Немагическое поле расширилось на целых двадцать сантиметров.
Для многих людей исчезновение дворянина стало последней каплей. За моей спиной послышалось не менее двух десятков стукающих по паркету туфель, звуки которых удалялись и удалялись от нас до тех пор, пока не начали раздаваться в соседней комнате.
Из всего многообразия гостей нас осталось совсем немного: хмурый граф Тетерев со вцепившейся в его руку Мартой, невозмутимо жующий оставшиеся без присмотра закуски Самуил, Лидия и с десяток смутно знакомых мне дворян. В другой части зала стояли пару дюжин прочих гостей.
Лидия с горящими от интереса глазами и с едва прикушенной губой меня и вовсе пугала сильнее этой невидимой твари. Она заметила, что я уставился на нее, и помахала с улыбкой ручкой.
- Вечер перестает быть томным, - прошептала она, подойдя ко мне.
От ее слов у меня по шее пошли мурашки. Дядька гвардеец-десантник мне как-то говорил, что женщины могут быть страшнее всякой нечистой силы. Теперь я понял значение того высказывания.
Подернув головой, попробовал вернуть мысли с философских рельс в обдумывание насущной проблемы.
Без внешних воздействий магией поле не расширялось, оставаясь в одном и том же состоянии. По крайней мере это хотя бы внушало надежду, что эта дрянь внезапно меня не поглотит.
Я попробовал осмотреть то пространство еще пристальнее, так сильно пытаясь сконцентрировать магическое зрение, что в голове начало гудеть. Краем глаза мне удалось обнаружить только тонкую красную нить в четырех метрах над землей. Если верхний конец той ведущей к душе струне исчезал в определенной точке, то нижний плавал из стороны в сторону.
Душа могла принадлежать исчезнувшему дворянину. Однако, если тот был по-прежнему жив, как Борисов или тот парень с чеховской бородкой, то эта красная нить уходила к чудовищу.
Как мне удалось понять, притянув эту душу обратно в тело, можно вернуть ненадолго мертвому человеку контроль над собой. Но если тварь утратит контроль над этой странной магией, то у нас появится хороший шанс ее убить.
План был немного странным, но мое нестандартное решение в борьбе с ней понравилось мне намного больше, чем тупое закидывание его файерболами.
Я попытался потянуть за струну, но вылетевшая из моих рук энергия была мгновенно поглощена незримой стеной. Пытаться в лоб воздействовать на нее было не очень хорошим решением. Очевидно, стена имеет какую-то определенную высоту.
Соорудив из поднятых магией подносов воздушную лестницу, забрался по ней на высоту, на которой болталась та нить. Вот тогда использовать магию получилось. Нить медленно тянулась, пока в воздухе не материализовался красный шарик. Я попытался затянуть его дальше вниз, но мою магию поглощал незримый купол, а норовившая вырваться душа летела вверх.
Несколько попыток затянуть душу внутрь оказались такими же безрезультатными. Разозлившись, я создал перед собой магический диск и запустил в медленно улетающую амебу красного цвета. В саму душу не попал, но ведущую к ней нить таким ударом перебил. Не удерживаемый более ничем шарик полетел вверх. Прежде души исчезали в магическом кармане, когда отлетали от тела на достаточное расстояние, но сейчас ничего не произошло. Амеба красного цвета продолжала лететь вверх, пока не скрылась за потолком.
Сперва в антимагическом поле послышалось шипение. Через некоторое время появилась огромная туша размером с хорошо откормленного бегемота. Тварь была черного цвета и по всему телу имела тонкие длинные щупальца по всему телу. Ни рта ни глаз у нее заметить не получилось.
Сперва все с ужасом отпрянули, а хмурый граф Тетерев сгреб Марту в охапку и с легкостью оторвал ее от земли, готовясь унести ее подальше от предстоящей драки с монстром. Однако всем вскоре стало ясно, что тварь медленно с шипением испарялась.
Пока я слезал с парящих в воздухе подносов, черное существо расщепилось до размеров собаки. Шипение прекратилось. Это значило, что больше она растворяться не собирается.
Неудавшийся вояка со шрамом на щеке лежал на полу. Он стал похож на больного анорексией, но хотя бы оставался живым и пытался дотянуться костлявой рукой до валяющейся возле него шпаги.
- Ну и что ты сделал? – Раздался над самым ухом шепот Лидии, заставивший меня подпрыгнуть от ужаса.
- Что? – Хватаясь за сердце, спросил я.
- Что ты сделал, спрашиваю? – Спросила хозяйка ателье и указала в сторону усохшего чудовища, - как ты его убил?
Вопрос интересовал не одну хозяйку ателье. Меня мгновенно облепила толпа людей, пытавшихся узнать секретный прием, благодаря которому удалось расправиться с этой тварью.
Ответить им я, конечно, мог, но это вызвало бы много вопросов и нуждающихся в детальном пояснении мелких тонкостей моих недельных занятий. Разговор мог бы затянуться до самого утра. Посвящать всю эту публику в дела с темными духами, химерами и другими мирами не сильно-то и хотелось. Я решил ответить кратко, но честно:
- Все благодаря моему родовому дару и тренировкам, - с гордостью сказал я и подмигнул Лидии.
Троекурова тихо рассмеялась, обращая на себя часть внимания от ошарашенных дворян.
Краем глаза я заметил, как из-под белой скатерти вылезает молодой кудрявый парень в молочно-белом костюме с золотистыми ставками. На ходу поправляя очки с толстыми желтыми стеклами, он пошел к черной тушке. Подняв с пола шпагу, молодой дворянин принялся наматывать круги вокруг усохшей твари, изредка тыкая в нее острием.
- Господа, извините, но мне нужно поздороваться со старым приятелем, - сказал я, проталкиваясь через толпу.
Отпускать меня просто так никто не хотел. Вопросы продолжали сыпаться, а перед моим лицом появлялись все новые и новые господа.
- Кстати, - понимая, что от меня просто так не отвяжутся, я придумал небольшую хитрость, - а как там Виктор Борисов? Он вообще жив?
Вопрос был задан удачный. Толпа передо мной тут же рассосалась и побежала к находившемуся по-прежнему без сознания хозяину имения.
Ничего более не преграждало мне путь.
- Кирсновский! – Оскалившись, я раскинул в стороны руки. Либо крепко обниму этого парня, либо задушу на месте.
Дворянин дернулся, как ошпаренный. Почуяв что-то недоброе в моем порыве, Кирсновский схватил с ближайшего стола поднос и укрылся им на манеру щита.
- Я буду защищаться, - с трагизмом в голосе сказал он, вскидывая шпагу, - коль мне суждено умереть – это будет доблестная смерть.
С каждым моим шагом смелости у него становилось все меньше и меньше.
- Костя, не надо, - пряча лицо за подносом, попросил Кирсновский.
- А как же доблестная смерть? Ты же хотел защищаться.
- Я вызывал тебя на поединок поэзией, - ответил он, отбрасывая шпагу в сторону, - начинаем с четверостиший! Ты первый.
- Извини, я больше по хокку, - сказал с улыбкой и хрустнул костяшками, - и еще немного по хуку.
Кирсновский сделал шаг назад, но споткнулся об одно из отвалившихся щупалец твари и упал.
Я пинком выбил поднос из его рук. Вместо того, чтобы попытаться выставить защиту, парень прикрыл очки. Странное решение заставило меня немного задержаться с нанесением заслуженных побоев.
- Снимай очки, - приказал я.
- Нельзя, - буркнул он.
- Почему?
- Если я сниму, ты бить будешь.
Беспроигрышная тактика химеролога не принимала во внимание один момент: бить можно не только по лицу. Я уже намеревался начать давать ему пинки, как услышал идущего в нашу сторону человека. Его шаги сопровождались стуком трости о деревянный пол.
Откуда уже Шатый здесь взялся? За все время схватки его вообще не было видно, хоть он до этого стоял рядом с Виктором и Анастасией Борисовыми. А потом куда-то пропал. Неужели тоже под столом спрятался?
- Изобретательный метод мести, господин Любомирский, - сказал дворянин, постукивая нервно о набалдашник трости в виде головы лисы.
- Чего? – Удивился я, - что я уже успел сделать?
- С Кириллом получилось эффектно – браво, - похлопал Шатый, - но зря вы на это дело подговорили Кирсновского. Этот барашек профнепригоден и ему нельзя поручить ни одной работы. Выбирайте впредь более требовательно соратников. Вам это в скором времени понадобится.
