео из ордена Хаул’дир. Я не причиню тебе вреда, я здесь, чтобы поговорить, – произнес я, едва успев подставить ногу в проем и мешая закрыться дернувшейся на слове орден двери.

Девушка еще несколько раз дернула дверь, в попытках закрыть ее, а потом яростно уставилась мне в глаза и сказала:

– Поди прочь, орденец.

– Ээээ… – Только и успел протянуть я, не ожидавший такого приема, прежде чем девчонка отпустила дверь и угрожающе ткнула в мою сторону ножом.

На автомате перехватив ее руку, я, преодолевая сопротивление висящего на шее камня ужалил ее каплей тьмы, прямо через ладонь. В результате чего ее рука болезненно разжалась, а нож упал на крыльцо. Девушка же перехватила руку другой, попыталась пнуть меня, а когда и этого не получилось закричала:

– Уходи, орденец! Все что случилось, твоя вина!

– Подожди, давай поговорим. Прошу, – растерянно произнес я, поднимая две руки вверх, демонстрируя, что я не хочу больше причинять никакой вред.

– Я не хочу разговаривать с убийцей! – Выкрикнула девушка в ответ и продолжая удерживать левую кисть правой, умчалась куда-то внутрь дома.

– Прелестно… – Пробормотал я, осторожно заходя внутрь и осматривая убогую и грязную прихожую.

Не разуваясь, я прошел дальше, прямиком до зала, который судя по всему выполнял роль кухни, спальни и гостиной в одном лице. Девушки здесь не было, а вот напротив меня была еще одна дверь, которая вела в комнату поменьше, откуда как раз и доносились отчаянные всхлипы.

Тяжело вздохнув, я решительно прошел вслед за девушкой в небольшую комнатку без мебели. Здесь, на полу, в том углу комнаты, стены вокруг которого меньше всего походили на решето, был расстелен матрас, на котором сейчас и разворачивалась маленькая семейная драма.

Рыжеволосая девушка, что встретила меня на пороге, сейчас прижимала к себе девушку, что являлась точной ее копией, только помладше. Лет четырнадцати. Девушки на пару заливались слезами.

В отличие от зала, эта комната была освещена артефактом, а на полу рядом с матрасом лежал тепловой камень. Дорогая вещь, работающая от магической энергии и требующая ежемесячной перезарядки. Этот камень, судя по излучаемому теплу и температуре в комнате, был на последнем издыхании.

Явно еще день, максимум два и совсем перестанет греть.

– Сильно болит? – Спустя какое-то время спросил я у старшей.

– Твоими молитвами. Чтоб тебя Форос покарал. – Огрызнулась в ответ девушка не переставая всхлипывать.

– Давай помогу, – проговорил я, осторожно делая шаг вперед и опускаясь на пол рядом с отпрянувшими девчонками.

– Дай, – настойчиво повторил я, вытянув свои руки и осторожно дотронувшись до ее левой кисти, сведенной судорогой.

– Я воздействовал тьмой на твои нервные окончания, ничего больше. Сейчас, это просто боль. Подожди, станет легче. Вот так, – пояснял я, легко массируя кисть девушки, разминая мышцы и снимая напряжение с нервных корешков.

Её лицо постепенно разглаживалось, а слезы перестали течь непрерывным потоком.

– Поговорим? – Спросил я, когда понял, что в целом, девушка готова к разговору.

Так и не дождавшись ответа продолжил:

– Я буду ждать ровно полчаса. Если за это время вы так и не решитесь заговорить, я уйду и больше вы меня не увидите. Это ваше желание исполнится, но вот, я, в таком случае, точно не смогу вам помочь.

С этими словами я вышел из комнаты, давая девушкам время собраться с силами. Сперва прошел и закрыл входную дверь, из которой ощутимо тянуло холодом. Затем вернулся в общий зал, практически на ощупь дошел до старого, деревянного стола, за который и уселся со стороны стены.

Хаул’дир умеют ждать.

Ждать пришлось ровно двадцать минут.

Сначала утихли всхлипывания. Затем в освещенном проеме замаячила тень, сначала заслонившая собой свет, а потом из проема показалась старшая девушка, несущая световой артефакт в руках.

За ней следом семенила кутавшаяся в какие-то тряпки, младшая.

Дождавшись пока девушки расположатся напротив, я выдержал небольшую паузу и еще раз представился:

– Мое полное имя Теодор Ас Амани. Я мастер ордена Хаул’дир. Я здесь не для того, чтобы вам было плохо, а как раз наоборот, очень хочу помочь.

– Ага, помог, – буркнула старшая, покосившись на свою левую руку.

– Надо было дать тебе пырнуть меня? – Иронично приподняв одну бровь спросил я.

– Может и надо, – с вызовом ответила она.

Я посмотрел на младшую, но не увидев в ее глазах поддержки, вернулся к старшей:

– Может для начала представитесь? То, что вы меня ненавидите я уже понял. Осталось лишь выяснить причины.

– Что тебе наши имена, охотник? – Вопросом на вопрос ответила старшая. – Ты ведь не спрашиваешь имена у всех тех, кого убиваешь?

– Не спрашиваю, – покачал я головой, – но только потому, что те, кого я убиваю – это потусторонние твари, одним своим существованием отравляющие наш мир. Разумные, опасные, хитрые, коварные, но твари, у которых не может быть имен.

– Это откуда ты такой умный вылез, а, охотник? – Снова нагрубила мне девушка. – В ордене небось научили?

– Ну, в ордене нас учили многому, однако это – общеизвестная истина. – Пожал я плечами.

– Это просто нелепая и наспех придуманная ложь, которую вдолбили в головы большинства и которую теперь никак не изменить, – отрезала девушка.

– Где же тут ложь? – Изумился я, – Нет, я, конечно, понимаю, дух бунтарства и все такое, но нельзя же так слепо все отрицать!

– Нельзя так слепо следовать догмам, орденец! Ты хотя бы знаешь кого убил!?

На этом вскрике, глаза девушек снова наполнились слезами, но, если младшая снова начала всхлипывать и реветь не прекращая, старшая позволила себе лишь одну скупую слезинку, оставившую дорожку на правой щеке.

– Нет, может ты мне объяснишь? – Не дождавшись ответа раздельно спросил, – Кого? Я? Убил?

– Рика! Человека, что заботился о нас, приносил еду и защищал.

– Человек, с черными волосами, аккуратной стриженной бородкой, одет в полосатые черные штаны и смешные ботинки? Мы сейчас про него говорим?

– Да, – отвернувшись, кивнула девушка, и тихо продолжила, – про него.

– Тогда вам повезло, это уже давно был не Рик… – начал было я, но рыжая меня перебила.