Вечернее солнце как раз заглядывало в пещеру. Я наклонился к очертаниям своей тени и сделал движение, будто почерпнул воду из лужи. В ладони очутился темный сгусток. Я бросил его с другой стороны, и у меня выросла еще одна тень. Достав пистолет, я медленно вышел наружу.

Сбоку я заметил быстрое движение, но слишком поздно. Моррис метнул в меня склянку, и она разбилась о кирасу. Кислотное облако окутало меня и зашипело, растворяя металл, обгладывая кости. Уже не боясь, алхимик подошел ко мне. На лице блуждала грустная улыбка раскисшего гриба.

Внезапно его глаза расширились в безмерном удивлении. Кислота продолжала шипеть и пузыриться на поверхности моего тела, но теперь алхимик увидел, что химическая реакция нейтрализуется клубящимися мраком. Я оставался невредим, и лишь одна из моих теней укорачивалась, умирала вместо меня.

Я схватил Морриса за ворот засаленного халата, потерявшего цвет, и с размаху приложил об скалу. Алхимик охнул и съежился, мелко вздрагивая. Он часто дышал, словно придавленный рукой кролик, левое веко подергивалось. Следя за его руками, я заметил обгрызенные до крови ногти.

– Заклинатель, – сказал он, борясь с заиканием. – Ты заклинатель.

Я молчал и прикидывал, как бы надеть на него наручники одной рукой. Я чувствовал, что контролирую ситуацию, только пока удерживаю его прижатым к скале. Не было слышно, чтобы с лестницы кто-то спускался – то ли до сих пор сражаются с троффом, то ли не справились. По спине пробежал холодок, когда я представил, как Розет гибнет под ногами монстра. Потом я вспомнил об оставленном шкафе с книгами. Видимо, все это отразилось в моем взгляде, когда я глянул на Морриса, и тот вжал голову в плечи.

– Ты ведь один из нас, – проговорил он срывающимся голосом.

– Нет.

– Конечно, ты не алхимик, но ведь нас объединяет наследие Кха. И ты, и я для них – проклятые чернокнижники. Зачем тебе помогать маршалам?

– Мне плевать на маршалов и на других чернокнижников, – сказал я, думая о своем.

– Ты ищешь силу, – робко улыбнулся Моррис. – Я тебя понимаю. Именно это привлекает людей на наш путь. А я ведь могу тебе помочь.

Я рассмеялся в ответ на попытки хитрить и сказал:

– Помощь требуется не мне, а тебе. У маршалов на тебя большие планы, братец.

– У тебя нет глаза. У тебя нет руки.

Я вопросительно посмотрел на Морриса. Приободренный, он продолжил:

– Ты видел, какое изумительное создание я вырастил в своей лаборатории. Неужели ты думаешь, что вернуть тебе руку и глаз – это невозможная задача для алхимика?

– Ты можешь это сделать?

Он замялся.

– Я – не могу. Но мой бывший наставник легко вернет тебе утраченное. Отпусти меня, и…

– И ты обманешь меня.

– Я открою тебе место, где обитает… живет мой наставник.

Не делая резких движений, Моррис поднял руки и снял с пухлого пальца кольцо-печатку. На эмали красовался круглый глаз с вертикальным зрачком.

– Покажи ему кольцо и скажи, что ты от меня. Вы договоритесь.

Борясь с сомнениями, я отпустил ворот коротышки и взял кольцо. Моррис отметил на карте, где находится его учитель. Я сказал:

– Почему бы теперь мне не сдать тебя маршалам?

Моррис поправил халат и посмотрел на меня снизу вверх. Нервный тик прекратился.

– Прежде чем тебя исцелить, мой учитель захочет удостовериться, что со мной все в порядке. Он узнает.

– А если я приду к нему вместе с отрядом маршалов?

Рыхлое белое тело алхимика затряслось как холодец. Я не сразу понял, что он смеется.

– Тогда вы все умрете.

Когда я вернулся в лабораторию, там витал желтоватый туман, пахло гарью и порохом. Среди обломков мебели и алхимического оборудования лежала опаленная, израненная со всех сторон туша троффа. Пары хоботов не хватало, остальные свернулись улиткой и почернели.

Каролос развалился в одном из кресел и мелкими глотками попивал лечебное зелье. Было видно, как простое поднятие флакона доставляет ему боль. Черный китель был порван в нескольких местах и обнажал окровавленное тело. На лице маршала застыла хищная усмешка, похожая на спазм.

Напевая под нос какую-то северную песенку, Ульрих жег огнеметом библиотеку алхимика. Шкаф горел высоким костром, книжки раскрывались, словно устрицы, после чего веер страниц вспыхивал яркими лепестками и обращался в невесомый пепел. Я буквально окаменел и наблюдал за этим, сжав зубы, чтобы не заорать. Только одно заставило меня встрепенуться.

– Где Розет? – воскликнул я.

Теплые ладошки закрыли мне глаза, над ухом раздался ласковый шепот:

– Угадай, кто?

Я резко обернулся. Розет была в полном порядке, разве что разрумянилась в пылу сражения. Глаза блестели, губы приоткрылись в сладкой улыбке, длинные пышные волосы скрывали узкие плечи и щекотали блестящее от пота тело в декольте.

– Дура! – сказал я.

В ответ она чмокнула меня в губы так звонко, что я чуть не оглох.

– Сэр Карахан, – позвал хриплым голосом Каролос.

Я подошел к маршалу. Поморщившись, он поставил зелье на подлокотник и колко взглянул на меня.

– Что с алхимиком?

– Ушел, – ответил я.

Каролос принял это неожиданно легко. Он откинул голову на спинку кресла и проговорил:

– Как всегда. Что ж, это был хороший бой, сэр Карахан, мы зачистили еще одно логово чернокнижников, избавились от скверны темного наследия. – Он вяло махнул рукой в сторону Ульриха, который как раз закончил уничтожать шкаф. – Однако цель не достигнута, поэтому вам полагается лишь половина вознаграждения.

Каролос вручил мне горсть серебряных марок.

– Вы свободны, – сказал он. – Когда будете вновь готовы послужить святому делу, обращайтесь. Международная служба маршалов по надзору за темным наследием всегда вам рада.

Вместе с Розет мы покинули лабораторию коротким путем, которым убегал Моррис. Выйдя на свежий воздух, я не торопился спускаться в долину, а долго смотрел на тропу, уходящую в горы. Туда удалился алхимик, когда уговорил меня заключить сделку.

Странный сегодня выдался день. Все мои задумки выходили боком, начиная с посещения фермы прокачки, однако подготовка к заданию Великого магистра все равно шла по плану. До этого момента. Если не считать прокачки, заработанных наличных и туманных обещаний лживого алхимика, то время я потратил зря.

– Спускаемся в город, – сказал я Розет. – Покушаем, купим патронов, отремонтируем доспехи и подумаем, как быть дальше.

– У меня для тебя кое-что есть, – сказал она.

Я подмигнул и шлепнул ее по заду.

– У тебя всегда кое-что для меня есть.

– И не только.

Она театрально огляделась по сторонам и запустила руку в походную сумку.

– Открой рот, закрой глаза, – сказала она.

– Ну не придуривайся.

– Я что сказала?! – прикрикнула она. Я усмехнулся и повиновался.

– Вытяни руку ладонью вверх.

Гадая, что же она задумала, я ощутил в руке что-то плоское и тяжелое.

– Можешь смотреть, – сказала она. Голос дрогнул, скрывая предвкушение.

В руке лежали две книги в черных обложках, вечернее солнце искрилось на серебряных буквах. От удивления и восторга мой рот так и остался открытым.