Клекот ударил клювом, и Магистр отлетел вглубь зала, снося предметы интерьера. Он врезался в каменную стену, закрытую гобеленом с эпическими сюжетами, по стене расползлись трещины. Неплохое приветствие, хотя я бы предпочел снимать нанизанное на клюв тело!

Я спрыгнул на пол и обнажил меч Дерека. Казалось, меч способен испепелить любого врага только лишь отблесками своего клинка. Под ногами хрустело разноцветное стекло, я шел вперед, а меня опережали лучи восходящего солнца.

– Я пришел сюда понтануться своей птичкой и забрать сердце. Как видишь, я уже понтанулся, – сказал я, выискивая взглядом Магистра.

Он не таился. Выбравшись из-под обломков, он встал во весь рост, и вдруг конвульсия сотрясла его тело. Магистр распростер руки в стороны и выгнулся грудью вперед. Тело рвалось вверх, словно кто-то тянул за нагрудник крюком. Раздался треск и хлопок, который едва не опрокинул меня на пол, – за спиной Магистра раскрылись красные перепончатые крылья, закрывающие половину зала. Ноги и руки его удлинились, я увидел громадные пальцы, заканчивающиеся черными когтями. Такой пятерней он мог бы сграбастать меня как детскую игрушку и держать в кулаке, словно в клетке!

Порыв горячего ветра ударил мне в лицо, и я почувствовал, как ноги отрываются от пола. Меня вышвырнуло наружу, между небом и землей, за мной полетели кресла, столы, шкафы. Словно парус распростерся гобелен и накрыл меня в полете, скрутил и спеленал.

Барахтаясь в эпическом гобелене, я бесславно летел вниз. Раздался крик Клекота, похожий на тот, что можно услышать от парящего в небе орла, но тысячекратно более мощный, заставляющий пространство дрожать. Что-то рвануло за край гобелена и подбросило меня вверх. Еще рывок – и меня вытряхнуло наружу, я приземлился на шею Клекоту, беспорядочно оглядываясь по сторонам.

Драконоподобный демон, которым стал Магистр, пронесся рядом – я едва успел прижаться к перьям, уклоняясь от распростертой лапы.

Вместо солнечного утра на мир опустились кровавые сумерки. Небо налилось багровыми облаками, однако вместо дождя пришел огонь. Огненные шары величиной с грузовик посыпались с неба – они падали под разными углами, оставляя за собой клубящиеся полосы дыма. Я видел, как шар попал в трехэтажный дом, и тот разлетелся от взрыва. Город за несколько минут превратился в пылающие руины. Клекот бросался из стороны в сторону, уклоняясь от вездесущих снарядов, да так, что я еле держался на его спине. Дым застилал обзор, и Магистр мог появиться хоть откуда в любой момент.

– Выше! – крикнул я Клекоту, не полагаясь на одну лишь ментальную связь.

Должны же быть границы этого катаклизма! Клекот нацелился клювом на бурлящие огнем тучи и взмыл вверх. Крылья сгребали воздух, оставляя за нами ураган. Жар стал нестерпимым, у Клекота задымились перья на концах крыльев.

Наверху огненные шары попадались чаще, едва ли не сливаясь в бурлящий огнем купол. Клекот стал крутиться вокруг оси, закручивая пространство штопором. Вокруг нас завыл смерч, сбивающий траекторию летящих в нас шаров.

Когда до границы огненного купола оставалось совсем чуть-чуть, Магистр обрушился на нас сбоку. Огромная лапа ударила меня, впечатывая в жесткие перья, а затем сжала, острые когти вонзились в шею и лицо, я почувствовал, как моя кровь струится по лицу и тут же вскипает.

Я схватил палец Магистра и заломил под неестественным углом. Раздался хруст, Магистр взревел нечеловеческим криком. Хватка ослабла, но мы уже теряли высоту, Клекот безуспешно пытался выровнять полет. Смерч потерял силу.

***

– Борись! – внезапно вскричал пожилой офтальмолог кавказской национальности, вскакивая с места.

