Исполинский клюв ударил в ряд стрелков, пробивая центрального насквозь, остальных расшвыряло энергетической волной. Клекот мотнул головой, тело стражника сорвалось с клюва и упало в пыль с огромной дырой в груди. Последний стрелок вскинул ружье, и в мгновение ока Клекот лишил его головы.

Больше никто не предпринимал попыток вмешаться, уцелевшие отступили в узкий коридор, недоступный для габаритов чудовища. Снова я остался один. Не сводя с меня взгляда, Клекот попятился в свое логово, неловко выгибая крылья, чтобы протиснуться.

Чьи-то руки схватили меня за ремень и поволокли к выходу. Спина скользила по холодным каменным плитам, грудь пульсировала болью, воздух вибрировал от колокольного звона. Я задрал голову и увидел бледное лицо дежурного, рядом маячило несколько стражников в красно-зеленых табардах. В коридоре меня подхватили и унесли в комнату, где ждал врач.

И что же это, интересно, за Рояль судьбы такой? Это и есть мое обещанное судьбоносное везение? Учитывая мои ощущения, быстрая смерть от клюва, который был готов расколоть мне череп, как орех, и то была бы предпочтительней.

Я распластался на кровати. Врач приложил к моим губам зелье здоровья. Я машинально отпил, но тут же выплюнул фонтаном и выругался.

– Зелья на меня не действуют! Такой негативный перк…

В ответ врач плеснул мне на грудь из другого флакона, и раны на груди запузырились белой пеной. Он взял изогнутую полумесяцем иглу, с ушка которой свисала нить. Я понял, что меня ожидает, но не видел смысла перечить. Пока мне зашивали порезы, я только рычал сквозь стиснутые зубы. Какого хрена процесс врачевания такой же болезненный, как и нанесение урона?! Казалось, что операция длится вечность, хотя врач всего лишь применил несколько способностей навыка Медицина, использовал лечебный пластырь и ушел.

Торс был перевязан бинтами так обильно, словно из меня хотели сделать мумию. Здоровье восстановилось до максимума, но лишь формально, потому что чувствовал я себя полумертвым. Некоторое время я просто смотрел в потолок. Шевелиться не хотелось. Пытаясь понять, что же произошло, и как такое может быть в игре, я неизменно натыкался на какую-то стену в сознании. В глубине души я подозревал, что это не игра, однако одновременно был уверен, что играю как обычно.

Я собрался с силами и осмотрелся. Снаряжение было на месте, и даже моя Офицерская кираса кровавого резонанса лежала на сундуке в ногах кровати, переливаясь багровыми бликами. Я проверил свои характеристики на предмет негативных перков вроде новых увечий, но все было в порядке, спасибо прокачанным навыкам врача. Рядом переминался с ноги на ногу дежурный. Он порывался что-то сказать, отчего его усы шевелились.

– Все нормально, – сказал я. – Не боись.

– Клекот сломал стену! – выпалил дежурный.

– Я заметил.

– Дверь в зал заколотили досками!

– Молодцы. Пришлю вам бригаду строителей, как и обещал.

Я попал в странную передрягу, но в целом задача прокачаться была выполнена успешно, лишь боль от ран давала о себе знать при движении. Покряхтывая, я поднялся, прицепил ножны, надел портупею с револьвером. Бинты с красными подтеками скрылись под кирасой – по иронии тоже красной.

– Куда вы, сэр Карахан? – воскликнул дежурный. – Вам нужно дождаться командора.

На полпути к двери я остановился и с удивлением посмотрел на него.

– В смысле? Рыцарь идет выполнять свой квест, а все остальные идут на хрен.

Кирилл проснулся до начала рабочего дня. Спал он откинувшись в кресле, и теперь медленно придал корпусу вертикальное положение, размял шею, провел языком по пересохшим губам. Проморгавшись, уставился в мониторы и ознакомился с динамикой изменений. Пациент проявлял мыслительную активность, двадцать четыре минуты назад было зафиксировано учащение пульса, как будто Аркадий с кем-то боролся, но в целом – ничего необычного.

Открыв жалюзи, Кирилл впустил утреннее солнце, бросившее на полки и канцелярскую доску яркие полосы света. Он оставил кабинет проветриваться, взял умывальные принадлежности и пошел в туалет побриться и почистить зубы, пока здание института не заполонили сотрудники. Все знали, что он сейчас в боевом режиме трудится над проектом, пытаясь отработать полученный грант и продемонстрировать весомые результаты, однако ночевки на работе – это уже чересчур.

Мнение коллег неважно, просто они могут расценить его упорство как отчаяние, и пойдут слухи. Вместе с финансированием он взял на себя и обязательства перед инвесторами, поэтому приходится считаться с общественным мнением – работать не только над проектом, но и над репутацией. Приведя себя в порядок, он отправил Крис сообщение, чтобы захватила из дома свежую рубашку.

Корпоративная столовая еще не открылась, и Кирилл купил в автомате большой стакан капучино и шоколадный батончик с орехами. Прогуливаясь по коридору, он энергично жевал и размышлял, что делать дальше.

Пациент не очнулся, следовательно, реакция на препараты относится к третьей группе. Гематоэнцефалический барьер не позволяет препаратам проникнуть в мозг и действовать в полной мере. Это ожидаемый результат, все в порядке. Главное, что программа уловила генерацию образов бессознательного и постепенно их обрабатывает. Теперь нужно продолжать поиск психической патологии и писать код для оболочки внедрения. Если все получится, то через три-четыре недели он сможет послать в мозг Аркадию электрический микроимпульс – цифровой аналог препаратов. Если и это не поможет, то… к концу года будет готов к запуску Психикон, и тогда проблему можно будет решить собственноручно. Последнее заставляло сердце стучать чаще: одновременно пугало и приводило в восторг.

Когда он вернулся в кабинет, то увидел, как в палате хозяйничает медсестра, пришедшая провести рутинные процедуры и сделать Аркадию массаж от пролежней. Он помахал ей рукой через стеклянную стену, после чего с головой ушел в код.

Едва настало девять часов утра, как по корпоративной связи пришло сообщение от Роджера и повисло в уголке монитора, отвлекая от работы. Кирилл с минуту пытался его игнорировать, но все-таки открыл сообщение от директора. Роджер просил подняться в свой кабинет прямо сейчас.

Краем глаза Кирилл увидел, что медсестра пытается открыть стеклянную дверь, ведущую в его кабинет из палаты. Она стучала, рот открывался в беззвучных возгласах. Он нахмурился и открыл дверь.

– Что слу…

– Скорей идите сюда! Посмотрите! Что это?!

Она тыкала пальцем в сторону кушетки. Простыня была откинута. На груди Аркадия виднелись багровые росчерки. Кирилл рванулся вперед, взгляд моментально пробежал по диагностическим дисплеям – все показатели в норме – и остановился на груди.

От ключиц до живота она была покрыта багровыми полосами толщиной в палец, похожими на гематомы. Так бывает, если сильно прищемил кожу и под ней лопнули капилляры. Пациент спокойно дышал, словно ничего не произошло. Кирилл осторожно провел пальцем по одной из странных отметин. Механических повреждений, кровотечения или раздражения не наблюдалось. Он протяжно хмыкнул и сказал: