— Не этого ты ожидала, очевидно. Но ты сама попросила, — Харрис беззаботно пожал плечами, и я не выдержала, крепко прижалась к его груди, обхватывая руками талию. Он напрягся так сильно, что в моменте мне показалось, что он вытолкнет меня. Мужчина молча позволял мне обнимать его, молча жалеть и проникаться сочувствием.

— Поэтому ты перестал чувствовать? Ты выбрал быть социопатом, — отвечаю на свой же вопрос, и он кивает.

— Жесткое обращение привело к формированию социопатических черт характера. Страшные события и насилие привело меня к огрублению души и чувств. Я не сам выбрал не чувствовать, меня сломали, — говорит он и я шмыгаю носом.

— Ты совсем ничего не чувствуешь? — спрашиваю с надеждой, ведь иногда в его глазах проскальзывают чувства, хоть и мимолётные. Харрис проводит гладкую линию по моей скуле своим большим пальцем и наблюдает за прикосновением.

— С тобой я чувствую, — тишина и честность в его голосе сражают меня. Мои глаза блестят и так быстро возгораются верой, что я не успеваю защититься. Мы смотрим друг на друга долгую минуту. Палитра зелёных и голубых глаз сливается воедино. И я прихожу в себя, словно меня облили ведром ледяной воды. Харрис — иллюзия чувств. Он никогда не испытывал ко мне и долю того, что я готова ему отдать. Он зеркало, отражение того, чего я хотела бы увидеть. Он был прав, когда говорил, что дал мне нормальное отношения, а я словно ребёнок потянулась к нему и влюбилась. Неприятно потратить столько времени на человека, чтобы осознать, что он так и остался для тебя никем. Потусторонним незнакомцем. Сломленным незнакомцем, находящимся так высоко надо мной, что у меня не будет возможности коснуться его внутренностей. Его сердца.

Я вышла из ванной комнаты, предварительно нанесла мазь на больные участки. Некоторые действия приносили дискомфорт телу из-за ран. Я не могла нормально спать на спине, сидеть на стуле и в общем, облокачиваться на поверхности. Тем не менее, сильный вздох сопутствовал увиденному на кровати платью. Это было прекрасное чёрное платье. От одно вида у меня перехватило дыхание и сердце учащенно забилось, осознав, что это совершенство будет на мне. Корсетное платье в пол А-силуэта из струящегося атласа. В этом платье я будто собиралась стать королевой вечера. Спустившимся с небес тёмным ангелом. Патетичный блеск атласа отражался в моих зелёных глазах. Через час в комнату ворвались визажисты. Мы недооцениваем силу макияжа, который может помочь нам открыть в себе новые грани и стать сильнее. Ужин предвещал быть изысканным, раз смотря в зеркало, я то и делаю, что поражённо ахаю. Чёрный лебедь. Тёмный ангел. Это действительно была я.

Рядом с платьем на кровати лежало того же цвета кружевное нижнее бельё. Я соблазнительно хихикнула, несмотря на злость и ненависть к Харрису. В красивом нижнем белье вы чувствуете себя увереннее, хотя никто из окружающих не видит его под вашей одеждой. Слова Харриса врезались в мозг, и я закусила накрашенные губы, осознавая, что он снова будет знать, что у меня под платьем.

Эйвон стоял у лестницы, видимо услышав стук моих каблуков. Он был в сером изящном костюме с жилетом. Харрис был в чёрном, а Иларии, при упоминании которой, кровь стынет в жилах, нигде не было. Наверное, это и к лучшему. Возможно она так и не определилась с выбором своих коллекционных элегантных платьев.

— Уверяю, тебя никто не сможет затмить сегодня, — улыбнулся Эйвон, а Харрис отреагировал на комплимент блондина хмуростью бровей.

— Только сегодня, Эйвони? — серьёзно спросила я, но намекнула на шутку. Эйвон закатил глаза и выдохнул.

— Я сказал, как прекрасно она выглядит, а она привязалась к слову «сегодня». Женщины. Ты всегда чудесна, Лиличка, — с улыбкой сжал мою руку блондин. Харрис молчал и я, пожав плечами, накинула пальто и вышла из поместья. Пасмурная погода Ирландии вызвала мгновенные мурашки по телу. Волосы встали дыбом, и я не на шутку нахмурилась, посчитав реакцию своего тела странным. Обычно я чутка к откликам своего тела, но сегодня оправдала её пасмурной погодой. Ощущение тяжести в груди не покидало меня.

Во время поездки к ресторану, Харрису позвонили.

— Я усилил охрану вдвое, даже если всё заранее было спланировано, жертв не будет. В ресторане и по его периметру находятся мои лучшие агенты, — его голос серьёзен и холоден. Какой он всегда, когда разговаривает с кем-то, кроме нас с Эйвоном. Это заставляет вспомнить, какой властью он обладает, и насколько серьёзный и влиятельный человек сидит впереди.

Машина ехала по трассе, нас догоняли только серые пасмурные тучи. Капли дождя мелкой рябью покрывали окно.

Мы приехали в элегантное заведение, где представлена изысканная итальянская кухня, высокое качество обслуживания и уникальная атмосфера. Оформление ресторана выполнено в классическом итальянском стиле, с использованием дорогих тканей, роскошной посуды и предметов интерьера. В интерьере присутствует много света, нежных оттенков и стильных деталей. Атмосфера вернула на приём семьи Конте в Бари, но и заставила напрячься от совсем недавнего нападения. Я знала, что нахожусь под защитой. В безопасности. Я доверяла Харрису. Несмотря на холодный и недоступный вид, я достаточно его знала. Он уже столько раз спасал меня и действительно защищал.

Меня представляли различным семьям, не входящим в Лигу, но имеющие с ней тесные контакты. Я также встретилась взглядом с Крэйгом МакЛином, чья зловещая улыбка будоражила кровь. Обстановка вечера нравилась мне даже больше, чем в прошлые разы. Было много смеха, песен, танцев и веселья. Эйвон раз за разом отводил меня к нашему столику и заставлял попробовать уникальные итальянские блюда, которые подавались только в этом ресторане. Ближе к 11 меня начало тошнить от количества, съеденного и выпитого, но Эйвон подошел ко мне с весёлой улыбкой, намекая на десерт, который, по его словам, я никогда не забуду.

— Представляем вашему вниманию, звезду нашего вечера — Иларию Виттилето, — зал разразился аплодисментами и под славу, Илария в цветущем белом платье с открытым корсетным лифом в форме сердечка, которое нежно обнимало её и пышные рукава-буфы, на которых она будто парила. Джазовая живая мелодия с её сильным голосом проникла в самое сознание, и я не на шутку позавидовала силе голоса. Уверенный, глубокий и мелодичный. Итальянка с горячей кровью, чьи бушующие эмоции смог бы остановить только холодный ирландец. Я непроизвольно пробежалась по восхищенной толпе взглядом, но нигде не увидела Харриса.

Беспокойство, дрожь, мурашки, которые сопутствовали меня весь день усилились. Под живую музыку я встала со стула и направилась в единственное уединённое место, ведущее на второй этаж ресторана. И я не ошиблась. Харрис действительно был там. Но он не один. Я вжалась в себя, когда широкая напряжённая спина Харриса закрывала второго человека. Под этим углом разглядеть его было практически невозможно. Моё предчувствие никогда мне не врёт. Правда наедине с Харрисом оно полностью отключается.

— Я не информировал его о нападении. Наверняка сицилийцы взбунтовались из-за задержек на товарных точках. А из-за чего эти задержки, Харрис? — голос незнакомца был хриплым и жестоким, испорченным годами курения сигарет.

— Всё под нашим контролем, но за этот инцидент ни я, ни Крэйг не простят их. Мы на грани наступления, о котором им уже доложили, — ответил чётким голосом Харрис. Его лопатки напоминали мне моего спасителя из детства. Интересно, как это могло быть связано?

Конечно, я поступаю неправильно, подслушивая личный разговор Харриса, но меня слишком гложет чувство внутри, чтобы отступить.

— Война? Мы не готовы к войне с сицилийцами. Тем более, когда Андреас слишком отвлечен от дел и обязанностей из-за девчонки. Тебе не кажется, что ситуация с ней изрядно затянулась? — он говорил про меня. Сердце застучало в висках от волнения. Иногда я настолько забываю о нашем настоящем плане, что поздно осознаю, насколько короткий срок мне остался.