Зал шумел, кто-то тоже вскакивал с места, а иные сидели замерев, и только красные отсветы с экрана оживляли их лица. Дедалов склонился над микрофоном и, прикрыв его ладонями от постороннего шума, говорил непрерывно, словно передающий сигнал SOS:

– Аркадий, главная задача – забрать сердце, забрать сердце…

***

Я вцепился шипастой ладонью в запястье Магистра, покрытое красной кожей с редкими грубыми волосами, и почувствовал, как раны мои затягиваются, а силы возвращаются. Наконец-то я высвободил руку с мечом – и сразу же рубанул наотмашь. В лицо ударили тяжелые горячие брызги, словно ошметки жидкой грязи, взгляд заволокло кровью. Магистр отпрянул и отстал.

Мимо пронеслось огненное пекло – я задохнулся от нестерпимого жара, зажмурился, слыша, как трещат волосы, губы потрескались и засаднили. Несколькими резкими взмахами крыльев Клекот взмыл вверх. Помятое крыло искажало траекторию, Клекот с каждым взмахом болезненно вскрикивал, но продолжал рваться выше.

И вот мы мы вынырнули поверх огненного шторма. Я вздохнул полной грудью, свежий ветер пронизал меня насквозь, наполняя тонизирующим холодом. Клекот парил, расправив крылья. Под нами клубилась черно-багровая непроглядная тьма.

"Розет, ты можешь показать мне, где этот гад? Подсветить", – сказал я. "С ума сошел? – отозвала она, – слишком большое расстояние". "Но он рядом?" "Да, я чувствую его очень отчетливо". "Тогда направь меня!" "Как…" Она замолчала, принимая поток невербальных мыслей и образов. Такой же мыслительный поток я направил Клекоту.

Через секунду пришел ответ. Согласие и готовность.

Я чувствовал их так хорошо и близко, что решился на это.

Я перестал быть только собой, а стал вдобавок Клекотом и Розет.

Я перестал воспринимать мир через пять маленьких окошек органов чувств и вышел за дверь – навстречу миру во всей его полноте. Сознание устремилось во все направления и растворилось, переполненное информацией, которую теперь не требовалось облекать в мысли и слова. Находясь в полной гармонии с движением и потоками ветра, я встал на спине Клекота во весь рост и расслабленно развел руки в стороны. Глаза мои были закрыты, в правой руке сиял меч. Теперь я чувствовал присутствие Магистра так же отчетливо, как и сама Розет. Время с пространством стало единым и очень понятным. Отмерив в этой аморфной субстанции нужный промежуток, я спрыгнул со спины Клекота вниз.

***

Зал ахнул.

***

Я приземлился прямо на летящего Магистра. Меч вонзился в основание шеи и перебил позвоночник.

Мы падали, его крылья дернулись в попытке выровнять полет, но заломились наверх и затрепетали на ветру двумя алыми полотнами. Огненные шары перестали сыпаться с неба, магические облака поредели.

Мы рухнули на набережную. Мостовая просела, образуя кратер. Я вернулся в обычное состояние сознания и едва не закричал от ограничений восприятия – первые секунды мне показалось, что я не пережил падения и теперь во мне осталась лишь крохотная искорка внимания, тлеющая в груде искалеченной плоти, но это была всего лишь обычная человеческая норма. "Ох, это было приятненько", – сказала Розет. В вышине раздался ликующий крик Клекота.

Магистр начал подниматься, и я без лишних формальностей взмахнул мечом. Его грудная клетка треснула наискось, наружу вырвался пульсирующий красный свет. Я одним резким движением выдернул свое сердце из его груди. Оно пульсировало в руке, заставляя меня вздрагивать. От осознания того, что я держу в ладони, голова шла кругом.

Парящий рядом со мной глаз, казалось, вытаращился в изумлении. До меня донеслись голоса зрителей.

***

– Прошу зафиксировать гипотезу, – сказал профессор, говоря слишком близко к микрофону. – Обратите внимание, что у нашего пациента и его оппонента одинаковое лицо. Я полагаю, это указывает на глубинную родственность. Судя по всему, это архетип Тени, и его нужно принять в себе, понимаете? Уважаемый Аркадий, полагаю, вам нужно обнять это чудище, и тогда вы ассимилируете этот образ.

– Нет! – воскликнул Дедалов и неожиданно вырвал микрофон у профессора. – Не слушай его, Аркадий! Это не Тень! Это точно не Тень! Извините, – пробормотал он, возвращая микрофон владельцу.

На последнем ряду поднялся Муллагалеев и хотел было пробраться к микрофонам, но дама рядом вцепилась ему в локоть и усадила обратно. Они стали что-то горячо обсуждать и жестикулировать.